– Покажи ему, – попросила Тека Йорека.
Йорек прикоснулся к экрану на стене, выключая новости, провел пальцем туда-сюда и пустил какую-то видеозапись.
На экране появился ярко-освещенный амфитеатр с металлическими скамьями. Он был забит под завязку, однако зрители выглядели крайне мрачно, праздником там и не пахло.
Камера сосредоточилась на помосте-подиуме, который был подвешен над сиденьями, где устроились самые важные персоны. На нем стоял Ризек. Брат Кайры весь сиял: сверкали и его начищенные ботинки, и полированная броня… блестела даже кожа гладко выбритого черепа.
Сизи и Исэй невольно попятились. Акос не пошевелился, его страх перед Ризеком давно перерос в гадливость. По левую руку от Ризека стоял Вас, а по правую…
– Айджа! – ахнула Сизи. – Но почему?
– Ему, в общем-то, мозги промыли, – осторожно подбирая слова, произнес Акос, и Йорек хмыкнул.
Сместившись влево, за край помоста, камера продемонстрировала коленопреклоненную девушку в окружении солдат. Кайра. На ней была та самая одежда, в какой Акос видел ее последний раз, хотя теперь она, скорее, превратилась в окровавленные лохмотья. Густые волосы Кайры повисли вдоль ее щек, и на мгновение Акосу показалось, что Ризек выколол ей глаз. Он иногда проделывал такое со впавшими в немилость, чтобы приближенные вели себя потише.
Кайра подняла голову. Под глазами – к счастью, Ризек, к ним не притронулся – лиловели синяки, взгляд был мутным.
– Сегодня я принес вам дурные вести! – По амфитеатру раскатился голос Ризека. – Та, которую мы считали вернейшей из наших подданных, наша сестра Кайра Ноавек оказалась подлой предательницей. Она сотрудничала с нашими врагами из-за Рубежа, передавая им информацию о нашей стратегии, вооружениях и намерениях.
– Он не захотел признавать, что существует местная группа заговорщиков, – прокомментировал Йорек, пока гудела толпа. – Как же удобно сваливать все на тувенцев!
– Он умеет лгать, – заметила Исэй, и комплиментом это не прозвучало.
– Недавно я получил доказательства, что она, – Ризек вытянул руку, указывая на сестру и как бы невзначай демонстрируя длинные ряды знаков убийства, – виновна в смерти моей матери, Илиры Ноавек.
Акос спрятал лицо в ладонях. Какой низкий поступок Ризек совершил по отношению к родной сестре.
Вот чего всегда боялась Кайра!
– Признаюсь, прежде братская любовь не позволяла мне видеть произошедшее в истинном свете, но когда я узнал, что она не только предала нас, но и… – Ризек сделал эффектную паузу и продолжил: – когда она зверски убила нашу мать, мои глаза открылись. За ее преступления против шотетского народа я приговариваю ее к казни. Я приговариваю ее к немхальзаку.
Камера вновь переместилась на Кайру. Плечи девушки затряслись. Но в ее глазах не было слез: Кайра смеялась. И пока она смеялась, тени токодара танцевали вокруг нее. Они уже не проступали под ее кожей, подобно темным венам, а окутывали Кайру, как дым, исходящий от кадильницы.
То же самое случилось в ту ночь, когда Ризек заставлял ее причинять боль Акосу: Кайра изгнала тени из своего тела. Ее токодар изменился.
Ризек кивнул Васу. Вас пересек помост, вытаскивая из-за спины нож. Солдаты, окружавшие Кайру, расступились. Девушка ухмыльнулась и что-то сказала. Ризек ей ответил, но Акос ничего не сумел разобрать.
Ризек подошел ближе и наклонился над жертвой. Его губы быстро шевелились, продолжая неслышную речь. Вас схватил Кайру за волосы и запрокинул ей голову, выставляя напоказ горло. Когда нож стюарда вонзился в шею, Акос, скрипнув зубами, отвернулся.
– Думаю, ты все понял, – произнес Йорек, останавливая видео.
– Что они с ней сделали? – сипло спросил Акос.
– Срезали лоскут кожи, – ответила Тека. – От шеи до черепа, – она провела линию от горла до макушки. – Не спрашивай почему. Обычай предписывает только метод, остальное – на усмотрение палача.
Акос почувствовал, что его сейчас стошнит.
– А что он так говорил? – осведомилась Исэй. – Нем… немхальзет?
– Немхальзак, – поправил Йорек. – Лишение всех статусов, как официальных, так и неофициальных. Теперь любой может вызвать Кайру на дуэль и сразиться до смерти. Она не считается шотеткой. Учитывая, скольких людей она замучила по приказу Ризека… да, думаю, желающих будет немало. Между прочим, шотеты обожали ее мать. Ризек позволит столько поединков, сколько потребуется, чтобы сестру убили.
– Думаю, она и так потеряла много крови, – добавила Тека. – Ее, конечно, перевязали, но толку-то.
– А сражения будут проходить на арене? – уточнил Акос.
– Наверное, – кивнула Тека. – Соберется куча любопытных. Но амфитеатр защищен силовым полем, которое сожжет всякого, кто коснется арены.
– А ведь у вас есть корабль! – перебил ее Акос. – На чем-то же вы меня доставили в Шиссу?
– Ага, есть, – кивнул Йорек. – Он развивает огромную скорость, кроме того, он практически невидимый.
– Значит, мы сможем спасти Кайру! – воскликнул Акос.
– Не помню, чтобы я давала согласие на участие в сомнительных спасательных экспедициях, – процедила Исэй. – И менее всего, в спасении мелкого отродья Ноавеков. Или ты думаешь, Керезет, что мне ничего о ней не известно? Слухами о шотетских преступлениях полнится вся галактика.
– Мне это безразлично! – отрезал Акос. – Хочешь, чтобы я тебе помогал? Тогда тебе придется потерпеть. Мне надо закончить свои дела, ясно?
Исэй гордо вздернула подбородок и отвернулась. На сей раз Акос ее переиграл.
Ара поселила Сизи и Исэй в комнате наверху, а для Акоса поставила раскладушку в спальне Йорека.
Когда они поднимались по лестнице, Сизи наградила брата выразительным взглядом. Акос сразу понял, что так просто он от Сизи не отделается, и покорно пошел за сестрой. Комнатушка оказалась тесной, на полу лежал широкий бугристый матрас, в углу теплилась печь. На стенах плясали разноцветные зайчики от закатного солнца.
Акос стянул броню, но нож в ботинке оставил. Всякое может приключиться.
Теперь ему повсюду мерещились Ризек с Васом.
– Ис… Бадха, иди в ванную первой, мне надо поболтать с братом.
Исэй кивнула и вышла, захлопнув дверь каблуком. Акос сел на матрас рядом с Сизи и уставился на синие, зеленые и фиолетовые блики на своих ботинках.
Сестра взяла его за руку.
– Айджа, – произнесла она.
И Акос ей все рассказал. О воспоминаниях Ризека, которые тот обменял на воспоминания Айджи. О нехарактерных для брата интонациях и его манере подбрасывать нож точь-в-точь как Ризек Ноавек.
Акос не стал говорить о том, что брат спокойно и не единожды наблюдал, как Ризек его мучает. Умолчал он и том, что Айджа использует свой дар предсказателя, чтобы помогать шотетскому владыке. Должна ведь у Сизи оставаться хоть тень надежды.
