Носителей ржавого металла было множество, возможно, почти всё население — и мало кого инородные в них предметы беспокоили. Но вот Дух Святой коснулся сердца некоего человека — и Человек вздрогнул, остановился на пути своём, возмутившись разумом против ему чуждого, принуждающего его к чему-то. С удивлением увидел он странную в себе раздвоенность: как будто одна часть его души стремилась к Богу, другая же от Него отвращалась — от Него и Его пророков. И преклонил Человек пред Богом колена:
«Господи, всем сердцем желал бы я служить Тебе, но чувствую, что что-то во мне чуждое отвращает от Тебя. А увлекают меня за собою те, которые и сами не принимают пророков Твоих, и не хотят, чтобы принимали другие. Кто они? Да, в сущности, весь народ… Не внимал он Твоим пророкам, потому Ты и допустил Вавилонское пленение… Они согрешили… Они? Согрешили мы, поступали беззаконно, действовали нечестиво, упорствовали и отступили от заповедей Твоих, и не слушали рабов Твоих, пророков… Да не будет этого ни в сердце моём, ни на челе, ни на руке!..»
Итак, пророк молился за народ и исповедовал его грехи не потому, что «не разъединял себя с родным народом», а потому, что он действительно каялся в этих грехах, как в своих, на самом деле чувствуя, что это его грехи, ибо есть в нём к этим грехам влечение, хотя ему и чуждое.
И если молитва Даниила была такова, если в молитве он исповедовал чужие грехи, как свои, то стоит ли удивляться, что жизнь пророка была столь достойной, интересной, свободной от страха, свободной настолько, что он не дрогнул, когда оказался во рву со львами.
Многие из пророков жили интересно, забыв о некогда жившем в них страхе, и только в вечности можно будет удивиться тем опасностям, которые они, не дрогнув, пережили. Закономерно то, что Провидение сохранило нам описание одного из таких кошмаров именно из жизни пророка Даниила.
Пророк Даниил отличался от многих прочих пророков тем, что был кастратом (Дан. 1:6—9). Обидно, что пророк — и кастрат? Может быть, и обидно. Но так было, и было допущено. А зачем кастрировали животных и пленников? Да затем, чтобы исчезала у них мужественная напористость, а появлялись свойственные женщинам трусливость и послушание — зависящая от работы желёз внутренней секреции чувствительность. Это динамическая характеристика, она определяет скорость восприятия внушений. Естественно, дурных — внушает только зло.
Но Даниил страха не знал. И если современные, якобы духовные учителя не таковы, если их неврозы проявляются даже в телодвижениях, то в том вина не Бога, и трудность отнюдь не в отсутствии текстов нужных молитв в молитвеннике — порочна сама идея повторения за кем-то набора слов, почитая то за молитву.
«И обратил я лицо Моё к Господу Богу с молитвою и молением в посте и вретище и пепле, и молился я Господу Богу моему, и исповедовался и сказал: „молю Тебя, Господи Боже великий и дивный, хранящий завет и милость любящим Тебя и соблюдающим повеления Твои! Согрешили мы, поступали беззаконно, действовали нечестиво, упорствовали и отступили от заповедей Твоих… и не слушали рабов Твоих, пророков, которые Твоим именем говорили царям нашим… и отцам нашим и всему народу страны. У Тебя, Господи, правда, а у нас на лицах стыд, как день сей, у каждого Иудея, у жителей Иерусалима… И весь Израиль преступил закон Твой и отвратился, чтобы не слушать гласа Твоего…» И когда я ещё говорил и молился и исповедовал грехи мои и грехи народа моего, Израиля, и повергал мольбу мою пред Господом Богом моим… когда я ещё продолжал молитву, муж Гавриил, которого я видел прежде в видении, быстро прилетев, коснулся меня около времени вечерней жертвы, и вразумлял меня, говорил со мною и сказал: „Даниил! теперь я исшёл, чтобы научить тебя разумению…“» (Дан. 9:3—7, 11, 20—22).
«Научить тебя разумению», — разве не это истинная цель молитвы?
В Новом Завете отношение к молитве не изменилось. Цель — то же самое освобождение души от обессиливающего греха, который может проявляться, в том числе, и в болезнях физического тела:
«И молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему» (Иак. 5:15).
Господь врачует. Не стоит обольщаться: там, где есть люди, есть и их влияние, и воздействие это отличается от Божьего, потому как нет человека, который бы не согрешил. Потому ни один из людей не может быть истинным психотерапевтом. Истинной чистоты психокатарсис только от Бога!
«Если же у кого из вас недостаёт мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упрёков, — и дастся ему» (Иак. 1:5).
«Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи и очистит нас от всякой неправды» (1 Иоан. 1:9).
«Кто отклоняет ухо своё от слушания закона, того и молитва — мерзость… Скрывающий свои преступления не будет иметь успеха…» (Прит. 28:9, 13).
«И прости нам долги наши…» (Матф. 6:12).
«Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди» (Иоан. 14:15).
«Выслушаем сущность всего: бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом всё для человека; ибо всякое дело Бог приведёт на суд, и всё тайное, хорошо ли оно, или худо» (Еккл. 12:13, 14).
Аминь.
Глава сорок первая
Браслеты от Костика
(Техника психокатарсиса)
(Место действия — маленький южный городок на берегу огромного озера, куда после операции ультразвукового дробления камня в почке — а всякое продолжительное состояние восторга непременно переходит в острое заболевание — П. привёз В. с дочкой.)
Для познания В. больничный период интересен тем, что там она впервые «предала» П. — на пять дней (седьмой месяц после знакомства). Когда её после наркоза (состояние наркотического опьянения — упрощающее гипноз состояние) привезли в палату, она попала в психологическую зависимость от Зины, соседки по больничной койке — и та в В. отразилась. В. стала враждебно относиться к П. и заявила, что П. её не любит и совсем не обращает на неё внимание.
Сама Зина все эти дни говорила В., что она с первого взгляда в П. влюбилась, дескать, много лет её женское естество спало, но вот увидела П. — и всё, проснулось! Вздыхала, что, к сожалению, на взаимность она не надеется — не любит и совсем не обращает на неё внимание… (Что В. и проговорила, став двойником (репликой, слепком, отпечатком) «наездницы» Зины. «Не обращает внимание» — и всё это при том, что он посещал её разве что не каждый день, а в остальное время для неё составлял расчёт её «несуществования», после прочтения которого её состояние резко улучшилось.) Сильное чувство Зины к П. объяснялось не к нему притяжением (если можно так выразиться, она не Весы) — иначе бы В. (реплика, слепок Зины) стала относиться к П. не враждебно, а напротив, ещё более преданно, — но ненавистью («офицерская дочка»).
