Грин рыкнула в ответ.
Сури наконец оторвалась от стены.
– Беги, Минна, беги!
Она знала, что Минна не послушается. Если волчица сломала дверь чертога и выскочила из главных ворот далля, чтобы добраться сюда, то она явно намеревалась умереть, защищая Сури.
В тот миг, когда волк сгорбился и зарычал, Сури поняла, что ее единственный друг вот-вот погибнет. То, что ей не удалось понять в преддверии собственного кровавого конца, девочка-мистик осознала в отчаянном желании спасти Минну.
«Как ты это сделала? – спросила Тура. Старуха изумленно смотрела на огонь, мерцавший и плясавший с тенями, что метались по всему их домику».
Сури пожала плечами.
«Попросила духа огня прийти, как же еще?»
Тура кивнула. И все же старуха, которая знала все на свете, выглядела растерянной, настороженной и даже немного напуганной. Она боялась не огня. Она боялась Сури. Правда проглядывала в глазах старухи, метавшихся от Сури к огню. Почему?
Этот вопрос Сури задавала себе долгие годы.
Ну и что с того, если Тура не могла вызвать духа огня без помощи палок и веревки? Почему ее так страшили зажженные девочкой костер или лампа? Чтобы это понять, Сури потребовались долгие годы, нападение гоблина на Арион и убийственный взгляд Грин, надвигающейся на Минну.
Мистик сосредоточилась на медведе, быстро потерла руки, обратилась к богам и изо всех сил хлопнула в ладоши. От удара Сури поморщилась. Зато воздействие на Грин вышло куда более впечатляющим.
Медведицу охватило пламя! Огонь вспыхнул у ее ног, оранжевые и желтые языки пламени мгновенно поднялись по густому меху наверх. Звук был похож на взмах крыльев громадной птицы. Воздух из задней части пещеры ринулся мимо Сури – огонь вдохнул его, затем разросся и заключил зверя в огромное пламя из яркого света и обжигающего жара. Грин превратилась в факел, и волчица в ужасе отпрянула.
– Минна! – крикнула Сури. – Сюда!
Волчица едва протиснулась мимо пылающего зверя, который катался по земле. Потушив большую часть языков пламени, Грин испустила жуткий рев. Она вскочила и бросилась вон из пещеры.
Сури поймала Минну и обняла за пушистую шею.
– Спасибо! Спасибо, что спасла меня!
Минна прижалась к Сури и посмотрела на нее с таким видом, словно хотела сказать: «Я ужасно рада, что с тобой все в порядке, но нам точно есть, что обсудить позже». На шее волка был привязан ремень, волочившийся по земле.
– С каких пор ты носишь изделия из кожи?
И тогда Сури вспомнила про Мэйв.
* * *
Рэйт знал точно, что Персефоне удалось вырваться из круга и убежать к водопаду. Он и Малькольм дали ей шанс спастись. И он был так доволен собой, будто впервые в жизни сделал что-то хорошее. Отец наверняка упрекнул бы его в глупости, зато мать и сестра им бы гордились.
Оправившись от стычки с Коннигером, Малькольм чудесным образом вернулся и снова встал с Рэйтом спина к спине. Бывший раб и нынешний сказочник-виртуоз неплохо справлялся.
Рэйт поднял отброшенное Персефоной копье и метнул его, выведя из строя одного из нападавших. Потом перерубил мечом Шегона древки еще трех копий и расщепил щит, так напугав его владельца, что тот упал и придавил стоявшего за ним. Противники бросили в них два копья. Первое перелетело у них с Малькольмом над головами, второе отскочило от затейливого щита из дхергской пещеры.
Рэйт истошно завопил, распугав почти всех нападающих. Оставалось шестеро. Хотя их с Малькольмом было всего двое, их боялись до смерти: люди страшились Убийцы Богов и его странного дружка, одетого, как бог.
– Где Коннигер? – закричал один из его людей. – Неужели убит?
Кольцо нападавших помедлило и перегруппировалось. Двое отправились на поиски своих копий, оставив сторожить четверых, которые ничуть этому не обрадовались.
– Как дела? – спросил Рэйт у Малькольма.
– Великолепно! – выдохнул тот. – Охотиться на медведя всегда так весело? Если да, то ну ее, эту охоту!
– Пожалуй, теперь они накинутся на тебя.
– Прелестно! Что посоветуешь?
– Молись.
– Какому богу?
– Всем сразу.
Рэйт покрепче ухватил щит и меч Шегона, потом огляделся в поисках Коннигера, но того нигде не было.
– Ты что – убил Коннигера?
– Просто сбил с ног, – ответил Малькольм. – Думаю, он удрал.
Нападавшие колебались куда дольше, чем ожидал Рэйт. Некоторые оглядывались на деревья, не понимая, почему вождь покинул их, заставив сражаться с Убийцей Богов без него.
– Решили дать нам как следует отдохнуть, – прошептал Малькольм. – Я-то не против, только разве это нормально?
В темноте, куда ушел искать свое копье один из нападавших, раздался крик.
– Пэлтон? – окликнул приятеля другой и побежал на шум.
Вдруг хруст сучьев смолк, и он вернулся – летя по воздуху, словно его швырнули. Он врезался в дерево слева от Рэйта, отскочил и рухнул на землю.
Поредевший круг нападавших распался – к Рэйту и Малькольму они потеряли всякий интерес. Стоявший в шаге от Рэйта громила вскрикнул и упал. После этого остальные бросились врассыпную. Среди темных деревьев ничего не было видно. Рэйт с Малькольмом прислушивались и выжидали. Со всех сторон раздавались шорохи веток и крики.
– Словно их пожирает лес, – прошептал Рэйт через плечо, крепче прижимаясь спиной к Малькольму.
Он вглядывался в испещренную пятнами лунного света тьму, не зная, кто выскочит из леса. Деревья-чудовища с разверстыми пастями? Прожорливые звери?
Друзья всматривались в чащу, следя за каждым шорохом. Вскоре звуки стали тише и исчезли. Лишь ветерок шевелил листву. Даже сверчки смолкли.
Рэйт с Малькольмом так и стояли спина к спине, держа оружие на изготовку, и ждали. Рэйт слышал, как тяжело дышит Малькольм, чувствовал, как он поворачивает голову то вправо, то влево.
– Боишься? – прошептал Малькольм.
– Есть немного.
– Я тоже.
Из темноты беззвучно возникли призрачные силуэты. Первое, что пришло Рэйту на ум – привидения, упыри, духи или…
– Надеюсь, то были не твои друзья, Убийца Богов, – проговорил Нифрон.
Фрэй подошел ближе, и лунный свет выхватил из мрака его черты, превратив волосы Нифрона в серебро. В руках он держал меч, испачканный чем-то темным. Рядом шел Сэбек, с ним неизменные Тибор и Нэгон.
– Никакие они мне не друзья!
Хотя Рэйт был счастлив, что обошлось без плотоядных сосен, фрэи не представлялись ему наилучшим вариантом. Видеть их с клинками наперевес было не менее тревожно, чем знакомую собаку с оскаленными клыками.
