– Она права, – подтвердил Малькольм. – Я оценил бы население Риста в три-четыре сотни.
Малькольм нравился Персефоне все больше и больше.
– В одном Далль-Рэне – почти тысяча человек, – сказала Персефона. – И два раза по столько в окрестных деревнях.
– А сколько будет мужчин? – спросил дьюриец. – Без мальчишек и стариков.
– Триста пятьдесят, может, четыреста.
– А сколько из них умеют держать копье и щит? Я говорю вовсе не про охоту на зверей. Олени дают отпор редко, медведи не планируют сражений и укрепления не строят. Сколько из ваших мужчин имеют больше опыта в сражениях, чем в земледелии? Пятьдесят? Сто? Один? Чтобы победить фрэев, человеку нужно тренироваться годами! А где они возьмут оружие? – Он забрал у Малькольма копье. – Такие игрушки против них бесполезны. То, о чем ты говоришь, немыслимо!
– Возможно, – кивнула Персефона с видом ветерана тысячи битв. Все, что она хотела сказать, в теории звучало неплохо, однако этот мужчина предпочитал практику. – И все же никто не говорит, что охотиться на крупных зверей вроде медведей или больших кошек немыслимо. Медведь гораздо быстрее и сильнее человека. Мы выигрываем потому, что охотимся группами. Что будет, если на фрэя пойдут десять человек? Да, возможно, в Далль-Рэне всего пара сотен хороших вояк, но в клан Рэн входит две сотни деревень. Кто знает, сколько найдется воинов в Мэнахане, Мэлене, Тирре и Уоррике? Речь идет о тысячах! Наши женщины тоже способны сражаться! Я знаю, что в случае необходимости смогу научиться держать копье. Нам придется сражаться за свои жизни, а это неплохой стимул, не находишь?
Здоровяк нахмурился.
– Женщины не способны сражаться.
Персефона пожала плечами.
– Ладно, но в Алон-Ристе есть и фрэи-женщины. Если наши сражаться неспособны, то и их женщины тоже не воины. Разве нельзя вообразить, что тысяча человек убьет сотню фрэев? Сколько людей у гулов? Если мы все сплотимся, то подавим их численностью.
– Навряд ли… – Мужчина покачал заросшей головой. – Кланы никогда не объединятся. Они скорее пойдут войной друг на друга.
Персефона выпустила еще немного лески.
– Я понимаю, что ты хочешь сказать. Понадобится человек вроде Гэфа. Человек выдающийся, которого все признают самым отважным, самым сильным воином. Человек, перед которым остальные вожди преклонят колена и не потеряют при этом уважения своих людей. Понадобится герой!
Теперь пора подсекать.
– Понадобится тот, кто уже заявил о себе, убив фрэя, – сказала она.
Персефона и Малькольм продолжали идти, но дьюриец остановился.
– Ты хочешь, чтобы этот Рэйт стал кинигом? – спросил он.
Персефона кивнула.
– Думаю, он наша единственная надежда.
– Это безумие!
– А по мне – так звучит очень даже здраво! – заявил Малькольм.
«Малькольм, я тебя обожаю!» Он буквально держал сачок для ее рыбы.
– Молчи уже! – рявкнул здоровяк.
– Ведь ты же Рэйт, правда? – спросила Персефона. – Рэйт из Дьюрии, Убийца Богов, владелец Медного меча?
Рэйт покосился на торчавшую из-за спины рукоять, вздохнул и яростно ожег взглядом Малькольма.
– Это ты во всем виноват! – заявил он и скрипнул зубами.
* * *
Выяснив личность Рэйта, Персефона отступила, довольная своим достижением. Все трое шли почти молча. Вдруг идущая впереди Сури остановилась, Минна держалась подле нее. Девочка замерла на месте, глядя сквозь просвет в деревьях. Приблизившись, Персефона поняла, что они взобрались гораздо выше, чем она ожидала. Вид открывался потрясающий: на многие мили вокруг тянулись покрытые лесом горы. Длинные тени свидетельствовали о том, что времени прошло изрядно.
– Там живет Грин, – сказала Сури, ткнув пальцем в скалу, где в лучах солнца виднелась пещера.
– Мы же туда не пойдем? – спросила Персефона.
– Нет, госпожа, – ответила девочка. – Магда прямо впереди.
– Какая Магда? – спросил Малькольм.
– Старый дуб, – ответила Персефона. – Сури говорит, что она самое старое дерево в лесу.
– Кто или что такое Грин? – спросил Рэйт.
– Медведь или демон, или же и то и другое. Она убила моего сына, мужа и еще несколько человек из нашей деревни.
– Тогда ее стоит поостеречься, – заметил Малькольм.
Они продолжили путь. Сури провела их вниз к небольшой котловине. Более спокойного места и представить было невозможно: на всю долину раскинулся цветущий луг. В центре его стояло огромное дерево. Нижние ветки, в толщину достигавшие ствола обычного дуба, опустили локти на землю и простерлись на сотни футов. Гигантский корявый ствол Магды частично покрывал зеленый мох. Пара больших наростов придавала дереву вид добродушного морщинистого лица, смотревшего на них сверху вниз печальными глазами.
Теперь стало ясно, почему Сури сказала, что Магда владычествует. Возле нее не росло ничего, кроме цветов. Луг принадлежал Магде целиком, и ее ветви раскинулись во все стороны, как полы нарядного платья.
Сури остановилась под деревом и преклонила колени. Минна легла рядом. Остальные замешкались, не зная, что им делать. Сури медленно подняла голову.
– Поздоровайтесь с Магдой, самым старым деревом.
Малькольм подошел к Магде как в трансе и положил руку на ствол.
– Действительно, очень старое.
– В свое время Магда сказала мне, что прожила три тысячи лет, – объявила Сури. Малькольм продолжал поглаживать толстую и исчерченную глубокими морщинами времени кору. – Чего она только не повидала.
– Что мне делать? – спросила Персефона у Сури.
– Просто задавай вопросы.
Персефона шагнула вперед и посмотрела на узлы, будто они и в самом деле были глазами.
– Придут ли фрэи? Нападут ли они на Далль-Рэн?
Персефона ждала и прислушивалась, надеясь услышать гулкий голос дерева. Ничего не произошло, и она посмотрела на Сури.
Мистик пожала плечами.
– Спроси еще что-нибудь.
Персефона покосилась на Рэйта.
– Как мне спасти свой народ?
Они глядели на листву, Рэйт заметно нервничал. Потом все, включая Минну, по очереди посмотрели на Сури. Девочка скривилась.
– Что не так? – спросила Персефона.
Сури сердито помотала головой.
– Магда стала букой.
– Чем-чем? – спросил Рэйт.
– Молчит, как бук.
– Вероятно, задумалась, – сказал Малькольм. – Или не знает, что ответить. Для дерева, которое особо никуда не путешествует, вопросы довольно затруднительные.
– Магда разговаривает с другими деревьями. Они рассказывают ей обо всем, что слышали, – объяснила Сури. – Вот почему она знает так много. Она получает новости со всех сторон света.
