В.: Вообще. Но против тебя — в особенности!
П.: Ого! А как ты думаешь, когда предсказывали…
В.: Предсказывала не эта женщина, а другая… Предсказала Гина.
П.: Неважно. От Гины такое же железо. Уже только по характеру травм можно догадаться, что они все там одно. Повязаны воедино. Могли ли они знать, какой будет смысл нашей встречи? Про любовные отношения, ясное дело, знали. Но вот могли ли знать, что тот Водолей будет тебя «чистить»? Высокий смысл нашей с тобой встречи они знали?
В.: Сомневаюсь. Разве, отчасти…
П.: Так… Говоришь, спица во многом против меня лично… Интересно. Вот уж точно — сатанинское гнездо! Так. А к чему тебя ещё принуждает эта спица?
В.: Принимать всякое направленное ко мне добро… Да то же самое! Добро за зло, а зло — за добро. Знаешь, кто эта женщина?
П.: Кто?
В.: Она — сестра… Сестра этого…
П.: Который цилиндр тебе в череп вдавил?
В.: Да. Главный там. «Любовь» моя.
П.: Значит, сестра не только по металлу, но ещё и по крови… Как Элен с Анатолем… Так ты говоришь, что программа тебе ставилась в точности та же самая? Или сумма программ?
В.: Сумма.
П.: А ведь мы пришли к интереснейшему результату! Два лица, вернее два человека без лица, могут быть разделены пространственно, но при этом действовать совершенно единодушно.
В.: Да. Расстояние здесь не играет роли.
П.: Ты это, я смотрю, знаешь давно, для меня же это первый… — как бы это выразиться? — я впервые сатанизм вижу так отчётливо. В библейское описание сатаны я, разумеется, верю: бывший осеняющий херувим, самовольно от Бога отпавший, по форме — Божье творение, по сути — противоположность, но впервые всё это вижу… зрительно. Я даже ещё в полной мере не осмыслил это приобретение. Новые возможности. Очень интересно!
В.: Кому как…
П.: Но самое печальное, что эти люди в состоянии внушить окружающим, что именно они — высшая форма приобщения к Богу. Что исцелять им дано, и дано Богом! Впрочем, действительно, дано… Только не Тем, на Которого указывают.
В.: Страшнее то, что им ничего не объяснишь. Я столько раз пыталась…
П.: …и всё бесполезно. Странно не то, что не получилось, странно, что ты надеялась добиться этого словами. Причём здесь слова? Ты для них неприемлема, потому что ты — это ты.
В.: Странно…
П.: Что?
В.: Странно то, насколько по-разному воспринимают меня люди. Некоторые говорят, что я — разве что не святая: чистая и ласковая. И говорят, что я напоминаю кого-нибудь из детства. Сестру или школьную подругу, но обязательно кого-нибудь хорошего-хорошего. Тёплое что-то. Другие — наоборот. Видят во мне что-то страшное. Хищное. Стервятника или коршуна. Который, если нет живого мяса, готов питаться падалью. Или ещё одна: лису во мне разглядела, хитрую лису, которая умело втирается в доверие, а потом неожиданно оказывается, что это хищница, хищница с чрезвычайно опасными ядовитыми зубками.
П.: А так и есть: с разными людьми ты разная. Свидетельствую! Я это заметил. У тебя дочь любит соперничество, ей в общении — главное победить, так ты с ней, иной раз, сама строгость, но опять-таки с оттенком соперничества. Однажды я видел, как ты с матерью своей разговаривала по телефону, так у тебя появилось выражение лица — ну в точности её. Такого выражения лица я у тебя никогда не видел, особенным образом поджатые губы, причём, зло поджатые. «Зло» может быть чересчур сильное слово, скажем помягче: едко. А со мной ты сама нежность, даже иной раз думаешь: возможно ли такое, чтобы женщина могла быть такой нежной и тактичной… Ведь женщины обычно грубы.
В.: Согласна. Я всегда говорила, что женщины более жестоки, чем мужчины.
П.: Такое вот у тебя свойство: принимать облик того человека, рядом с которым ты оказалась. В особенности если это подавляющий индивид. Хотя, разумеется, каждый конкретный случай нужно проверять. Ведь возможен и другой вариант: ты можешь быть сама собой, тем более если рядом биофил. Но и рядом с биофилом может произойти и рестимуляция какой-нибудь невротогенной ситуации. А ты… Так… Скажи сама, подсознание пусть скажет, первое, что приходит в голову: лисица с ядовитыми зубами — это рестимуляция стресса или отражение человека?
В.: Отражение. Я — зеркало.
П.: Как ты сказала? Зеркало? Отражаешь, того, кто оказался рядом… Человек-зеркало… Женщина-зеркало в логове сатаны. Захватывающий сюжет для книги!.. А наипризнаннейшие экстрасенсы не в состоянии распознать столь очевидный случай зеркальности. И, не понимая, что происходит, описывают самих себя.
В.: Да, я — зеркало. И хорошо, что ты это заметил. И понял.
П.: Так. Значит, приняла облик того человека. Этот человек сам такой. Лиса с ядовитыми зубами. Кстати, а кто тебя так определил?
В.: А как раз та самая, которая мне спицу воткнула. Между прочим, втыкая, улыбалась. Очень приятная улыбка. А сама…
П.: Та самая? Сестра?
В.: Да. Она меня так определила, когда я хотела с ней хорошие взаимоотношения наладить. Пирог испекла, принесла к ней домой, с открытой душой пришла, а она мне сказала, что я жадная и лисица, которая втирается, а потом вонзает зубы.
П.: Так. Всё один к одному… А этот хищник, стервятник или коршун — это от кого?
В.: Это…
П.: Надо понимать — от её брата? От «дорогого»?
В.: Да.
П.: У тебя с этими словами связана психоэнергетическая травма.
В.: Да нет у меня больше ничего!
П.: Не открывай глаза! Я же вижу по характерному выражению лица, что есть травма. Я произнёс слово «коршун» — выражение лица изменилось. Да к тому же, ты мне не в первый раз про этого «коршуна» говоришь. Где она? Внутри тебя или снаружи?
В.: И там, и там
П.: В какой части тела?
В.: В голове. Частью внутри её, а частью — снаружи.
П.: Что это за предмет?
В.: Штопор.
П.: Штопор? В черепе?.. Да… Значит, металлический. Блестящий?
В.: Нет. Со ржавчиной.
П.: Понятно. На удивление однотипный материал. Нужен он тебе?
В.: Нет. Всё. Я его уже вынула.
П.: Есть что-нибудь ещё? Вне или внутри?
В.: Вне. Я сейчас освобожусь. Так. Всё.
П.: Есть ещё что-нибудь?
В.: Нет, больше ничего нет. Да и хватит. Мне и так вся эта история с Центром комедию напоминает. Знаешь, какой образ перед глазами появляется?
П.: Какой?
В.: Маска, на которой намалёвана ухмылка. Дурацкая, во всю маску ухмылка.
