– Я тоже, – призналась Сури.
По привычке девочка оглянулась в поисках Минны, и ей стало грустно. Они все делали вместе. Обидно, что Минна пропустит самое большое приключение изо всех. Наверняка пещера манила волчицу не меньше, чем Сури. Нужно как следует все запомнить, чтобы потом ей рассказать, иначе Минна ее не простит.
Сури вошла первой.
В этой пещере было сухо в отличие от прибрежных гротов, где с потолков капала вода, а у входа стояли большие лужи. Пыльно, повсюду торчащие корни и слежавшаяся земля. На стенах и на полу – клочья шерсти. Кое-где – отметины когтей, видимо, Грин оттачивала свое оружие. Несмотря на недобрую славу, пещера вовсе не была огромной. Света снаружи проникало вполне достаточно, чтобы разглядеть все вплоть до задней стены. Там был круглый альков, уютное лежбище, где медведица устраивалась на долгую зимнюю спячку. Слева находилась какая-то куча, и Сури вздрогнула, осознав, что это – куча костей. Там были черепа оленей, лис, овец и даже человеческие черепа. Сури насчитала всего восемь, но в глубине могли быть еще. Как ни странно, Грин имела ту же нездоровую страсть к украшению жилища останками, что и вожди Далль-Рэна.
Бурой Грин и в самом деле не было дома. Сури оглянулась через плечо, думая, что при виде костей Мэйв застынет от страха. К удивлению девочки-мистика, старуха протиснулась мимо них с выражением нетерпения на раскрасневшемся лице.
– Что надо делать? – спросила она.
Каменные стены усилили ее громкий радостный голос. Услышав эхо, Мэйв усмехнулась. Сури подошла к лежке, покрытой вылезшим мехом из зимней шкуры медведицы.
– Здесь она спит. – Открыв сумку, висевшую на поясе, она набрала пригоршню соли. – Элан, Великая Праматерь всего сущего, и Этон, Господин Неба, помогите нам освободить эту бедную девочку от захватившего ее демона!
С этими словами Сури осторожно посыпала лежбище солью.
– Демоны не выносят соли, – объяснила она Мэйв. – Когда Грин наступит на свою постель, морвин отпрянет, как мы с тобой, если наступим на горячие угли. Иначе нельзя. Дух и тело разделятся, и в этот момент ты должна позвать свою дочь. Демону через соль не перейти, а вот Шайла – сможет. Как только ты ее обнимешь, демон потеряет над ней власть, и ему придется исчезнуть.
– Она останется медведем? – спросила Мэйв.
Сури задумалась. Она и сама не знала наверняка. Это был ее первый опыт изгнания демона.
– Точно не скажу, но поскольку ребенка превратила в медведя морвин, есть все шансы, что с ее уходом девочка вернется к прежней форме. – Сури указала на заднюю часть пещеры. – Ждать будем там.
Она насыпала еще соли, сделав линию, которую медведю придется пресечь, чтобы до них добраться. Сури и Мэйв сели бок о бок, и старуха вернула девочке посох Туры. Сури улыбнулась. Ловушка готова.
* * *
Волк убежал, дверь осталась нараспашку, путь был свободен. Никто не пытался задержать Арион, когда она делала первые робкие шаги. Беззубая старуха, Падера, пришла за ней присмотреть, и не сказала ни слова. Хотя Арион все равно не смогла бы ее понять. Старуха говорила только на рхунском, Арион же знала слишком мало слов, чтобы вести осмысленную беседу. Очевидно, Падере не велели препятствовать Арион.
Миралиит держалась за стену, ведя рукой по неструганному дереву. По прошествии стольких дней после травмы голова все еще кружилась.
Возможно, дело не в травме. Она слишком долго пролежала в постели.
Головокружение наверняка пройдет, но почему она не чувствует мир вокруг себя? После долгих дней болезни Арион подозревала, что стала калекой навсегда. Отсутствие ощущений, полное онемение духа, невозможность воспринимать течение времени и жизненную силу бытия пугали. Арион казалась себе голой, беспомощной и заурядной.
Она снова вспомнила о Селесте и порадовалась, что порвала отношения. Арион не смогла бы встретиться с ней теперь, в таком состоянии. По большей части, если не целиком, бывшую любовницу привлекали сила, статус и место, которое Арион занимала среди миралиитов.
«Сохраню ли я теперь хоть что-нибудь? Лучше бы я умерла… Ведь это даже не мое первое тысячелетие. Я прожила долгую, хорошую жизнь…»
Потом Арион поняла еще кое-что. Вероятно, она выдавала желаемое за действительное, и все же вдруг она могла бы учить – продолжать передавать мастерство, как и надеялась Фенелия?..
Арион обхватила балясину и стала спускаться по ступеням.
Она впервые увидела Большой зал с закопченными колоннами и потолком. Повсюду зола и расплавленный воск, с улицы нанесли грязными ногами много земли и травы, и пятна на полу темнеют, словно кровь. К счастью, брезгливостью Арион не отличалась, иначе тут бы ее путешествие и закончилось. Она прошла через пустое помещение, сосредоточившись на дневном свете, падающем сквозь распахнутые двойные двери.
У входа ее встретил чудесный свежий воздух, который помог ей освоиться. Арион не знала, что ждет ее снаружи. Свое прибытие она помнила смутно, тогда времени глазеть по сторонам у нее не было. Она сосредоточилась лишь на галантах – ошибка почти фатальная.
Сколько здесь живет рхунов? Чем рхуны занимаются? Нифрон еще в деревне?
Арион понятия не имела, как долго пролежала в постели. Несколько дней точно, но сколько именно она провела без сознания и сколько прошло после этого, оставалось загадкой. Может статься, сейчас уже осень. Выглянув наружу, Арион с облегчением увидела весенние цветы и свежую траву. Если не прошел целый год, то она поправлялась не больше недели или двух.
Утреннее солнце стояло высоко, из хижин поднимался дымок, повсюду сновали рхуны всех возрастов. Многие выглядели старыми, и Арион вспомнила, как мало они живут. Ей с трудом верилось, что они умирают, не достигнув и первого тысячелетия. Некоторые даже говорили, что рхуны не доживают и до сотни лет, только Арион в это не верила. Какой смысл даровать сознание существу, которое едва ли долговечнее, чем роса в летний день?
– И потом, Феррол мне свидетель… – воскликнул хвастливый голос по-фрэйски и перешел на рхунский, которого Арион не понимала.
Услышав голоса фрэев, Арион испытала облегчение. Осторожно выйдя на крыльцо чертога, она увидела своих сородичей неподалеку. Галанты разлеглись вокруг костра, пили из больших деревянных чаш и болтали на смеси двух языков, свободно переходя с одного на другой, словно не видели разницы. Великан запел бранную песню о короле гоблинов по имени Балог. Заметив Арион, он резко умолк. При виде нее все вскочили и потянулись к оружию.
Арион не двигалась, не желая их провоцировать. Она бросила взгляд на существо, наславшее на нее столб огня. Она понятия не имела, как он это сделал, но если бы он снова воспользовался заклятием, она сгорела бы дотла. Она смотрела в желтые глаза, уставившиеся на нее.
Знает ли он? Чувствует ли он, как она беззащитна?
Нифрон отставил чашу и медленно подошел к Арион. Он был при мече и в этот раз держал руку на эфесе. К нему скользнул другой фрэй, заходивший вместе с ним к Арион – тот, с двумя клинками. Остальные молчали и не двигались. Наверно, ждали нападения.
