– Я не смогу.
– Не надо, Сури, – успокоила ее Персефона. – Роан, ты здесь?
– Да.
– Брин?
– Я здесь.
– Мороз?
Нет ответа.
– Потоп? Дождь?
По-прежнему нет ответа.
Сури сказала:
– Минна здесь.
– Ну, слава Великой Праматери! – воскликнула Мойя, и Персефона вздохнула.
– Что происходит? – поинтересовалась уже Брин.
– Нас… – начала Арион на рхунском, потом сбилась и перешла на фрэйский. – Как сказать – заключили под стражу за преступление?
– Мы под стражей? С чего ты взяла? – спросила Персефона.
– Язык дхергов похож на древний фрэйский. Я поняла не все, но достаточно.
– Почему мы под стражей? – воскликнула Брин. – Что мы такого сделали?
Сури стояла рядом с Арион, поэтому видела ее лицо лучше всех. В слабом свете оно казалось призрачно-зеленым. Фрэя наморщила брови, пытаясь подобрать нужные слова. Сури знала, что Арион из тех, кто не любит ошибаться.
Как следует поразмыслив, фрэя сказала:
– Дхерги не пускают чужаков в Бэлгрейг. Большая проб… для нас это большая проблема.
Сури задышала быстро и крепче стиснула руку Арион. С закрытой дверью справиться не сложно. Если дверь за спиной просто закрыта, она сможет открыть ее в любой момент.
– Так зачем же Мороз нас пригласил, если иноземцам сюда нельзя? – спросила Персефона.
– Не знаю, – медленно ответила Арион, четко выговаривая слова. – Думаю, наши трое дхергов в чем-то провинились. Сильно провинились.
– Ты про великана?
– Пожалуй.
– Так нам придется разбираться с ним или нет?
– Они есть… они это обсуждают. Поэтому пока мы ждем. Все будет хорошо.
Сури услышала, как дверь дрожит при соприкосновении с косяком.
– Мы заперты в комнате, – заметила Мойя. – Разве это хорошо?
«Не заперты! Мы не заперты. Арион сможет сорвать засов. Я не заперта!»
– Наказание за проникновение на земли дхергов – смерть, – пояснила Арион. – Запертая комната – гораздо лучше, правда?
Повисла долгая пауза, потом Мойя ответила:
– Гораздо лучше.
Сури не хватало воздуха. Вдохи получались короткие – вместо того, чтобы дышать, она пыхтела.
– Что будет, если они не договорятся? – поинтересовалась Брин. – Нас убьют?
– Арион, если до этого дойдет, ты ведь сможешь что-нибудь сделать? – спросила Персефона.
Арион замялась.
– Сури сможет.
К мистику повернулись призрачные лица. Сури покачала головой.
– Главное, позволь себе действовать, – сказала ей Арион на фрэйском. – У тебя дар! Таких мощных задатков я не встречала ни у кого из своих учеников. Тебе просто нужен опыт. Ты способна сорвать дверь с петель или разрушить стены вокруг нас.
Сури уставилась на призрачное лицо Арион. Знает ли она?..
– Сури, стоит тебе захотеть, и все дхерги в радиусе мили уснут. Тогда мы сможем взять любой корабль и призвать попутный ветер, который отвезет нас домой за считаные часы. Лишь расправь крылышки и пойми, что пора лететь. – Арион помолчала и мягко добавила: – Стоит тебе захотеть, и ты перевернешь горы.
– Не хочу я трогать горы, – пробурчала Сури и мысленно добавила: «хорошо бы открыть эту дурацкую дверь».
– Знаю. – Наверное, виной тому был тусклый свет, только вид у Арион стал такой грустный, будто она вот-вот заплачет. – Ты напоминаешь мне Фенелию. Она тоже не хотела принимать свой дар. И верила, что именно поэтому он ей и дан. Она оставалась невосприимчива к соблазнам Искусства, ее не трогало могущество, которое чувствуешь, касаясь струн мироздания. Не поддаваться искушению силой – дар очень редкий. Он был у Гилиндоры Фэйн и у Фенелии. Видимо, этот дар есть и у тебя.
– Я не знаю этих людей.
Арион покачала головой.
– Неважно. Когда придет время, ты станешь самой прекрасной бабочкой.
– Давай, отопри! – воскликнула Мойя, тряся дверь.
Сури испуганно отпрянула.
– Но… но… если Сури не сумеет, ты ведь нас спасешь, Арион? – спросила Персефона.
Арион надолго задумалась и наконец мрачно проговорила, будто давала клятву:
– Да. Я сделаю это ради тебя.
* * *
В темноте комнатки и при полной неопределенности положения секунды тянулись как дни. После освобождения Персефона подсчитала, что их продержали взаперти считаные минуты – уж точно меньше часа. Когда человечки вернулись, они больше не кричали и не тыкали в женщин копьями. Вместо этого весьма упитанный дхерг с рыжей бородой, лысой головой и в длинной тунике цвета мяты объявил дрожащим голосом:
– Будьте столь любезны, идите за мной.
Хотя сопровождение следовало спереди и сзади процессии, безликие солдаты с серым оружием исчезли. На смену им пришли хорошо одетые гномы, хотя и с мечами на поясах.
Персефону и остальных вели по коридорам, пока она совсем не запуталась. Впрочем, она и так не нашла бы дорогу к кораблю. Она думала, что их приведут в тронный зал вроде той огромной палаты с высоким куполом, которую она видела в Алон-Ристе. Между тем они очутились в кабинете, где их уже ждали Мороз, Потоп и Дождь.
Кабинет был небольшой, но места хватило всем. В передней части ярко горел красивый камин, высеченный в форме звериной пасти, и заполнял комнату теплым приятным светом. Рядом находился крепкий удобный стол, на котором лежали всевозможные инструменты, металлические стружки и старые ящички из промасленного дерева, набитые всякими металлическими же мелочами. Поверхность стола покрывали глубокие царапины. Сбоку от него валялась груда промасленных тряпок, в углу стояло металлическое ведро с желтой жидкостью – видимо, от него и исходил резкий запах смолы, пропитавший всю комнату. По бокам камина располагались полки и шкафчики с маленькими ящиками, оснащенные белыми мраморными ручками. На стене слева висел странный кусок выделанной звериной шкуры – очень тонкой – и на нем причудливая картинка: сотни переплетенных круговых линий, как на стволе спиленного дерева. Стена справа целиком состояла из окна – девять квадратных кусков стекла. Стекло! Персефоне доводилось видеть его в Алон-Ристе, и она не знала никого, кроме Арион, кто видел бы нечто подобное. Поскольку снаружи стояла ночь, стекло волшебным образом отражало комнату.
– Прошу, садитесь. – Рыжебородый дхерг указал на стулья. Сам хозяин опустился на колченогий табурет за столом. – Гронбах Эйк Пригмур, Мастер Ремесел и мэр Кэрика, – представился он с сильным дхергским акцентом. – Насколько я понимаю, вас пригласили эти трое?
