Животные-жертвы тоже пострадали от людей, хоть и по-другому. Люди перестали на них охотиться и превратили их в домашних животных. Когда около десяти тысяч лет назад мы переключились с охоты на земледелие и скотоводство, тех животных, что прежде были нашей желанной добычей, стали одомашнивать, загонять за ограды и закалывать. Под влиянием селекции они изменились.
Поскольку эти животные предназначались нам в пищу, их старались сделать не только более послушными, но и более мясистыми. В результате наше меню резко обеднело. Древние охотники убивали любое животное, которое им удавалось загнать, и ели самое разное мясо, а скотоводы и их потомки вплоть до сегодняшнего дня ограничили свое меню, сравнительно небольшим числом видов: в основном мы едим коз, овец, свиней, коров, кроликов, кур, гусей и уток. К этому списку одомашненных животных, павших жертвами современного человека, можно добавить, например, фазанов, цесарок, куропаток, индюшек и карпов. Короткие жизни бессчетного множества этих животных жестко контролируются человеком, в то время как популяции их диких предков в большинстве случаев либо сократились до минимума, либо вообще вымерли.
Куда лучше обстоят дела у животных-вредителей, но и они понесли тяжелый урон. Разнообразные вредители и паразиты не желают сдаваться, однако появление новых программ борьбы с ними, средств гигиены и совершенствование медицинской помощи населению способствуют их постепенному уничтожению. Вредители — единственная группа животных, которой не помогут никакие общества охраны природы.
Животным-помощникам (или симбионтам) повезло, естественно, больше. Их существует несколько типов, и наиболее древний из них — это животные, помогавшие нашим предкам на охоте. Такими помощниками были на заре истории собаки, гепарды, соколы, большие бакланы. Полностью одомашненными стали только собаки. Люди вывели новые, узко специализированные породы собак. Овчарки охраняли стада, гончие выслеживали добычу, сеттеры и пойнтеры её выискивали, спаниели её вынюхивали, ретриверы её находили и убивали, терьеры расправлялись с покушавшимися на домашних животных хищниками, мастифы охраняли своих хозяев. Собаки — единственные симбионты, которых человечество эксплуатирует самым бесстыдным образом. Есть даже порода, выведенная специально для обогрева человеческого тела: мексиканских голых собак с очень тёплой кожей индейцы Нового Света использовали в холодные ночи в качестве грелки. Кроме того, есть собаки, которые находят мины и наркотики, собаки-спасатели, полицейские собаки, собаки-поводыри для слепых, служебные собаки для глухих. Невзирая на все наши технические достижения, собака остается лучшим другом человека.
Вторая категория симбионтов — это животные, уничтожающие вредителей. Став земледельцем, человек столкнулся с грызунами, уничтожавшими его запасы зерна. Он использовал для борьбы с вредителями кошек, хорьков и мангустов. Кошки и хорьки в итоге были полностью одомашнены, они и сегодня помогают крестьянам расправляться с грызунами. Этот тип симбионтов люди эксплуатировали не так сильно, как собак, а сегодня кошек и хорьков почти вытеснили зооциды.
Третья категория — это вьючные животные. Лошадей, онагров, ослов, буйволов, яков, оленей, верблюдов, лам и слонов веками заставляли возить на себе плоды трудов человека. Онагр, дикий осел, который водится в Средней Азии, эксплуатировался уже 4000 лет назад в Месопотамии, впоследствии его заменила более управляемая лошадь, превратившаяся в итоге в самое распространенное из всех вьючных животных.
Четвёртая категория — это животные-поставщики, которых выращивают ради вырабатываемого ими продукта. Мы забираем молоко у коров и коз, шерсть у овец и альпака, яйца у кур и уток, мёд у пчел, коконы у шелковичных червей.
Наконец, есть птицы, которых человек использовал для доставки сообщений, — это домашние голуби. Их замечательная способность всегда возвращаться домой использовалась на протяжении тысячелетий и настолько ценилась в военное время, что человек создал симбионтов, выполнявших противоположную задачу, — соколов-перехватчиков.
