Солнце уже клонилось к горизонту, когда они положили на могильный холм последние камни. Пока Малькольм мылся в реке, Рэйт спел погребальную песню. Потом он забросил сломанный отцовский меч за плечо, приспособил на поясе клинок убитого фрэя и собрал вещи. Их было немного: деревянный щит, сумка с увесистым кремнем, кроличья шкурка, из которой Рэйт собирался сшить подсумок, как только она высохнет, остатки сыра, одно одеяло на двоих, каменный топор, отцовский нож и копье Рэйта.
– И куда мы пойдем? – спросил Малькольм.
Лицо и волосы слуги взмокли от пота, у него не было даже заостренной палки для самозащиты.
– Вот что, перекинь одеяло через плечо и завяжи покрепче. И копье возьми.
– Я понятия не имею, как им пользоваться.
– Ничего сложного. Просто направь, куда надо, и ткни.
Рэйт огляделся. Идти домой не имело смысла. Ни к чему возвращаться обратно на восток – слишком близко к Алон-Ристу. К тому же семьи у него не осталось. Клан его примет, однако жить в Дьюрии слишком тяжело… Можно отправиться дальше на запад, в дикие дебри Эврлина. Для этого нужно миновать несколько застав фрэев вдоль западных рек. Как и Алон-Рист, они должны были сдерживать людей. Херкимер предупреждал Рэйта о крепостях Мэрридид и Сиэн-Холл, но никогда не говорил, где именно они находятся. В одиночку Рэйт наверняка смог бы миновать все патрули, однако выжить в глуши нелегко. Ждать помощи от Малькольма не стоит. Судя по виду и замечаниям бывшего раба, вряд ли он протянет в таких условиях хотя бы год.
– Переправимся обратно в Рхулин, только пойдем мы на юг. – Рэйт указал на реку за крутым склоном холма, покрытого соснами. – Там Серповидный лес, он тянется на многие мили. Не самое безопасное место, зато в нем можно хорошо укрыться. – Он посмотрел на небо. – Хотя весна только началась, на подножном корме и охоте как-нибудь протянем.
– Что значит – не самое безопасное место?
– Сам я там не бывал, но кое-что слышал.
– Что?
Рэйт затянул пояс и ремень, на котором висел медный клинок, и пожал плечами.
– Ну, про всяких там тэборов, рэйо, леших.
Малькольм смотрел на него, не отрываясь.
– Злые звери?
– Ну да, как же без них.
– Как без них?..
– В таком большом лесу они просто обязаны водиться.
– Вон оно что… – протянул Малькольм, с тревогой наблюдая за несущейся по реке веткой. – Как мы попадем на тот берег?
– Плавать умеешь?
Малькольм оторопел.
– Да ведь от берега до берега тысяча футов!
– И течение хорошее. В зависимости от того, как ты плаваешь, мы выберемся на тот берег на несколько милей южнее. Впрочем, это и к лучшему. Нас будет труднее выследить.
– Скорее невозможно, – скривился Малькольм, не сводя глаз с реки. Бывший раб фрэев был в ужасе, и Рэйт его прекрасно понимал. Так же чувствовал себя и он, когда Херкимер заставил его плыть на другой берег.
– Готов? – спросил Рэйт.
Малькольм сжал губы. Пальцы, стиснувшие копье, побелели.
– Ты ведь понимаешь, что вода холоднющая?! Она же течет с ледника горы Мэдор!
– И это еще не все, – кивнул Рэйт, – поскольку за нами охотятся, мы не сможем разжечь костер, когда выберемся.
Стройный мужчина с острым носом и узкими глазками вымученно улыбнулся.
– Спасибо за напоминание.
– Готов? – спросил Рэйт, входя в ледяную воду.
– Признаюсь, обычно мой день проходит немного иначе! – С каждым шагом в реку голос Малькольма становился все выше.
– И чем же ты обычно занимался?
Зайдя по колено, Рэйт сцепил зубы. Течение бурлило вокруг ног и толкало, заставляя сильнее зарываться в каменистое дно.
– В основном я разливал вино.
Рэйт фыркнул.
– Да уж, разница огромная…
И тут же река сбила с ног обоих.
Глава 2
Мистик
«Далль-Рэн был травянистым холмом, приютившимся возле Серповидного леса. На холме стоял бревенчатый сруб и пара-тройка сотен глиняных, крытых соломой круглых хижин, укрывшихся за высоким, присыпанным землей частоколом. Оглядываясь назад, я понимаю, что это было крошечное, отсталое поселение, по которому свободно разгуливали куры и свиньи, однако там же проживал и управлял кланом Рэн его вождь. И оно было моим домом».
«Книга Брин».
Персефона знала всех жителей далля, поэтому чужака определяла с первого взгляда, а уж эта девушка казалась совсем чужой. Невысокая, юная и стройная гостья смахивала на мальчишку благодаря коротким, неровно обрезанным волосам. Было непонятно, то ли на ее лице лежал загар, то ли просто грязь, из-под которой виднелись затейливые татуировки: изящно закрученные шипы, вьющиеся по щекам, минуя глаза и рот. Выглядела она весьма таинственно. Покрывавшие лицо татуировки придавали ей выражение лукавое и в то же время весьма внушительное. Одета девушка была в замызганный шерстяной плащ, жилет из кожи и меха, юбку из выделанной кожи и странный пояс, похоже, из зубов диких зверей. Возле ног гостьи свернулся калачиком белый волк. Внимательные синие глаза следили за движениями каждого, кто направлялся в их сторону. Таких было немного.
Чужачка стояла снаружи ворот рядом с Коббом, который спустился с поста на стене и держал копье так грозно, как мог. Получалось у него плохо. Обычно Кобб кормил свиней и не давал им забираться в общинный огород – прежде этим успешно занималась восьмилетняя Тэя Уэддон. Дозор на стене несли почти все мужчины. В то утро наступила очередь Кобба, и справлялся он ничуть не лучше, чем с присмотром за свиньями.
– У нас гость, госпожа, – сообщил он Персефоне, указывая на девчонку копьем.
Кобб кивнул на бараний рог, висящий у него на шее, и расплылся в улыбке, словно протрубить в него уже было достижением, достойным похвалы, и Персефоне следовало признать, что за воротами он наблюдает лучше, чем за свиньями.
– Сказала, что она мистик и хочет говорить с вождем клана.
Вряд ли девчонка старше двенадцати, и хотя выглядит она так, будто провела большую часть жизни в глуши, для мистика слишком молода…
– Я Персефона, Хозяйка Чертога. – Она подождала, пока гостья сообразит. Девчонка молчала, и ей пришлось пояснить: – Я жена вождя Рэглана. Муж сейчас на охоте, поэтому можешь поговорить со мной.
Девчонка кивнула и ничего не сказала. Она стояла, покусывая губу, и оглядывалась на каждый удар мотыги, крик или стук молотка.
При ближайшем рассмотрении стало ясно, что девчонка явно голодает, а слово «грязный» далеко не описывало масштабов бедствия. В ее волосах запутались сосновые иголки и листья, ноги покрывала черная корка, на руках царапины, колени сбиты, и на лице вовсе не загар, а слой грязи.
