«Возможно. Только если бы я умирала с голоду… если бы нам с тобой грозила голодная смерть… Думаю, я смогла бы попробовать волчьего мяса».
«Это лишь доказывает, что Минна гораздо лучше тебя! Минна, ты слышишь? Ты мудрее, чем старая Тура. Наверное, ты самый мудрый волк на свете!»
Сури изловчилась и стащила ягодку. Не успела Тура ее остановить, как девочка сунула добычу в рот. Старуха нахмурилась.
Сури усмехнулась и пожевала, но ягодка попалась зеленая и горькая…
Девочка-мистик проснулась с затекшей шеей и ногой, и еще со щемящим чувством утраты. Блаженный сон распался на части, смутную радость развеяла жестокая действительность. Остальные поднялись, и Сури к ним присоединилась, превозмогая покалывание в ноге.
Вдруг она услышала знакомое дыхание зверя.
Сури мигом оглянулась. Светящиеся камни были впереди, и она увидела лишь темноту.
– Минна? – прошептала девочка.
В ответ тишина, даже дыхание стихло.
Ей хотелось верить. Вспомнились обрывки сна: по полу катается детеныш волка.
– Минна? – позвала она громче.
Тишина.
– Я по тебе скучаю, – сказала Сури, отвернулась и пошла догонять остальных.
Когда они добрались до вершины лестницы, все совершенно вымотались, а идти предстояло еще долго. В огромном зале подземного города Нэйт Сури прилегла рядом с остальными, с удовольствием опустившись разгоряченной спиной на холодный камень.
– Мы добрались только досюда?! – простонала Мойя.
Подняв голову, Сури заметила, что зал выглядит до странности знакомым. По периметру возвышались колонны, большой участок пола обвалился.
– Неужели это?.. – начала Персефона.
– Отсюда мы и свалились, – подтвердила Мойя. – Впереди та самая огромная лестница.
– А еды совсем-совсем не осталось? – спросила Брин.
– Лучше бы найти воду, – сказала Мойя. – Я вспотела, как крыса в пасти у кошки.
– Вода есть на уровне над нами, – сообщил Дождь.
– Тогда нужно подняться, как следует попить и передохнуть, – объявила Персефона.
– Ладно, – согласилась Мойя, с трудом вставая.
Невзирая на усталость, они двинулись к лестнице. Сури осталась сидеть, вглядываясь в темный провал.
– Ты в порядке? – окликнула ее Персефона.
– Нет.
– Ну да, глупо спрашивать. Извини! – Персефона села рядом и ободряюще улыбнулась. – Мой муж Рэглан погиб всего через несколько дней после смерти моего последнего сына. – Она покачала головой, вспоминая. – И я осталась совсем одна… Пустота. Утрата. Злость… Сильная злость, почти ненависть. Она меня переполняла. Я ненавидела весь свет, себя и даже Рэглана за то, что он погиб, будто он сделал это нарочно.
Персефона пыталась утешить Сури, но ничего не помогало. Ее потерю было не сравнить с потерей Сури. Минна не просто умерла. Ее убила лучшая подруга…
– Хочешь побыть одна? – спросила Персефона.
Сури кивнула. Не хотелось ни говорить, ни слушать. Молчание тоже не помогало. Ничего уже не могло ей помочь…
– Ладно. – Персефона встала и задумалась. – Вот, возьми, – сказала она, протягивая девочке светящийся камень. – Мы будем у фонтана на следующем уровне. Не задерживайся, не то я буду волноваться.
Девочка положила светящийся камень на пол, обняла колени и посмотрела вслед процессии, взбирающейся по ступеням. Вскоре шаги затихли, и Сури вновь осталась одна.
Она ждала.
«Воображение разыгралось. Вот и все».
До чего странно находиться в темноте одной! Сури изо всех сил прислушивалась, но тишину не нарушил ни скрип, ни шорох крысы, ни звук капающей воды. Она вздохнула и встала. И вдруг замерла.
Дыхание.
Близко, очень близко – прямо позади нее.
Минна?..
Сури начала поворачиваться, и тут ее рот зажала ледяная влажная рука.
* * *
Персефона стала узнавать дорогу и поняла, что они почти выбрались.
Самая трудная часть пути уже позади. Интересно, выбрали ли кинига? Кого – Рэйта? Ясное дело, не рохлю Липита и не трусишку Элварда. Возможно, Рэйт остался непреклонен или даже просто ушел – отправился вместе с Малькольмом на ту сторону реки Берн, чтобы начать новую жизнь. Возможно, вожди сдались. Вдруг они распустили совет в Тирре, подались по домам и оставили проблему нерешенной? А вдруг напали фрэи? Последнее пугало больше всего. Еще Персефона с удивлением обнаружила, что мысль об уходе Рэйта ее не радует. Теперь, по дороге назад, Персефону объял страх и тревога, она очень боялась опоздать. В темноте ей виделись лица: хмурая Падера, криво усмехающийся Гиффорд, улыбающийся как мальчишка Хэбет и даже насупленная Тресса. Что, если пока ее не было, фрэи всех убили?
– Где Сури? – спросила Брин.
Они окружили каменный фонтан величиной примерно с домик Брин. Его плоская чаша была частично утоплена в пол. В центре спиной к спине стояли статуи трех гномов, если только можно назвать гномами семифутовых великанов; у ног каждого находилось ведро, из которого лилась вода. Когда Персефона подошла, все уже напились вдоволь, а Мойя умылась и намочила шею.
– Внизу, – ответила Персефона. – Хочет побыть одна. Скоро она к нам присоединится.
– В чем проблема-то? – фыркнул Мороз. – Это ж просто зверь.
Персефона буквально взвилась.
– Не смей так говорить! Никогда! Ты меня понял? – Она сердито оглядела остальных гномов. – К вам это тоже относится!
– Жизнью рискуете, – кивнула Мойя. – Если Сури услышит, от вас мокрого места не останется.
– Дело не только в этом. Этот волк… Минна… она была для Сури всем! – Персефона пристально посмотрела на каждого. – Если бы они сидели там вдвоем, только Сури и Минна, обе остались бы живы. Сури пожертвовала Минной ради нас. И не вздумайте заставить ее об этом пожалеть! Иначе, помоги мне Мари, я вас… – Она продолжала смотреть, пока не получила кивок от каждого, не считая Арион, которая по-прежнему лежала без сознания на носилках, очень напоминавших висячие кресла Роан. Персефона сделала глубокий вдох, успокоилась и пожала плечами. – Мойя тоже права – не рискуйте зря.
– Сури часто забывает про время, – заметила Мойя. – Ее «ненадолго» может растянуться от минуты до месяца.
– Давайте подождем еще немного, – предложила Персефона.
Через несколько минут она окликнула:
– Сури?
Тишина.
Персефона поднялась и дошла до ступеней.
– Сури, надо торопиться.
Снова тишина. Живот скрутило от страха, и Персефона ринулась вниз. Подбежав ближе, она увидела то, что уже подсказало ей сердце. Светящийся камень лежал на месте, а Сури исчезла.
