Книга Теория стаи. Психоанализ Великой Борьбы, страница 58. Автор книги Алексей Меняйлов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Теория стаи. Психоанализ Великой Борьбы»

Cтраница 58

Третий зять погиб схожим с первым зятем образом, но уже в 1812 году…

Словом, все достаточно целостно.

Если что в судьбе князя Кутузова и удивительно, так это то, почему человек со столь яркими проявлениями неугодника смог оказаться не просто в армии, но во главе ее? Неугодников и в нижних-то этажах иерархии терпеть не могут, а уж в верхних — тем более! Почему оказался?!! Вмешательство это вышних сил или результат некой закономерности?

Как ни удивительно, но отвечая именно на этот вопрос, можно, наконец, разобраться, почему именно Наполеон в пророчествах был назван Антихристом (близкие подобия грядущего Антихриста тоже в какой-то степени антихристы — поэтому не удивительно, что для человека, постигающего суть событий, в ряде случаев подобия отождествляются с прообразом). Предречен не Ленин, не Гитлер, не Сталин, пролившие несравненно большие моря крови — а именно Наполеон!

Особенности человека можно искать в нем самом (у князя Кутузова были два очень странных ранения, не считая обычных), а можно искать в обстоятельствах внешних, в частности — в государственном устройстве (если в армии среди младших чинов искусственным образом оказалось много неугодников, то возможна и политическая система, обеспечивающая их присутствие и в руководстве).

Анализ начнем с версии не столько правдоподобной, сколько курьезной. У князя Кутузова было два весьма странных ранения, от каждого из которых люди обычно норовят гибнуть.

Кутузов был ранен навылет в голову — и выжил.

После того, как рана зажила, он опять стал защищать Россию от агрессивных устремлений Турции — и был ранен вновь, и вновь навылет — почти в то же самое место, в ту же часть головы!

Известно, что каждое из двух полушарий мозга отвечает за одно из двух типов мышления: одно — за логико-цифровое, другое — за ассоциативно-образное. Однако, осталось нетронутым у князя Кутузова только логическое или только образное (родовая память) мышление, нам неизвестно. Более того, поскольку и внутри одного полушария разные его участки отвечают за разные грани мышления, можно предположить — и не более, чем предположить! — что у князя Кутузова были выжжены те объемы мозга, в которых были «записаны» приказы на психоэнергетическое подчинение сверхвождю. Может быть, в результате «удачных» травм мозга князь Кутузов мог и без психокатарсиса приблизиться к раскованному образу мышления и при этом не утратить подавляющих способностей, позволяющих справляться с должностью фельдмаршала?! Оговоримся сразу, предположение о положительном эффекте двух ранений в голову — чисто теоретическое, основанное на том, что в результате изменения мозга (а тем более после двух ранений в одно и то же место!) князь Кутузов должен был чем-то от окружающих отличаться.

Можно предположить, что за такое объяснение неугоднических свойств Кутузова с готовностью ухватятся многие из тех, кто пытается оправдать свое неблагородство и бездуховность: дескать, Сам Бог и виноват, что мы такие — раз не было у нас двух ранений головы или иных каких-нибудь черепных травм, то и спрашивать с нас нечего — вот мы и такие, как все.

Можно ли выявить, что Кутузов проявлял свойства неугодника еще до ранений? Можно. И очень просто. По «эстетическим» предпочтениям его дочерей. Зачаты они были еще до ранений отца, а главные впечатления относятся к юному возрасту — выбор женихов был предельно характерный. Кутузов выбрал направление развития еще до ранений!

Но есть и другое соображение, объясняющее ту странность, что в военной иерархии в верхнем ее эшелоне оказался не типичный некрофил, но человек с элементами неугоднического мышления.

Дело в том, что князь Кутузов жил во времена общества, которое строжайшим образом оберегало принцип сословности. Хотя, конечно, «сильные» цари — типа Ивана Грозного или Петра I — приближали к себе отдельных проходимцев и негодяев из низов общества, но в общем случае военачальником, по условию, не мог стать ни крестьянин, ни мещанин, ни сын мясника, но только человек, родившийся в аристократической семье. Аристократия формировалась не в один день, и прежде чем доступ в эту строго обособленную часть населения прекратился, влезали в нее люди, безусловно, существенно более некрофиличные, чем окружающие — иначе они бы не смогли так долго держаться у власти. Но с течением времени в аристократической среде появлялись и отдельные биофилы — Лев Толстой яркий тому пример, и как увидим дальше, не единственный. За счет чего появлялись?

Во-первых, за счет покаяния — чисто духовного процесса.

Во-вторых, за счет наследственной предрасположенности. Ввиду того, что князья особенно часто страдают импотенцией и разного рода извращениями, их венчанные жены для воспроизведения семьи своего детства вынуждены были прибегать к услугам соседей, дворни или крестьянских парней. Нередко некрофилов более слабых, чем муж-князь — что и отражалось на потомстве, номинально остающемся среди аристократов.

В-третьих, за счет хаотичного валабиянства.

Таким образом, с течением времени неизбежно возникала ситуация, когда пожухшая аристократия не могла выставить нужного числа ярких некрофилов, чтобы занять все административные и военные должности.

Как следствие монарху, выжившему во внутрисемейной бойне (а кто о ней не знает?), приходилось на должность военачальника назначать человека, вызывавшего отвращения того рода, которое испытывал лакейского поведения Александр I к Кутузову.

Призрак подобной ситуации маячит во всех странах сословного устройства вообще, а в России в особенности. Управление столь обширными пространствами требует большого количество чиновников, а чудовищная протяженность границ — значительного числа военачальников; «сообразительных» Чичаговых на все должности заведомо не хватит. В результате, царю вынужденно приходится брать на службу «дурачков» из благородных семейств, которые не умеют с изяществом Чичагова и графа Ростопчина расшаркиваться на придворных балах и при вторжении армии сверхвождя в припадках якобы патриотизма требовать генеральных сражений.

«Дурачков» приходится брать, тем более, что они, как выяснялось при логически-цифровом анализе событий, защищают Родину на удивление неплохо, несравнимо лучше, чем «сообразительные». Плохо они не только расшаркиваются, но и наступают, да и то — на чужие территории. (Князь Кутузов, выгнав с Родины Бонапарта, должен был повиноваться приказу о заграничном походе, но — предпочел умереть.)

Князь Кутузов и был этим дурачком-аристократом, которого в молодости были вынуждены послать под турецкие пули (характерная деталь: Кутузов, воюя, в общем-то, на спорной территории, жалея турок, плакал, а наполеоновцев же — нет, не жалел), а затем, ввиду того, что войска совершенно справедливо не хотели над собой иметь немцев, царь Кутузова назначить главнокомандующим был вынужден — и слава Богу!

Итак, только в сословном обществе вероятна та парадоксальная ситуация, когда главнокомандующим может быть поставлен аристократического происхождения человек того особенного мышления, которое единственно и может обеспечить успех в оборонительной войне против сверхвождя. (Поймите правильно, здесь не воспевается сословное общество как некий абсолют человеческих отношений — оно ущербно, были в истории человечества формы существенно более биофильные: об этом в главе «Формы государственного устройства как отражение степени психологического приближения к всепланетной стае».)

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация