– Идём, сама глянешь, – предложила баронета. – А то у нас уже сил нет и руки опускаются бороться с этим пожаром. Поль домой не является, а дэм вообще про нас словно забыл.
– А ухажёр за Элен не появлялся? – последовал ехидный вопрос, уже на пути в сад. – Всё-таки такой высший чиновник мог бы одним только взглядом навести тут идеальную дисциплину.
– Ой, лучше не вспоминай! – последовала просьба почти шёпотом. – Был он здесь позавчера, привёз шикарный букет роз и корзинку шоколада. Побыл полчаса и вновь улетел. Так оно и понятно, насколько он занят. И теперь Элен смотрит на цветы, жрёт шоколад и плачет почти постоянно. Потому что понятно всем без исключения: вряд ли у них образуется нормальная семья. Кто он и кто она! Главный консул – и бесправная женщина, даже не приписная.
– Кто знает, кто знает, – отстранённо пробормотала Аза, уже пристально рассматривая композицию «девочка с феями и росток».
На подошедших женщин никто из ботаников не обращал внимания. Так что в звучащем многоголосье удалось без труда вычленить всё самое главное минут за пять. Что выросло, как, почему не растёт дальше, что предпринять и как именно надо пропеть следующую мантру, применяемую друидами для совершенствования своих креатур.
А потом шумная компашка притихла, настроилась и стала петь. В общем хоре голосок Ласки звучал вполне внятно и уверенно. Чему Аза поразилась больше всего. Потому что стала шёпотом уточнять у Галлиарды:
– Кто её научил петь эту мантру?
– Понятно кто, феи!
– Ты точно в этом уверена? Может, здесь приложил свою божественную длань дэм Прогрессор?
– Я тебя умоляю! – фыркнула баронета. – Нашему дэму больше делать нечего, только с детьми малыми заниматься. И не было его здесь уже давно. В Имении его Ласка тоже не встречала.
– Понятно, – протянула маркиза. Затем дождалась окончания пения и уже плотно насела на девочку: – Как славно у тебя получается! Колдунья тебя выучила? Или принцесса Лидия? – Кстати, в тот момент Ниурсада в крылатом облаке почему-то отсутствовала.
– Никто меня не учил. Я слушаю, как они поют, и просто им подпеваю.
– Ну с чего вы решили, что плоды с этого дерева будут съедобны?
– Пусть вначале вырастет, – совсем по-взрослому рассуждал ребёнок, – а уже потом будем оценивать, ядовиты его плоды или нет. К тому же у нас ещё и вьюнки проросли. Потом они вырастут и дадут семечки, масло с которых уже точно будет полезно и станет использоваться в целительстве. Идём, покажу!
Сходили, посмотрели. Маркиза удивилась ещё больше. При этом бормотала словно в оправдание:
– Они вообще не могли прорасти… Ну… так Поль утверждал.
– Нашла знатока! – фыркнула, в свою очередь, Галлиарда. – И вообще, пора чай пить. Бери эту непоседу и пошли за стол, сестры Макиллайн уже его накрыли. Да и расскажешь мне, наконец, чем там Поль заболел?
– Заболел? – заволновалась и девочка, сразу же без всякого спора вложившая свою ладошку в ладонь Рейны. – Давно? Сильно? Рассказывай!
Начала выдавливать из себя подробности маркиза уже за столом:
– Да так… не столько он болел, как плохо себя чувствовал. Суставы у него болели, кости, голова… дурная! Потому что мог поберечься и не рисковать понапрасну. Так нет, ему погеройствовать захотелось! Вместо того чтобы тихо-мирно из миссии вернуться да посоветоваться, с кем надо, решил по собственной инициативе ещё кучу трофеев приволочь. Вот и пострадал… за неуместное рвение. Хорошо хоть сейчас уже с ним всё в порядке, завтра увидите… И поругать не забудьте! Чтобы о вас чаще вспоминал, если о супруге своей законной ничего не помнит.
– О-о! Поругаем! – заверила Галлиарда.
– Ещё как поругаем! – поддержала девочка свою старшую, как бы сводную сестру. – Но ты его разве не ругала?
И как-то по-особенному заглянула в глаза маркизы. Кажется, та даже чуточку смутилась, но ответила вполне откровенно:
– Нет, не ругала. Слишком жалко его стало, как только увидала. И никаких слов для ругани не нашла. Так что… вы уж тут сами его! Ну и я постараюсь как можно чаще с ним дома бывать.
Вот так и сидели, соображали.
Семейная идиллия: когда собрались одни женщины и планируют, как лучше и больней обидеть любимого мужчину.
Глава двадцать пятая. Не притворяйся, а признавайся
Видимо, так распорядилась судьба-злодейка, что оба товарища расстались всего лишь за минуту до крайнего осложнения обстановки. Задержись кит чуточку дольше, он мог бы телепортироваться с места начавшегося сражения вместе с Труммером. Но кто же знал, что так получится?
Конечно, Поль давно рассмотрел высоко в небе два самолёта-разведчика. К тому же один вскоре скрылся внутри небольшой облачности. И догадывался, что таким образом иные дэмы контролируют водные пространства Пранного океана. Мало ли что взбредёт в головы тем самым жабокрякам?
Но он и представить себе не мог, что кто-то решится на захват чужих трофеев. Да ещё и в пределах отличной видимости от Имения Кобры, когда до пирсов оставалось всего лишь восемь километров. А до запретных территориальных вод сектора – вообще три! Однако посмели!
С двух низко летящих самолётов прямо на головы сыпанули первые две грозди десантников. Во втором и третьем заходах – очередные порции. Ну и стрелять удалые парашютисты начали, ещё находясь в воздухе. То есть жёсткие намерения показали сразу. О переговорах и предложении сдаться – ни слова не прозвучало. Ну и напоследок сами самолёты красочно приводнились прямо на курсе движущихся островов.
Стреляли прицельно во всё, что шевелится и не шевелится. Хотя явно знали о человеке на борту, ведь с самолёта-разведчика что угодно можно рассмотреть с помощью устройств. Ну а по неподвижным контурам, видимо, стреляли на всякий случай. Ведь тела жабокряков а’перв не озаботился спрятать в открывающиеся карманы.
Зато сам попытался туда спрятаться по нескольким причинам и в попытках использовать несколько позитивных для себя факторов. Причина первая: он так и не научился возводить над трофейными островами защитный купол. Ну и не факт, что подобная защита имелась у одиночных дозорных плавсредств.
Причина вторая: он очень надеялся, что хотя бы внутренности своих полостей плот защищает от тяжёлых пуль.
Причина третья: он надеялся что невидимый плащ его защитит от смертоносного свинца.
Ещё один положительный фактор: острова продолжали идти с прежней скоростью и всего лишь через пять минут могли протолкнуться в территориальные воды. Второй, из него исходящий: ну хоть кто-то же должен наблюдать за морем из Имения! Следовательно, давно уже подняли тревогу, а заметив десант, моментально придут на помощь.
Все эти размышления нивелировались страшной действительностью. Автоматный огонь достиг такой силы, что плоты резко сбавили в скорости. Но хуже всего, что сыплющиеся прямо на голову десантники умудрились физическими прикосновениями частично сорвать плащ с тела поощера. После чего Труммер всё-таки получил две свои первые раны. Потом и десантников налезло в оба плота столько, что те чудом не затонули. Да и самолёты упёрлись лбами и поплавками в трофей, пытаясь его остановить на месте.
