– Мы не можем назначить кинигом фрэя, – возразил Липит.
– Конечно, можете! – воскликнул Нифрон. – Вы только подумайте! Будучи фрэем, я свободен от мелких политических интриг, в которых вы увязли. У нас нет ни прошлых дел, ни споров. В отличие от вас, я буду принимать решения справедливо и беспристрастно. Непредвзятость – еще одно мое достоинство.
– Ты не понимаешь, – сказал Харкон. – Мы не можем выбрать фрэя.
Нифрон хлопнул себя по боку.
– Согласен, это необычно, однако если вы действительно хотите выиграть эту войну… если вы хотите остаться в живых, вам пора отбросить мелкие предрассудки и осознать, что ваш лучший выбор – я!
– Господин Нифрон, – проговорил Липит, – предложение очень заманчивое, и мы весьма признательны… – Он огляделся по сторонам, Харкон и Круген согласно закивали. – Только вам никак не стать кинигом.
– Почему же? – всплеснул руками фрэй. – Просто объявите меня кинигом, и дело сделано! Тут нет ничего сложного.
– Мой господин, у нас тоже есть свои законы, которые мы не в силах нарушить. Ваш закон запрещает вам убивать собратьев, а наш требует, чтобы кинигом непременно стал человек из Десяти Кланов. Фрэй стать кинигом не может. Вы отказываетесь это понять, что лишний раз свидетельствует о том, насколько мы отличаемся, и вы совершенно не годитесь на роль нашего верховного правителя.
Нифрон стоял молча, стиснув зубы, с бесстрастным лицом, но Рэйт знал наверняка, что галант буквально кипит от ярости. Тем не менее, ему удалось это скрыть. Без единого слова Нифрон повернулся и пошел прочь.
Вдруг прозвучал рог – три четких сигнала, пронзивших утренний воздух. Сидевшие в кругу вожди оглянулись на стену, с которой им махал часовой.
– Что там? – окликнул Липит.
– Они идут! – прокричал часовой.
– Фрэи? – перепугался Липит.
– Нет. Гулы!
* * *
– Полагаю, вот и ответ на вопрос, дошло ли до них послание, – заметил Рэйт, добравшись до верха стены вместе с остальными вождями.
На вершине холма собралась целая орда, то же самое вожди увидели и на двух других пригорках. Все пространство заполонили гула-рхуны – судя по всему, их было несколько тысяч.
С такого расстояния они походили не на людей, а на армию муравьев. Человеческий рой лился с гор, заполняя долину, будто темная вода – воинов было так много, что великий потоп грозил залить весь далль.
– Почему они не ограничились посланниками? – с досадой воскликнул Тэган. Хотя вождь Уоррика храбрился, в его голосе звучал страх.
– Они привели все три клана, – сообщил Рэйт, заметив трехцветные стяги на высоких шестах. – Эрлинг, Стром и Данн – все здесь. – Дьюриец хмыкнул и покачал головой. – Адгар и его знаменосцы как всегда впереди. Ничего не меняется.
– Ты ведь хорошо их знаешь, верно? – спросил Липит. Хозяин далля стоял на стене вместе со всеми, утирая пот со лба. День выдался теплым, но не настолько жарким, чтобы так обильно потеть.
Рэйт пожал плечами.
– Сам я с гулами не сталкивался, однако мои братья только о них и говорили. Многие дьюрийцы делают карьеру, сражаясь с ними… то есть, делали, – поправился он. Это слово прозвучало так, будто он зажег погребальный костер под своим кланом. Рэйт нашел Тэша, могут быть и другие уцелевшие. Между принятием и отчаянием – тонкая грань.
– С ними должен говорить ты! – поспешно воскликнул Липит, утирая пот уже обеими руками.
– Почему? Это твой далль.
– Я их совсем не знаю. Да и никто из нас с гулами не сталкивался, правда?
Вожди согласно покивали, глядя на Рэйта с надеждой.
Отец Рэйта ничуть не уважал вождей южных кланов, жиревших на зеленых пастбищах. Их богатство заключается в шерсти, и как все овцы, они боятся стричься, частенько говаривал Херкимер. Рэйт считал, что отец им просто завидует. Ведь у южных кланов было почти все, за исключением храбрости.
– Он прав. – Тэган подошел и обнял Рэйта за плечи. Вероятно, в кланах вроде Уоррика и Тирре этот жест считался отеческим. Тэган понятия не имел, как отцы обращаются с сыновьями в Дьюрии. Уж точно не обнимают. – Встреча опасная. Действовать нужно крайне осторожно. Малейшая оплошность, и случится непоправимое.
Рэйт захохотал, и хотя вожди смотрели на него с недоумением, остановиться он не мог. Боги над ним насмехались. Вместе с ним хохотали десятки тысяч погибших дьюрийцев.
– Чтобы избежать неприятностей, ты выбираешь в посланники дьюрийца?
Тэган отдернул руку и ощерился. Вот этот отцовский жест был Рэйту отлично знаком.
– Кого предлагаешь ты? – спросил Тэган с упреком, также привычным в обращении дьюрийских отцов с сыновьями.
Наконец-то Тэган выбрал правильную линию, если уж он пытается разыгрывать из себя любящего папашу. Не хватало лишь крепкой затрещины.
– Липита? – спросил сам себя Тэган. – Да простит меня наш дорогой хозяин, он не слишком годится для общения с варварами. Гула-рхуны почуют его слабость и сообразят, что в далле у моря отлично можно устроиться на зимовку.
Липит испуганно выкатил глаза и затряс головой.
– О нет! Только не это!
– Разумеется, – откликнулся Тэган. – Как начет Харкона? Мэлен славится своими поэтами и музыкантами, и если бы гулы ценили баллады, я бы первым выпихнул его на поле. Что до Кругена… он мог бы попытаться их подкупить, только разве можно прельстить вора драгоценностями, которые он и сам возьмет?
– Ты прав, – заметил Круген, нервно потирая свои кольца. – Их не умиротворит ничто из того, что я могу предложить.
– Еще у нас есть Элвард, – продолжил Тэган, указывая на нового главу Нэдака. Все обратили внимание на стройного мужчину в лохмотьях, который испуганно заморгал и сложил губы буквой «о». – Нет, навряд ли.
– Подходишь ты, – заявил Рэйт. – Вдобавок ты умен.
– Я достаточно умен, чтобы понимать: я для этой роли не гожусь. До сего момента я гула-рхунов даже не видал. Мое невежество может привести нас к гибели. Насколько я знаю северян, они – воины, а единственное, что уважает воин – это другого воина.
Рэйт расправил плечи и пристально посмотрел на вождя Уоррика.
– Я не киниг.
Тэган вздохнул.
– На данный момент меня волнует другое. Взгляни-ка! – Он махнул рукой в сторону сползающей с холма армии. – Если ты не заставишь их хорошенько задуматься о том, стоит ли им лезть на эти стены, то киниг нам и не понадобится.
Услышав его слова, Липит простонал. Теперь он утирал пот уже рукавом.
Рэйт снова посмотрел на три стяга, реявшие над приближающейся ордой: Эрлинг, Стром и Данн. Три клана гулов, жестоких сыновей непрерывной войны. С ними Рэйт имел куда больше общего, чем с вождями на стене. Об этом ему и твердил Тэган, вождь Уоррика.
