Через приоткрытую дверь камера пробралась в его спальню. Не подходя слишком близко, сняла спящую жену с компрессом на лбу. Резко сдав назад, она метнулась из холла в детскую. Ласло был близок к сердечному приступу.
Камера облетела комнату, а затем застыла над кроваткой спящих двойняшек. В кадре появился огромный охотничий нож и приблизился к личикам малышек. Коснувшись детской щеки, он отодвинулся. Фильм закончился. Телефон снова зазвонил.
Глава 39
Чарльз так спешил вернуться в купе, что Криста с трудом поспевала за ним. А когда они наконец пришли, Чарльз остановился на пороге. Открытая дверь билась о проем в такт движению поезда. В купе никого не было. Криста вынула пистолет, огляделась по сторонам. Пусто. Прошла по коридору: в туалете никого, да и поблизости тоже. Открыла дверь между вагонами, но за ней не увидела ничего, кроме служебного вагона.
Вернувшись в купе, Чарльз достал телефон из рюкзака, подключил зарядное устройство, принялся искать розетку, но ничего не нашел. Криста открыла шкафчик над раковиной. Там обнаружилось зеркало, полка с маленьким кусочком мыла, два стакана и розетка для электробритвы. Криста убрала пистолет в карман и произнесла:
— Думаете, мы действительно не закрыли дверь? — И, увидев, что Чарльз слишком занят своим телефоном, добавила: — Разница в напряжении сети в поездах довольно высока. Существует серьезная опасность того, что вы поджарите свой телефон.
Но профессору было все равно. Воткнув вилку в розетку, он попытался включить телефон. Ничего не произошло.
— Подождите несколько минут, — предложила Криста. — Что вы хотите сделать? Всегда можно воспользоваться моим.
Чарльз посмотрел на нее пристальным задумчивым взглядом.
— У меня есть специальное программное обеспечение, — сказал он. — Я могу воспользоваться им, чтобы получить доступ к своему домашнему компьютеру. Вся информация, которая мне нужна, находится там. У меня есть друг, тот, который создал мой брандмауэр; он же устанавливает мне различные программы, которые еще находятся на стадии разработки — le dernier cri
[6].
— Похоже, это не помешало заинтересованным сторонам взломать ваш компьютер.
— Тут вы правы. Нужно позвонить Россу и попросить, чтобы он усилил защиту. Наверное, программы просто устарели. Пять лет — это целая вечность, учитывая новейшие разработки.
Через некоторое время экран засветился. Чарльз пробежался по клавиатуре с ловкостью, поразившей Кристу. Она считала его довольно старомодным профессором, который прибегает к цифровым технологиям, только если у него нет другого выхода, но теперь он казался в каком-то смысле экспертом. «Интересно, — подумала она, — перестанет ли он меня когда-нибудь удивлять?»
— Как я и подозревал, — произнес Чарльз. — Наконец-то я понял. Хотя это может показаться довольно ребячливым, другого объяснения я не вижу. Словно посылая мне сообщения, отправитель постоянно на что-то намекал. Как будто у меня дежа-вю. Похоже на игры, в которые мы с Россом играли еще в студенческие годы.
— А чем этот ваш друг занимается?
— Не знаю. Он — человек довольно загадочный. Мы были хорошими друзьями, но лично я с ним не встречался уже лет пятнадцать. Общались мы по телефону, когда мне нужна была его помощь. В последний раз мы виделись на математическом конгрессе в Рио. Помню, когда мы ждали свой багаж, он сказал, что это будет его последнее выступление на научной конференции, поскольку он принял решение принять предложение о работе. Когда я поинтересовался, какое именно, он ответил мне в духе Джеймса Бонда: если он расскажет мне, то придется меня убить. Тогда я подумал, что это одна из его шуточек. Мы столько времени провели вместе, так хорошо знали друг друга, даже мыслили почти одинаково. Если он начинал фразу, я мог закончить ее в точности теми же словами, которые употребил бы он, и наоборот. Все эти годы я постоянно задавался вопросом, не сделал ли чего-то, что могло оттолкнуть его. Всегда подозревал, что ему не нравится присутствие рядом с ним человека, знающего его настолько хорошо, со всеми его уязвимыми местами. Какое-то время он очень переживал, когда я говорил о них ему в лицо, особенно на людях, но со мной он поступал так же. Как бы там ни было, я не настаивал. А потом он пропал с радаров: ни одной публикации. Как будто его имя стерли. Я начал думать, что он работает на секретную службу. Мы часто над этим смеялись. Он сделал серьезный вклад в два дела, которые принесли мне известность. Росс — самый умный человек из всех, кого я знаю, и единственный, кому я полностью доверял.
— Доверяли?
— Да, доверял. И доверяю. Не уверен, знаю ли я его еще или уже нет.
— И вы думаете, что он как-то связан с этим делом?
— Ах! Нет, ни в коем случае. Он — циник. У него необычное чувство юмора, но он и мухи не обидит. Нет, он вне подозрений. Но, возможно, он понадобится мне, точнее, нам.
— Зачем?
— Из-за всех этих загадок и зашифрованных посланий. Он — ведущий специалист по созданию и взлому кодов. Когда-то мы играли в подобные игры. И он всегда с легкостью побеждал.
Чарльз помолчал, пытаясь снова сформулировать вынашиваемую гипотезу, и наконец произнес:
— Я заблуждался, когда сказал, что человек, затеявший все это, перепутал библии. Сейчас я полагаю, что до определенной степени он разделяет эти истории. В первом случае мы говорим о «библии дьявола», во втором — о библии Гутенберга. Возможно, это две разные дороги, которые пересекутся в какой-то точке. В данный момент мне кажется, что они идут параллельно.
— Вы поняли послание?
— Мы оба поняли его. И даже сейчас я не знаю, к чему оно относится. Только добавляет еще один интересный элемент, который словно пытается привнести порядок в образовавшийся за последние часы хаос.
Сосредоточившись, Криста внимательно смотрела на него. Чарльз взял в руки пачку сигарет и жестом пригласил ее выйти в коридор. Открыв окно напротив купе, он закурил.
— Стоя здесь, мы сможем понять, следит ли кто-то за нами. Мы же вместе пришли к выводу, что послание требует от меня молчания.
— Да, как будто вы ввязались в какие-то мафиозные разборки.
— Как в «Крестном отце». — Оба почему-то рассмеялись. — Мне нужно понять послание, — добавил Чарльз, — иначе Чарльз С. Бейкер отправится на корм рыбам.
— Совершенно верно, — согласилась Криста.
— Не совсем. Моей жизни никто не угрожал, только моей репутации. Видите ли, на отсылках к «Гигантскому кодексу», также известному как «библия дьявола», о которой мы говорили, я строю свою новую книгу. В ней я впервые, насколько мне помнится, утверждаю, что демонизация Влада Колосажателя началась с «библии дьявола». Я нашел кое-какие документы, в которых говорится, что Матьяш Корвин узнал об этой книге после того, как схватил Колосажателя и привез его в Вышеград. Он наверняка видел «Кодекс», историю которого ему рассказал гостивший у него монах. Он знал о том, что простой народ путает drac/дракона и drac/дьявола, знал о реальной жестокости, на которую был способен Влад. Но его столь беспрецедентная демонизация связана с изображением острозубого черта в подгузнике.