Во всех этих случаях человек кормит животное, заботится о нём и защищает его в обмен на различные услуги, на которое оно способно. Упомянутые виды перестали быть нашими конкурентами в борьбе за существование, и им, в отличие от многих других видов, не грозит постепенное вымирание. Однако, хотя численность их многократно увеличилась, они заплатили за это дорогую цену. Имя этой цене — «свобода» эволюции: в большинстве случаев симбионты лишились генетической независимости и подвластны капризам и фантазиям селекционеров. Они — помощники человека и вынуждены подчиняться его приказам.
Таковы формы выгодных для нашего вида Контактов с Животными. Для подавляющего большинства горожан эти контакты могут казаться чем-то далёким, но они тем не менее существуют по сей день. Обитатели городов продолжают ежедневно употреблять животных в пищу и носить на себе части их тел, однако, непосредственный контакт, включая ухаживание и убийство, — это удел специалистов, фермеров и работников скотобоен. Сегодня человек с улицы контактирует с животными в научных и эстетических целях. Такие Контакты с Животными возникли не столь давно из стремления людей исследовать и изучить окружающий их мир. Посредством книг, фильмов и телепередач человек переносится в мир зоологии. Он смотрит программы о диких животных и изучает их поведение. Он рассматривает рисунки и фотографии животных и любуется ими. Он плавает с аквалангом, наблюдает за птицами и отправляется на фото-сафари. Он посещает зоопарки. Другими словами, он продолжает проявлять интерес к животному миру. В древности, когда люди были охотниками или скотоводами, этот интерес составлял неотъемлемую часть их жизни, ибо тот, кто не интересовался животными, рисковал очень многим.
Кроме всего прочего, человек использует животных в качестве символов. Здесь мы попадаем в удивительный и сложный мир тотемов, богов, образов, гербов и традиции превращать животных в домашних любимцев. В этом мире животному не позволяют быть самим собой; взамен оно становится живым символом какой-либо идеи и порой даже замещает человека. Подобное отношение к животным можно назвать антропоморфическим. Ученые относятся к нему крайне неодобрительно, поскольку люди склонны заставлять животных страдать, забывая или искажая биологические факты. Ученый может сделать подобное замечание — сам он стремится изучать животный мир настолько объективно, насколько это возможно; однако человек — существо, обожающее символы, и никто не способен запретить ему использовать животное в качестве символа или карикатуры на самого себя.
Животные, которые кажутся нам свирепыми, символизируют войну; животные, которые кажутся нам милыми, символизируют детей. Совершенно неважно, на самом ли деле животное является свирепым или милым — или нам это только кажется. В реальности всё может быть иначе, но любители символов высокомерно игнорируют реальность. Отличные примеры тут — гиена и белоголовый орлан. Гиену мы воспринимаем как уродливого и подлого пожирателя падали, заливающегося в перерывах между трапезами злодейским, омерзительным смехом. Орланом, напротив, мы восхищаемся, ибо для нас он — бесстрашный, храбрый и благородный воитель, который атакует врагов, пикируя на них из поднебесья. Назвать человека гиеной — значит нанести ему оскорбление, орлан между тем остается гордой эмблемой Соединенных Штатов Америки. Ученые же установили, что гиена чаще всего — смелый охотник, в то время как белоголовый орлан ворует пищу у других животных и поедает падаль. Эти факты, однако, ничуть не возвысили в наших глазах гиену и не поколебали пьедестал орлана, если не считать робких попыток сделать символом США гремучую змею, предпринимавшихся в XVIII веке. Говорят, за змею выступал, в том числе, Бенджамин Франклин. Он считал, что гремучая змея больше подходит на роль символа американского народа, потому что она всегда великодушно предупреждает врагов о своем приближении и никогда не нападает первой, но, будучи спровоцированной, сражается храбро и бесстрашно. С научной точки зрения Франклин был прав, но на обывателей его аргументы не подействовали. Для сторонников антропоморфического подхода орлан — птица царственная, а змеи — низшие, «скользкие» создания. В мире символов эти фальшивые качества значат больше, нежели научные факты.
