– Кайра…
– Что? – Она кинула мокрую тряпку в раковину.
– Как мне убить Сузао Кузара?
Кайра привычно поджала губы и задумалась. Акос занервничал: странно, что он задал такой вопрос как ни в чем не бывало. А какова будет реакция Кайры?
Вдруг Акос почувствовал себя еще более одиноким. Увидит ли он когда-нибудь свой дом?
– Убийство на арене было бы вполне законно, – сказала наконец Кайра. – Наверное, тебя бы это тоже устроило – ведь иначе тебе крышка. Но корабль уже покинул атмосферу, так что сейчас поединки запрещены. Тебе придется подождать, пока мы не вернемся. Таковы наши обычаи. Наследие нашей религии – и ничего тут не поделаешь. Однако ты не обладаешь необходимым статусом, чтобы вызвать Сузао лично, поэтому тебе остается попытаться спровоцировать его и заставить вызвать тебя на дуэль, – хмуро добавила она.
Складывалось впечатление, что Кайра уже раздумывала о чем-то подобном на досуге. Хотя Акос знал, что это не так.
В такие моменты Акос отчетливо понимал, почему люди держатся от Кайры на безопасном расстоянии. Они боялись бы ее, даже если бы у Кайры не было токодара.
– А я смогу его победить?
– Сузао – опытный воин, но и он – далеко не идеал. Ты, вероятно, сумел бы одержать победу: твое истинное преимущество в том, что он считает тебя мальчишкой.
– Ясно. – Акос кивнул. – Надо сделать так, чтобы он остался при своем мнении.
– Да.
Кайра взяла пустую кастрюлю и поставила под кран. Акос был не в восторге от ее кулинарного искусства. Еда у Кайры почти всегда подгорала, наполняя каюту смрадом.
– Только прежде хорошенько подумай, – произнесла Кайра безапелляционным тоном. – Не хотелось бы наблюдать за тем, как ты превращаешься в мою копию.
Ее вера в собственную «кошмарность» была сродни религиозной. По крайней мере, другого сравнения Акосу в голову не приходило.
– Считаешь, я быстро скисну? – спросил Акос, подражая манере шотетского простонародья, которой нахватался в лагере.
Получилось неплохо.
Кайра скрутила волосы в хвост, стянула резинкой, которую носила на запястье, и посмотрела Акосу в глаза.
– По-моему, скиснуть может кто угодно.
Акос едва не рассмеялся, так забавно у нее это прозвучало.
– Знаешь, – наставительно сказал Акос, – состояние «скисания» или «кошмарности» – в общем, называй как хочешь – это не обязательно навсегда.
Кайра промолчала. Неужели она никогда не думала хоть о чем-то хорошем?
– Давай-ка лучше я займусь готовкой, – предложил он, забирая у Кайры многострадальную кастрюлю. – Я-то небось ничего не спалю.
– У меня еда пригорела только один раз! – возмутилась Кайра. – Или, по-твоему, я – ходячее несчастье?
Шутка – но всего лишь с долей шутки, пропитанной извечной горечью.
– Разумеется нет, – серьезно ответил Акос. – Поэтому именно ты будешь нарезать солефруты.
С кроткой задумчивостью, которая была ей совершенно несвойственна, Кайра достала из холодильника солефруты. А потом принялась кромсать их, склонившись над столом.
16. Кайра
Моя каюта находилась возле машинного отсека, поэтому путь из кабинета Ризека предстоял дальний. Брат вызывал меня, чтобы вручить маршрут Побывки. Заодно я должна была присутствовать на приеме для избранных, который Ризек устраивал перед приземлением: мне следовало помочь брату в переговорах с руководством Питы. Я согласилась, поскольку для этих дел не требовался мой токодар – лишь способность «заговаривать зубы».
Как и предсказывал тот циничный Изыскатель, которого мы с Акосом встретили еще в особняке, Ризек выбрал в качестве места Побывки именно Питу – водяную планету, известную своими развитым материаловедением и атмосфероустойчивой техникой. Это означало, что слухи о секретном питайском оружии были правдивы, и можно не сомневаться, – Айджа Керезет, зараженный воспоминаниями Ризека, их уже подтвердил. А если Айджа помог Ризеку отыскать самое мощное оружие Ассамблеи, мой брат скоро ринется в бой. Ризек развяжет вожделенную войну против тувенцев, чтобы подчинить себе Туве целиком и полностью.
Я была уже на полпути к своей каюте, но внезапно везде вырубился свет. Коридор погрузился в темноту. Гул из диспетчерской службы энергообеспечения корабля стих.
Вдруг я услышала ритмичное постукивание. Один удар, затем три и снова один. Один-три-один.
Обернулась, прижавшись спиной к стене.
Один-три-один.
Руки покрылись тенями. На полу засветились полосы аварийного освещения, в их тусклом свечении я разглядела бегущего ко мне человека. Присев, выставила вперед локоть. И зашипела, когда он ударился не в плоть, а в броню. Легко развернулась, – танцевальные движения, которые я разучивала ради удовольствия, превратились в рефлекс, – вытащила ток-нож и скрутила нападавшего, придавив его к переборке, а к горлу приставив клинок. Чужой нож упал к моим ногам.
Это оказалась женщина в одноглазой маске-балаклаве. Капюшон из плотной ткани накрывал голову незнакомки. Ростом нападавшая была мне по плечо и одета в броню из кожи Панцырника.
Почувствовав лезвие, женщина заскулила.
– Кто ты? – спросила я.
В этот момент ожил запасной интерком. Он был очень старым, полученным нами в наследство от первых Побывок, и голос звучал искаженно.
– Первое дитя рода Ноавеков падет от руки одного из детей Керезетовых, – продребезжал интерком. – Правду можно задушить, но уничтожить нельзя.
Я ждала продолжения, но треск стих, интерком замолчал, а привычный корабельный гул возобновился. Женщина негромко застонала.
– Мне следует тебя арестовать. Арестовать и отвести на допрос, – прошептала я, наклонившись к ней и не убирая лезвие ножа от ее горла. – Тебе известно, как мой брат допрашивает людей? Он пытает их с моей помощью. С помощью моего токодара, – усилием воли я толкнула тени в руку незнакомки, и женщина взвизгнула.
На миг мне показалось, что я слышу голос Лети Зетсивис и отпихнула от себя нападавшую. Наши тела подсвечивались аварийными полосами. Я сумела разглядеть единственный яркий глаз, уставившийся на меня.
Неожиданно вспыхнули лампы: одноглазая женщина кинулась прочь и исчезла за углом. Догонять ее я не стала.
Сжала кулаки, чтобы перестали трястись пальцы. Я не могла поверить в то, что сейчас натворила. Если Ризек будет в курсе, тогда мне несдобровать.
Подобрала чужой нож, хотя жалкий кусок металла ничем не напоминал холодное оружие шотетов. Зазубренное лезвие, заточенное вручную, с «рукоятью» из намотанной изоленты…
Я побрела дальше по коридору, особо не интересуясь, в правильном ли направлении я иду. Мне хотелось двигаться.
