Итак, маги-волхвы были обыкновенными верующими, отличались они единственно своим прошлым, — некогда они были почитаемыми восточным населением национал-священниками, магами, своеобразным подобием фарисеев.
Что ж, у всех своя судьба.
Свое начало.
И свой путь.
На котором порой тащат за волосы.
А впоследствии тысячелетиями порочат имя.
Спасибо тебе, женщина взятая не в прелюбодеянии, за то, что ты была. И состоялась как личность.
Глава двадцать первая
АКУСТИЧЕСКИЙ ПОДХОД К МЕСТИ ИЗГНАННЫХ БЕСОВ
Нет ничего более обогащающего разум, чем размышление над обнаруженными «странностями» — особенно в Евангелии.
Рассмотрим у Луки две на первый взгляд между собой не связанных странности в той части евангельского повествования, которая обычно особого внимания не привлекает. Потому эти места приведем полностью:
Выходили также и бесы из многих с криком и говорили: Ты Христос, Сын Божий. А Он запрещал им сказывать, что они знают, что Он Христос.
(Лук. 4:41)
Однажды, когда народ теснился к Нему, чтобы слышать слово Божие, а Он стоял у озера Геннисаретского, увидел Он две лодки, стоящие на озере; а рыболовы, вышедшие из них, вымывали сети. Вошед в одну лодку, которая была Симонова, Он просил его отплыть несколько от берега, и сев учил народ из лодки.
(Лук. 5:1–3)
Не правда ли странно то, что Иисус от «народа» (др.-греч. ohlos — толпа, сброд, чернь) отплыл прочь? Не правда ли этот Христа поступок не совсем совмещается с общепринятыми верованиями в то, что Он шел с проповедью ко всем (подряд и без разбора)?
Нередко приходится слышать следующее объяснение поведения Господа: Иисус — да, сел в лодку и отплыл от берега якобы для того, чтобы собравшемуся на берегу народу-охлосу были лучше слышны слова проповеди.
Объяснение, мягко выражаясь, несуразное.
По акустическим соображениям.
Если обратиться к учебникам по акустике, то выясняется, что сила звука в воздухе падает обратно пропорционально четвертой степени расстояния. Иными словами, человек, стоящий в шести метрах от источника звука, по сравнению с человеком, стоящим лишь в трех метрах (в два раза ближе), будет испытывать давление звуковой волны на барабанную перепонку меньшее не в два раза, а примерно в 16 (2 × 2 × 2 × 2). О столь резком падении слышимости при увеличении расстояния прекрасно по опыту знают все ораторы, поэтому те из них, которые хотят, чтобы были услышаны их слова, при помощи целого ряда искусственных приемов стараются, чтобы звуковые волны не рассеялись.
«Те из них» — оговорка не случайная. Дело в том, что говорящие подразделяются на два типа: одни обращаются к слушателю как целостной, многоуровневой личности («сердцу» — в библейском смысле слова) и прежде всего к ее разуму, а другие — минуя разум, обращаются только к ограниченной части человека, так скажем, «человеку гипнабельному», некоторой части его подсознания (или, что то же самое, — к чувствам; к «сердцу» — в простонародном смысле этого слова), — в древности таких ораторов называли демагогами. (Термин «демагоги»
[11] есть все-таки романтичное искажение действительности, точнее — охлогоги [можно — гипнотизеры, субвожди].)
Охлогог (обращающийся к чувствам охлоса — гипнабельной толпы, черни, сброда) не заинтересован, чтобы внимающей ему толпе слышны были все произносимые им слова, более того, он заинтересован в ограниченной слышимости, ведь выпадение слов препятствует разоблачению алогичности деструктурирующих сознание лозунгов.
Гипнотизеры могут позволить себе организовывать обстоятельства таким образом, чтобы «проглатывались» слова, потому что позволяющим себе оказаться в толпе индивидам достаточно отдельных ключевых (лозунговых) слов типа: «непременно будете счастливы», «хорошо», «любовь», «я знаю истину», «все будет хорошо, если будете меня слушаться», «за мной!». Толпе вообще ничего не надо слышать — она уже счастлива, лишь только завидев своего кумира — ритмично двигающегося по сцене или ритмично жестикулирующего (функция маятника в руках эстрадного гипнотизера). (Шпеер, будущий министр военной промышленности Третьего рейха, осужденный в Нюрнберге, в воспоминаниях пишет, что в бытность свою архитектором он стал верным нацистом на собрании студентов: Гитлер вышел на сцену и долго не мог произнести ни слова — так шумно выражали свой восторг студенты, но Шпееру слова были не нужны, он еще до первых слов будущего фюрера понял, что он — гитлеровец, убежденный.)
Перед одной и той же аудиторией (сбродом) охлогоги не стесняются десятки раз повторять одно и то же — каждый раз это все равно воспринимается как нечто новое. Этот тип ораторов представлен политическими и религиозными вождями, актерами и т. п. Такого типа ораторов-вождей распознать легко: им нравится, чтобы слушателей у них было как можно больше, ведь чем больше у них аудитория, тем убедительнее у них получается выступление — порой вообще ничего говорить не надо, — и тем более верные у них появляются последователи.
Однако, есть и другой тип ораторов. В частности, это те из преподавателей высшей математики, у которых весь студенческий поток успевает на «хорошо» или даже на «отлично». У любого «математика» несложно подметить ряд приемов, отличающих его от «вождей»-охлогогов. «Математики» старательно следят, чтобы «голос не уходил» физически — пересаживают студентов с задних рядов на передние, становятся у стены (звук великолепно, лишь с незначительными потерями отражается от ровных, гладких поверхностей), тщательно закрывают двери (увеличивается площадь отражающей поверхности, и одновременно перекрывается канал «утечки» голоса). Кроме того, «математики» прикладывают много усилий для оздоровления психоэнергетической обстановки (снижения уровня некрополя) в аудитории, среди прочего следят, чтобы число слушателей было как можно меньшим. Если есть хотя бы малейшая возможность разделить поток студентов на несколько групп — «математики» у начальства этого добьются. Создаваемые «математиками» условия ведут к улучшению у студентов способности к восприятию логических построений вообще, а высшей математики в частности, ведь чем меньше число слушателей, тем ниже уровень суммарного некрополя и тем незатемненнее способности к критическому мышлению у каждого из слушающих.
(Освежим механизм феномена психоэнергетического подавления, тем более что нелишне сопоставить терминологию богословскую, психологическую и теории стаи.
Если коротко, психоэнергетическое подавление заключается в следующем: присущая каждому элементу стаи страсть к первенству неизбежно реализуется в явном [«внешники» — физическое насилие сочетается с психологическим подавлением] или неявном [«внутренники», насилие только психологическое, скрытое маскирующими мероприятиями] стремлении подчинить себе окружающих, что достигается не только угрозами, но и обезволиванием, и оглуплением любого оказавшегося рядом человека.
