Большую часть дня я проводила в амфитеатре, сидя бок о бок с братом. Публичные бои – наша давняя традиция. Раньше это были своего рода спортивные мероприятия, но шотеты, которые принимали в них участие, оттачивали и свои воинские навыки. В те времена мы считались слабаками, презираемыми обитателями галактики. Теперь, в период семидневного Праздника Побывки, бои стали законным способом бросить вызов любому человеку и драться – пока противник не сдастся или не погибнет.
Однако вызывать на поединок того, чей социальный статус выше, нельзя. Статус определялся Ризеком или его доверенным лицом. В результате люди, желая спровоцировать высокопоставленных врагов, нападали на их друзей или близких – тем просто приходилось принимать вызов.
Постепенно бои становились все беспощаднее и кровавее.
Мои сны наполнились смертью, и смертью же полнилась моя явь.
Следующий день, после того как мне исполнилось шестнадцать, был кануном отправки корабля на Побывку.
Ризек начал замещать воспоминания Айджи Керезета своими меньше недели назад, и тогда же Акос получил броню, заработанную им в армейском лагере.
Я закончила пробежку в спортзале и теперь ходила из угла в угол по комнате, успокаивая дыхание. По шее струился пот. В дверном проеме возник Вас, постучал ногтем о косяк, привлекая мое внимание. В руках он держал отполированную броню.
– Где Керезет? – спросил стюард.
Я провела его до комнаты Акоса, отперла замок. Акос сидел на кровати и, судя по мутному взгляду, опять накачался тихоцветами. Он прятал их в карманах и жрал сырыми, лепесток за лепестком.
Вас бросил Акосу броню. Тот поймал обеими руками и, держа так, словно она могла разбиться, осторожно погладил темно-синие пластины.
– Мне сказали, ты заработал доспехи во время учений в лагере Вакреза, – сообщил Вас.
– Как мой брат? – сипло спросил Акос.
– Отлично. Его можно не запирать. Он торчит в своей комнате добровольно.
– Ложь. Этого не может быть.
– Уйди, Вас, – велела я.
Я нутром почуяла нарастающее напряжение и не хотела узнавать, во что оно выльется. Вас с любопытством покосился на меня, поклонился и убрался восвояси.
Акос поднес броню к свету. Ее сделали специально для Акоса, и она могла послужить парню в течение многих лет. В ней были продуманы мельчайшие детали, начиная от ремешков-фиксаторов и гибкой кирасы и заканчивая дополнительной накладкой на животе (правда, Акос всегда забывал про нее, когда мы тренировались). На правом плече имелись ножны, чтобы можно было извлечь оружие левой рукой.
Большая честь носить броню, особенно в столь юном возрасте.
– Ладно, сейчас я тебя запру, – пробормотала я.
– Есть ли способ исправить то, что делает Ризек? – невпопад спросил Акос.
Казалось, ему не хватает сил даже на то, чтобы встать. Я помедлила, прежде чем решила ответить.
– Нет. Разве что попросишь Ризека вернуть обратно все воспоминания, и он окажет тебе любезность, вняв твоей просьбе.
Акос поднялся, надел броню через голову, попытался затянуть первый ремешок на груди, поморщился и помотал рукой в воздухе. Я знала, что жесткие ремешки сделаны из того же материала, что и броня, поэтому справиться с ними было совсем непросто.
Я взялась за ремешок и, подтянув Акоса поближе к себе, принялась застегивать броню. Мои пальцы привыкли к такой работе и огрубели.
– Я не хотел тебя в это втягивать, – тихо сказал Акос.
– Оставь свой фальшивый тон. Ты мной манипулировал. Чего-то такого я и ждала.
Покончив с фиксаторами, я отступила на шаг.
Ничего себе! – подумала я и посмотрела на Акоса – высокого, сильного и облаченного в доспехи. Броня еще сохраняла темно-синий цвет кожи зверя. Акос выглядел настоящим шотетским солдатом, мужчиной, которого я могла бы возжелать, если бы мы смогли найти способ доверять друг другу.
– Хорошо, – невыразительным голосом произнес Акос. – Я намеревался тебя использовать. Но не предполагал, что от этого мне будет настолько паршиво.
Я оторопела и чуть не поперхнулась. Но решила не обращать внимания.
– И теперь ты желаешь, чтобы я сняла камень с твоей души?
Прежде чем Акос открыл рот, чтобы ответить, я выскочила из комнаты и заперла за собой дверь.
Перед нами расстилались пыльные улицы Воа. За металлической оградой бурлила огромная, вопящая толпа. На крыльцо особняка вышел Ризек, приветственно взмахнул своей бледной рукой. Люди нестройно взревели.
Праздник Побывки завершался. Сегодня все совершеннолетние шотеты поднимутся на корабль, чтобы на время покинуть планету.
За Ризеком показался Вас, а за Васом – Айджа в чистой белой рубахе. Сегодня он выглядел более вменяемым, чем обычно. Спина прямая, шаг слишком широкий, как будто присущий более рослому человеку. Рот Айджи слегка кривился. Оракул из-за спины Ризека оглядел улицу за воротами поместья Ноавеков.
– Айджа! – ломким голосом произнес Акос.
На лице Айджи мелькнула тень узнавания, словно он заметил кого-то смутно знакомого.
Я повернулась к Акосу.
– Не здесь и не сейчас, ясно? – резко одернула я его, держа за броню.
Нельзя допускать, чтобы он потерял самообладание перед толпой шотетов. Потом я осторожно отпустила Акоса, следя, как двигается вверх-вниз его кадык. Под ухом у Акоса обнаружилась родинка, которую я прежде не замечала.
Не сводя взгляда с Айджи, он кивнул.
Ризек начал спускаться по ступеням, мы двинулись за ним.
В небе парил корабль, накрывший Воа своей гигантской тенью.
Наш город был создан именно благодаря Побывкам: вся эта мешанина древних каменных кладок, укрепленных глиной, и новых технологий, заимствованных у иных народов галактики. Невысокие здания со стеклянными шпилями, казалось, еще сохранили свет далеких звезд, а немощеные дороги отражались в блестящих корпусах поплавков, которые пролетали над крышами домов.
В толпе, конечно же, затесались вездесущие торговцы с своими тележками. Они продавали токопроводящие талисманы и экраны-импланты, которые вживлялись в кожу.
Утром, в промежутках между волнами боли, я подвела синей краской свои темные глаза, после чего нанесла на веки синие тени и заплела волосы в толстую косу. Надела добытую когда-то на Рубеже броню и наручи.
Я посмотрела на Акоса. Он, разумеется, тоже был в броне, в новых черных ботинках и серой рубахе с длинными рукавами, туго застегнутыми на запястьях. Выглядел Акос испуганным. Пока мы шли к воротам, он признался, что никогда не покидал нашей планеты. Ко всему прочему, прямо перед нами вышагивал разительно изменившийся Айджа.
В общем, Акосу было чего страшиться.
