2. «Внешники»: мировой психологический лидер — ограбленная Великобританией и Францией полуголодная Германия. Империя Гитлера психологически включала в себя «внешников» и «болото» Японии, Италии, Хорватии и других близких по психике народов, в частности, националистические партии исламских стран. Во всемирную «внешническую» иерархию входила и сталинская коммунистическая иерархия Советского Союза (в особенности после сталинских чисток партии от «ревизионистов», проявляющих хотя бы поползновения к элементам капитализма, т. е. от «внутренников»);
3. Неугодники: в Европе наибольшая их концентрация — в Советском Союзе, а именно среди конгломерата разных народов и пришельцев, называющих себя русскими; также в сербской части Югославии, где еще в XIV–XV веках от католической инквизиции укрывались еретики со всей Европы (подробнее о формировании метанации сербов см. в главе «Тянет — не тянет. Сербы и казаки»). Сербы и русские ненавидимы вождями и, соответственно, их адептами (войны объединенной «внешническо»-«внутреннической» Европы против России в 1812 году, в 1853–1856 годах, интервенция 1918–1920 годов и т. д.).
Все три психологических центра планеты эволюционировали, и, как и тысячи лет назад, мягко выражаясь, нежных чувств друг ко другу не испытывали. «Внутренники» со все возрастающей скоростью овладевали деньгами мира — за счет «внешников» и неугодников. «Внешники» по наработанной за тысячелетия привычке утраченное пытались вернуть силой в генеральном сражении. У «внутренников» вся надежда была на то, чтобы стравить «внешников» с неугодниками; на худой конец, заключить с последними союз. Впрочем, «внутренники» и «внешники» ненавидели друг друга тактически, а стратегически, естественно, — неугодников.
* * *
Родившимся в послевоенное время трудно представить, что еще каких-то полвека назад ныне малозаметная Англия была колониальной державой и административно владела буквально половиной мира. Как бы ни было трудно это представить — но именно так и было.
И держалась колониальная империя не столько силой оружия (скажем, на 250 миллионов индийцев было всего 60 тысяч английских солдат), сколько влиянием торговых фирм и субсидируемых ими «христианских» миссионеров.
Вообще говоря, Англия еще в XVI веке вызывала презрительное удивление у всего остального монархического сословного мира тем, что в Парламент страны входили купцы. Присутствие купцов в парламенте островной Англии для знакомых с историей не могло не напомнить остров Тир, полуостров Карфаген, островную Венецию раннего средневековья и т. п.; не могло также не побудить внимательно приглядеться к психологическому смыслу эмиграционных процессов…
Действительно, положение Великобритании было доминирующим в течение нескольких веков, — но только до тех пор, пока из нее не началась все нарастающая эмиграция в Соединенные Штаты. Рассмотрение особенностей психологии отъезжающих подводило к определенным выводам, так что уже в первой половине XIX века в Великобритании общим местом было убеждение, что со временем Соединенные Штаты Англию сожрут. Такой вывод делался в Англии повсеместно, видимо, потому, что было несложно заметить, какого типа торговцы («успешные» или нет) освобождали на базаре места, уезжая в Америку.
Усилиями «внутренника» Наполеона, который два десятилетия выкачивал из Франции добровольцев-«внешников» и, успешно их похоронив во многих странах мира, своего добился, — Франция, вечный в Средние века враг Великобритании, стала более «внутреннической» и оттого была обречена скорее на союз с Англией, чем с Германией.
Германия, второй планетарный центр, несмотря на гибель многих «внешников» в Первую мировую войну, оставалась «внешнической». Определенные сдвиги в соотношении типов стайности в населении все-таки произошли — в сторону ослабления «внешничества». В частности, если начало Первой мировой войны населением Германии было встречено с кромешным энтузиазмом (обычно это волнение толп называют «взрывом патриотизма»), то начало Второй мировой войны воспринималось уже много спокойней. Однако, все равно Германия оставалась «внешнической», и понадобились вдохновленные Геббельсом тотальные мобилизации, от которых «внутренники», естественно, ускользали более успешно, чем «внешники», и массовая гибель выцеженных «внешников» всех возрастов, включая добровольцев от 12 лет, — прежде чем Германия оказалась обречена на капитализм с присоединением к «внутренническому» центру, после войны окончательно переместившемуся из Англии в Америку.
Но пока всего этого еще не произошло, разоренная «внутреннической» Англией и Францией «внешническая» Германия после Первой мировой войны голодала, да еще была обязана ежегодно выплачивать непосильные контрибуции за ущерб, нанесенный ею в ходе Первой мировой войны странам-победительницам. До Первой мировой войны Германия владела колониями, которые она, пусть и иным способом, чем Англия, но все равно обирала, — в результате Первой мировой войны Германия колоний лишилась, что дополнительно снизило материальный уровень жизни немцев.
Но были в Германии и странах с немецким населением люди, которые жили обеспеченно. Это были «внутренники» вообще; в особенности немцев раздражали евреи. Самовыражение «внутренников» в ту эпоху естественно: грабить («внешничать») в самой Германии и за ее пределами было под страхом военных акций Англии, Франции и США запрещено конкретно, что отслеживалось с помощью законов, а вот мошенничать — запрещено лишь на словах, ибо законами от жуликов не отгородиться. И евреи, наследники родовой памяти, «обогащенной» опытом десятков поколений предков, немцев в конкуренции за владение материальными «ценностями» существенно «подвинули». В тот период даже на панелях Вены многочисленных конкуренток других национальностей вытеснили именно еврейки (о схожести психологий купцов и проституток-«внутренниц» мы уже говорили во II части книги).
Становилось очевидным, что немцам-«внешникам» евреев-«внутренников» было проще убить, чем перехитрить.
К чему, по сути, достаточно прозрачно призывал стремительно поднимавшийся в умении властвовать Адольф Гитлер — на первом этапе любимец только самых гипнабельных категорий населения — завсегдатаев пивных, студентов университетов и истеричных женщин.
Разумеется, толпе немцев мироустройство подавалось в искаженном виде, хотя, как водится, не без разоблачающих «внутренников» фактов, поданных в возвышенно-романтической манере. Говорилось, в частности, что современный плутократический мир есть тупик в развитии человечества, при таком устройстве мира в атмосфере узаконенного обжуливания (демократии) выигрывать могут только физические и психические уроды — посмотрите на евреев и детей английских банкиров! — разве это гуманно облекать своих детей на будущее среди одних уродов? Не гораздо ли более ответственно перед детьми создать мир, основывающийся на здоровье, красоте и силе, — освободиться от изощренного рабства, в которое вгоняет демократия, а здоровым и нравственно сильным взять свое силой — вот вам и здоровое будущее для ваших здоровых детей. Тысячелетнее царство справедливости в освобожденном от плутократии мире!
