Сторонники гитлеровско-геббельсовского утверждения, что СССР собирался напасть на гитлеровскую Европу, видят в присутствии частей НКВД неоспоримое доказательство того, что СССР готовился к нападению, а готовые на все и всяческие подлости сталинские энкавэдэшники (кстати, тоже «внешники» и «болото», и тоже не сопротивлялись, как то следует из учета израсходованных немцами боеприпасов) предназначались для «зачистки» захваченных территорий. При этом не упоминается, что кто-то должен был не допустить побега 236 тысяч безоружных «неблагонадежных» (из них 100 тысяч в Прибалтийском военном округе), вывезенных в приграничную полосу.
Да, в приграничной полосе был и третий тип воинских формирований — строительные части, сформированные из так называемых «неблагонадежных». Это были не столько сами раскулаченные, сколько их сыновья, по возрасту еще помнившие, что до коллективизации на селе у работающих еще был достаток. Идеологи в газетах называли их всех эксплуататорами, наживавшимися на наемном труде. Однако на практике «неблагонадежные» часто эксплуататорами не были: кулачество процветало по большей части на Украине, в России же процент кулаков был меньше, люди работали или в крупных хозяйствах, или самостоятельно. Поэтому в России в соответствии со спускаемыми «сверху» разнарядками, подкрепленными энтузиазмом «снизу», раскулачивали просто обладателей имущества, то есть нередко хороших работников, у которых все спорилось в руках. А это бывает или от «внутреннической» жадности, или от неугодничества.
Для чего же были собраны 236 тысяч «внутренников» и неугодников и вывезены безоружными к началу немецкого наступления, о котором Сталин и все крупные командиры, а главное, величайший гипнотизер столетия Гитлер — знали заблаговременно?
Якобы для строительства укреплений.
Доказывают это ссылками на теории идеологов и указанием на то, что «неблагонадежным» не давали в руки оружия, а только лопаты (если те были).
Объявленная цель сомнительна, — хотя бы потому, что мелкие подразделения из «неблагонадежных» были распылены настолько, что в обозримые сроки построить в принципе ничего не успевали, тем более к началу немецкого вторжения, о времени которого, повторимся, Сталину и всем крупным командирам было известно заблаговременно.
В соответствии с торгашеско-арифметической концепцией войн именно эти обиженные властями строители, наряженные в военную форму и обритые наголо (чтобы невозможно было их спутать — не только энкавэдэшникам, но и немцам), и должны были составить первый массив пленных. Но в плену «неблагонадежные» не оказались: не заметить аж 236 тысяч пленных начальнику генштаба вермахта Гальдеру, к которому стекались подробные донесения, и который записал в дневнике, что в первые дни войны пленных было мало, было попросту невозможно.
По торгашеской концепции человека такое антигитлеровское поведение «неблагонадежных» невозможно: ограбленные должны были быть материально заинтересованы в попытке вернуть отнятое коммунистами имущество, для чего необходимо встать на сторону Гитлера и сражаться с коммунистами. Но не присоединились. По законам торгашеских теорий не живут даже «внутренники», тем более «внутренники» русские.
Действительно, при нападении «внешнического» вождя типа Гитлера с наибольшим энтузиазмом должны были сдаваться прежде всего «внешники», во всяком случае с энтузиазмом большим, чем «болото»; «болото» же должно было сдаваться с большей готовностью, чем «внутренники»; а эти последние должны были идти в плен скорее, чем несформировавшиеся неугодники.
(Естественно, русские «внутренники» 41-го — оборонительная элита ситуационно; не духовно, но душевно, психологически, т. е. элита не потому, что они вообще защитники Родины и внутренне благородны [в 1812 году именно они активней других пособствовали «внутреннику» Наполеону], но всего лишь потому, что Гитлер был хоть и сверхвождь, но «внешник». Сыновья кулаков подобно комсомольцам не теряли голову не потому, что были мудры, а потому, что Гитлер был не их вождь. То, что именно «внутренники» сопротивлялись Гитлеру лучше «внешников» среди прочего, возможно, подтверждается тем, что англичане-лейбористы, несмотря на тотальные военные неудачи Англии, сдавать свою страну Гитлеру не хотели, а оказавшись в плену, редко переходили на службу в вермахт; политические противники Сталина [в основном не «внешники»], сведенные в Полярную дивизию и пошедшие в бой без привычных в петлицах «кубарей» и «шпал», а как были — с номерами воркутинских лагерей, успешно, не в пример кадровым военным, отстояли город Мурманск. Поляк Рокоссовский с еврейским штабом и дивизиями из политзаключенных сопротивлялся не в пример лучше других военачальников. В конце концов, знаменитый разведчик Кузнецов, сын кулака, не перешел на сторону врагов России, как то следовало бы ожидать по дарвиновской марксистской теории, но уже в 41-м являл образец независимости от гитлеровской стаи.)
С неугодниками в частях «неблагонадежных» и вовсе просто: для них именно Россия — Родина в особенном, духовном смысле слова.
Таким образом, с психологической точки зрения «неблагонадежные» в 41-м могли составить элиту войск оборонительной войны и сдержать гитлеровцев — если бы только у них было оружие!!!
Но оружия у них не было вовсе.
Это — факт.
Также факт и то, что именно Сталин, прекрасно знавший день нападения на СССР, приказал, чтобы эта элита была выставлена в приграничную полосу.
Осмысление этих фактов придает дополнительную четкость событиям 1941 года.
По объяснениям нынешнего и предыдущих поколений историков и вообще идеологов, получалось, что предвоенные распоряжения Сталина были якобы направлены на решение разнонаправленных целей: частью — на организацию оборонительной войны, а частью — на организацию наступательной; иными словами, в этом нагромождении разобраться мог только подхалимистый министр обороны, а остальным оставалось только повторять его мнения.
Но, спрашивается, зачем нужны мероприятия по обороне, если якобы готовилось наступление на Европу, как то утверждают нынешние «внутренники»? Или: зачем мероприятия по подготовке наступления, если, как то утверждают нынешние «внешники», истинные намерения Сталина — оборона?
Для «оборонцев» безоружные строительные части в нескольких шагах от границы — вернейшее доказательство именно оборонительных намерений Сталина. Для «наступателей» же — вернейшее доказательство подготовки Сталина к захвату Европы: обритые люди с лопатами якобы должны были ввести немцев в заблуждение относительно намерений «всепланетного вождя пролетариата» (то, что строители были выведены не для строительства оборонных объектов, со всей очевидностью следует из того, что построить при такой распыленности эти части ровным счетом ничего существенного не могли).
Спорящих между собой «внешников» и «внутренников» объединяет, однако, то, что для подтверждения «своих» концепций те и другие остаются рабами совершенно диких суеверий относительно суверенности поведения невозрожденных в духе людей.
