– А когда было по-другому? – пробормотал Лев Иванович так тихо, что замминистра его не услышал. Или сделал вид, что не услышал.
Они втроем вышли из кухни, и Гуров, увидев свет в зале, заглянул туда. Жена Андрея Сергеевича сидела в кресле, на коленях у нее, пузом вверх и растопырив лапы, балдел котенок, животик которого она машинально гладила, а сама в это время смотрела на стоявшую перед ней на столике большую фотографию, где в окружении детей и внуков были сняты супруги Косолаповы. Почувствовав его взгляд, она повернулась, и Лев Иванович, подойдя к ней, сказал:
– Спасибо вам большое за вкусные оладушки, и не беспокойтесь ни о чем, я обязательно во всем разберусь. – Она благодарно ему покивала, а Гуров, взяв в руки фотографию, стал рассматривать тех, с кем ему предстояло иметь дело.
Потом, попрощавшись с хозяевами, Орлов и Гуров вышли из квартиры и переглянулись – таким они замминистра не видели никогда, оказалось, что Рыбовод нормальный человек, который тоже умеет чувствовать и переживать, а не отдающий приказы робот, запрограммированный на разносы. Они не стали вызывать лифт, а пошли вниз по лестнице – им нужно было поговорить наедине, потому что даже при водителе Орлова не все можно было сказать – мало ли что?
– Петр! Мне нужно все, что сможешь найти на новоленского генерала и вообще на все их управление, – начал Гуров.
– Немедленно запрошу из кадров его личное дело да и об остальных справки наведу, – пообещал Петр.
– Если успею, то посмотрю его до отъезда, а если нет, то ты мне потом все очень подробно перескажешь. И возьми у аналитиков справку по этому региону. Далее. Потряси смежников на предмет того, что творится в области, но только очень аккуратно.
– Ты думаешь, что в Новоленске бушуют сепаратистские настроения? Что там зреет заговор по поводу отделения Сибири от России? – спросил Орлов.
– А как еще можно понять слова Рыбовода о том, что его зять слишком самостоятелен? – спросил его в ответ Лев Иванович. – Хотя, – пожал он плечами, – может быть, он имел в виду как раз его хозяйственную деятельность? Ладно! На месте разберусь! Следующее. Связываться со мной будешь по второму телефону – береженого, как говорится, и бог бережет.
Спустившись, они сели в машину и поехали в управление, а по дороге говорили все больше о ненормально теплом в этом году декабре и в связи с этим прогнозах на произрастание садово-огородных культур на даче у Орлова.
У себя в кабинете Гуров вытащил из сейфа все свои записи и, перебирая их, прикидывал, что может пригодиться в этом деле, но ничего не нашел, потому что бывать в том регионе ему еще не доводилось, связей никаких у него там не было, а уж кто из криминальных авторитетов или законников мог там обосноваться – одному богу ведомо. Было там, правда, отделение ЗАО «Сибирь-матушка», главу которого, того самого Савельева, о котором он спрашивал у Рыбовода, Лев не так давно здорово выручил, так что было к кому обратиться за помощью. Но сделать это Гуров собирался только в самом крайнем случае, потому что при мысли о том, как эти чертовы сибиряки «обошли его на вороных», подсунув Марии джип, потому что он сам наотрез отказался от любых видов благодарности, у него тут же портилось настроение. Включив компьютер, Лев начал изучать сайт Новоленской области, но досмотреть до конца не успел, потому что Петру принесли документы, и он отправился их смотреть. Справка аналитического отдела ситуации не прояснила, уровень преступности в области был до того низкий, что просто не верилось, да и преступления в основном были не тяжкими: «хулиганка» и «бытовуха». Как ни странно, но наркоты не было начисто, хотя по всей Сибири этой заразы, причем самой разнообразной, хоть пруд пруди, а в связи с отсутствием на территории области колоний побегов тоже не было. И тогда он стал читать личное дело начальника Новоленского областного управления внутренних дел генерал-майора Юрия Петровича Тарасова, который и пребывал-то в этой должности всего три года. Ну, что сказать? Служака как служака. Милиционер потомственный. Звезд с неба не хватал, через ступеньку не перескакивал, досрочно званий не получал, но и особо значительных проступков за ним не числилось.
– Петр, узнай поточнее, что он за человек, – закрывая дело, попросил Гуров. – Поищи общих знакомых. Если сам знаешь кто прав, то мимо него это дело пройти не могло – должен же был кто-то тылы прикрывать. За ним самим, судя по документам, ничего не числится, но могли прихватить через кого-то из близких: дети, отец с матерью, бабушка с дедушкой, жена, ее родственники… Словом, не мне тебя учить.
– Да, я эту папку уже листал. Остались у меня кое-где свои люди, так что попробую позвонить и поговорить, – пообещал Орлов.
– Как только что-то узнаешь, тут же сообщи, – поднимаясь, попросил Гуров. – Ладно! Пойду я, а то уже время поджимает. Сначала домой за вещами заеду, а оттуда уже в Домодедово.
– Ты, Лева, там поаккуратней. Главное, себя не подставляй. Если это действительно то, о чем мы думаем, то вони будет много, а уж последствия – самые непредсказуемые. Ну, ни пуха ни пера!
– Пошел к черту! – ответил Гуров.
– Вообще-то, я, собственно, у себя в кабинете нахожусь, но некоторые аналогии все же просматриваются, – хмыкнул Петр. – Дежурку возьми!
– Только до дома, а то что же, она будет ждать, пока я поем? А в аэропорт я на такси доберусь.
– Ничего! Подождет! Рокфеллер нашелся!
Дома Гуров наскоро похватал, не разогревая, то, что приготовила ему жена, и, схватив сумку, в которую даже не заглянул, чтобы заранее не расстраиваться, сел в дожидавшуюся его дежурную машину. В Домодедово он успел вовремя исключительно благодаря мастерству и наглости водителя, который, наплевав на все правила, несся сломя голову – ну, кто же из гаишников будет своего тормозить? Так что регистрацию прошел буквально в последнюю минуту.
В накопителе его уже дожидался взвинченный Стас, который попытался было высказать другу все, что он думает о его пунктуальности, но не успел, потому что при виде Крячко Лев Иванович не выдержал и расхохотался. И было от чего: потрепанный тулуп, за которым Стас ездил на дачу, где зимой чистил в нем снег и занимался прочей хозяйственной деятельностью, выглядел крайне непрезентабельно, а на голове у него была большая собачья шапка – он уверял, что она теплее. Рядом с ним стоял объемистый чемодан, переживший вместе с хозяином все его командировки, можно сказать, неодушевленный ветеран милицейской службы, а к нему был прислонен пакет, из которого нагло выглядывал далеко не новый и даже подшитый валенок. В руках же Крячко держал дивно пахнущий чем-то очень вкусным пакет. Так что парой они оказались весьма примечательной, потому что на Гурове были надеты барская дубленка и норковая шапка, да и дорожная сумка была под стать: дорогая и элегантная. Вот и косились на них люди, кто – с откровенной усмешкой, а те, кто был экипирован не лучше Стаса, – понимающе.
– Младшенького завсегда обидеть просто, – привычно огрызнулся Стас. – Только посмотрю я, как ты, Лева, будешь в своей навороченной дубленке там казачка плясать – Новоленск ведь расположен гораздо севернее Якутска. Да и сапоги у тебя для их морозов не предназначены, а я вот соответствующе оделся!
