– Мне нужен поводок, – сказала Персефона.
– Это зверь, а не собака. Он порвет тебя на куски!
– Не думаю. – Персефона очень на это надеялась. Минна никогда не выказывала агрессии к обитателям далля, даже к овцам или цыплятам. Впрочем, рядом с ней всегда была Сури.
«Так велело дерево. А если ты не можешь доверять древнему говорящему дереву, то к чему оно вообще нужно?»
– Вот. – Коннигер снял ремень и протянул Персефоне. – Надеюсь, пригодится.
– К чему он мне? – воскликнула Персефона. – Привяжи ее сам. Я пока соберу мужчин и скажу, что ты устраиваешь охоту и…
– Никуда я не пойду! Если хочешь, отправляйся сама.
– Чего? Неужели ты серьезно? Ведь твоя Хранительница вот-вот погибнет из-за твоей лжи!
– Никого я больше не пошлю на эту медведицу! Уж ты-то знаешь, насколько она опасна. Бурая – не просто медведь. Кто знает? Может, твой мистик права. Может, это демон.
– Никакой она не демон! Но она точно убьет Сури и Мэйв.
– Я не отпущу ни одного мужчину из нашего далля! Не настолько я глуп, как Рэглан. Идти туда – чистой воды самоубийство.
Разгневанная Персефона смотрела на него с яростью. Как он может стоять и ничего не делать? Как Мари позволила подобному человеку стать вождем клана?
Персефоне с трудом верилось, что Коннигер такой трус. Как он мог забрать у матери ребенка и отнести в лес? Теперь у него появился шанс искупить свою ошибку, а он отказывается. Коннигер позволит умереть двум женщинам лишь потому, что слишком слаб и боится признаться в постыдной лжи.
– Вы с Рэгланом оба ошибались! – заявила Персефона, вырывая у него из рук ремень. – Никогда я не хотела быть вождем клана. Оказывается, вожди убивают младенцев и позволяют невинным женщинам гибнуть из-за чужих ошибок! Однако тебе удалось меня убедить. Жители Рэна заслуживают большего, чем имели раньше, и уж точно большего, чем имеют сейчас!
* * *
Роан наседала на Малькольма, покручивая локон и внимательно рассматривая обруч у него на шее, когда в хижину влетела Персефона. На кожаном поводке она едва удерживала Минну, рвущуюся изо всех сил.
– Рэйт! – крикнула Персефона. – Мне нужна помощь! Сури и Мэйв отправились на поиски Бурой Брин. Они погибнут, если мы не догоним их раньше, чем они найдут медведя!
Рэйт вскочил и схватил свои мечи.
– Тот же медведь убил твоего мужа?
– Да.
Рэйт посмотрел на дверь.
– Разве не стоит позвать других мужчин?
– Времени нет! – Минна рванулась и потащила Персефону наружу. – Мы… Послушай, мы не собираемся убивать медведя, нам нужно просто остановить Сури и Мэйв. Мэйв стара, так что мы наверняка их догоним, если выйдем прямо сейчас.
– Ладно, ясно, – кивнул Рэйт.
– Спасибо! – Персефона позволила Минне вытащить ее из хижины, и они побежали к главным воротам далля.
– Малькольм! – крикнул Рэйт, хватая копье и дхергский щит. – Беги в чертог и сними со стены еще одно копье. – Он взял бурдюк из овечьего желудка и кинул бывшему рабу. – Дуй к колодцу, набери воды и бегом к нам. – Рэйт обернулся к Роан. – Ничего, если мы одолжим его на время?
Она кивнула.
– Я иду с тобой? – нервно спросил Малькольм.
– Ага.
– Я же совсем не знаю, как охотиться на медведей!
– Никто и не собирается охотиться, – заверил Рэйт. – Ты ведь сам слышал!
– Тогда почему мне так страшно?
– Потому что доберемся до места мы затемно. Но бояться нечего, потому что иду я и потому что в этом месяце боги любят меня до безумия.
– Скажи-ка еще раз, почему я иду с тобой?
Рэйт мчался к воротам.
– Это тебе награда за то, что бьешь людей камнем по голове!
Глава 23
Пещера
«На что пойдет мать ради своего ребенка? Сколько тянется время? Какова глубина любви?»
«Книга Брин»
Высокий и узкий вход в пещеру зиял на склоне горы зазубренной трещиной. Уступы покрывали растения с крупными листьями, но деревья приближаться сюда не смели. Темная пустота щерилась, словно раскрытая пасть, окруженная поросшими лишайником губами, с которых сочилась влага. Сури обследовала много пещер, в основном вдоль реки Берн, выточенных водой в прибрежных скалах. Глубиной они не отличались и редко становились пристанищем для зверя крупнее лисы. Сури нравилось думать, что она заглянула в каждую расщелину в Серповидном лесу, однако в этой пещере она не бывала. Тура запретила.
В детстве Сури позволялось почти все. Она играла в лесных водопадах, плавала в стремнинах Берна, забиралась на тончайшие ветви самых высоких деревьев и на вершины скал, где гнездились орлы. Она ломала руку, обдирала коленки, возвращалась искусанная пчелами, а то и покрытая сыпью из-за ядовитого плюща или сумаха. Тура наскоро лечила девочку и вновь отправляла навстречу исследованиям и приключениям. Мелкие травмы обе считали ерундой, но с пещерой Грин обстояло совсем иначе. В ней таилась настоящая опасность, благодаря чему для Сури она стала самым интересным местом в лесу.
Тура была права всегда. Она знала, когда выпадет первый снег, и что лиловые ягоды сэлифана есть не стоит, и как уменьшить боль от пчелиных укусов. Она знала язык богов, названия звезд и как надо бросить камешек, чтобы он проскакал по всему озеру. Из любви и уважения к наставнице Сури никогда не забиралась в пещеру. И все же, если ей случалось проходить мимо, девочка неизменно останавливалась и гадала, что там внутри. После стольких лет фантазий Сури напридумывала себе много разных легенд.
Сури почти твердо знала, что Грин дома нет, и спокойно ждала посреди отпечатков лап медведицы на «крыльце», пока Мэйв одолеет последний подъем. Старуха отбросила все свои одежды из шерсти и даже сняла с головы неизменный белый платок, приспособив его для утирания пота с лица. Седые локоны все еще оставались длинными и шелковистыми, и Сури представила, какой красавицей была Мэйв в юности.
– Как ты смогла затащить… – Сури осеклась. – Мясо наверх?
– Ох, я и не затаскивала. – Мэйв дышала с трудом, устраивая дрожащее тело на камнях и утирая красное лицо. – Я оставляла еду у подножия и свистела.
Она обтерла блестевшую от пота шею и улыбнулась ветерку, всколыхнувшему волосы. И снова Сури увидела Мэйв такой, какой та была прежде. Волосы облегчали задачу, но главное – улыбка, которая меняла все. Судя по морщинам, Мэйв улыбалась крайне редко.
– Не думаю, что Шайла набросилась бы на меня, однако в ту зиму – в ту долгую и холодную зиму – я не была так уверена. Голод сведет с ума любого. В далле я наблюдала это не раз. Рэглан казнил тех, кто воровал из амбара. Сказал, что это необходимо для сохранения порядка, устрашения и примера. И еще эти убийства помогли сберечь еду, позволив выжить остальным. Когда ты голоден, то можешь пойти на ужасное преступление. Кроме Шайлы медведей в лесу было много. Без еды они не смогли впасть в спячку, поэтому взбираться сюда по льду было крайне опасно. Я оставляла еду внизу, свистела и уходила. – Мэйв вгляделась в темноту. – Внутри я не была никогда.
