14. У меня сильное впечатление, что трансцендеры обнаруживают явную положительную корреляцию (в отличие от более типичной отрицательной) между возрастанием знания, с одной стороны, и ощущением тайны и благоговения, с другой. Конечно, большинство людей воспринимает научное знание как то, что уменьшает тайну, а значит, и страх, поскольку у большинства тайна вызывает страх. И человек стремится к знанию как средству снизить тревожность (Maslow, 1962 а).
Но для людей, испытывающих пиковые переживания, и особенно для трансцендеров, тайна притягательна: она бросает вызов, а не страшит. Самоактуализирующемуся человеку в какой-то мере скучно то, что хорошо известно, сколь бы полезно ни было это знание. Причем это особенно типично для "пикера" (человека, склонного к пиковым переживаниям): для него в тайне и благоговении заключена награда, а не наказание.
Как бы то ни было, я обнаружил у большинства творческих ученых, с которыми беседовал, что чем больше они знают, тем более они склонны войти в экстаз, включающий в себя смирение, ощущение своего невежества, своей малости, благоговение перед грандиозностью Вселенной, великолепием колибри или тайной младенца — все это субъективно воспринимается положительным образом, как награда.
Отсюда смирение, свое смутно признаваемое "невежество" и одновременно счастье большого ученого-трансцендера. Возможно, я думаю, у нас всех был такой опыт, особенно в наши детские годы. Но трансцендер, по-видимому, встречается с ним чаще, переживает глубже и ценит больше в качестве высших моментов своей жизни. Это касается ученых и мистиков, но также и поэтов, художников, промышленников, политиков, матерей и многих других людей. Я выдвигаю теорию познания и науки (нуждающуюся, конечно, в проверке), согласно которой на высших уровнях развития человечности знание положительно, а не отрицательно коррелирует с чувством тайны, благоговения, смирения, по большому счету невежества, а также с чувством жертвенности.
15. Трансцендеры, я думаю, должны меньше бояться чудачеств, чем другие самоактуализирующиеся люди, и потому более способны к отбору творческих людей (некоторые из которых выглядят, как чудаки). Я бы сказал, что самоактуализирующиеся люди вообще более других ценят творчество и потому успешнее отбирают тех, кто склонен к нему (а значит, могут лучше других вести менеджмент и отбор кадров, давать соответствующие консультации). Однако чтобы оценить человека типа Уильяма Блейка, нужен больший опыт трансценденции и, соответственно, более высокая ее оценка. Нечто в этом духе справедливо, видимо, и в противоположном плане: трансцендер должен быть более способен к выявлению чудачеств, не являющихся творческими, а таковых, я думаю, большинство.
У меня нет опыта, подтверждающего выдвинутые предположения. Они вытекают из теории и представлены здесь в качестве легко проверяемых гипотез.
16. Из теории следует, что трансцендеры должны в большей степени "смиряться со злом", понимая, что оно в тех или иных случаях неизбежно и необходимо в масштабном холистическом смысле, то есть при взгляде "сверху", с божественной или олимпийской высоты. Поскольку это предполагает лучшее понимание зла, отсюда следует одновременно и большее сострадание ему, и более последовательная и непреклонная борьба с ним. Это звучит как парадокс, но, если вдуматься, здесь нет противоречия. Глубже понимать означает, на этом уровне, быть сильнее (а не слабее), решительнее, испытывать меньше внутренних противоречий, реже сомневаться и раскаиваться, а потому действовать быстрее, увереннее и эффективнее. Можно, испытывая сострадание к злодею, сокрушить его, если это необходимо.
17. Я предполагаю, что у трансцендеров можно обнаружить еще один парадокс: они более склонны рассматривать себя в качестве носителей таланта, инструментов надличностного начала, так сказать, временных хранителей высокого разума, мастерства, лидерства или эффективности. Здесь имеет место особый вид объективности или самоотречения, который для не-трансцендеров может выглядеть как высокомерие, претенциозность или даже паранойя. Аналогия, которую я нахожу здесь наиболее полезной, — это отношение беременной женщины к себе и своему еще не родившемуся ребенку. Где она сама, а где уже не она? Насколько требовательной, самовлюбленной, высокомерной она имеет право быть?
Я думаю, нас в равной мере озадачит и утверждение: "Я лучше всех подхожу для этой работы и потому требую отдать ее мне", и столь же вероятное: "Ты лучше всех подходишь для этой работы, и потому твой долг — забрать ее у меня". Трансценденция влечет за собой "трансперсональную" потерю своего Я.
18. Трансцендеры в принципе (я не располагаю данными) более склонны к глубокой религиозности или духовности — будь то в теистическом или в нетеистическом смысле. В пиковых переживаниях и другом трансцендентном опыте можно видеть также религиозный или духовный опыт, если только переопределить последние термины так, чтобы исключить исторические, конвенциональные, поверхностные, институциональные приращения их смысла. Этот опыт можно также считать "антирелигиозным" (если придерживаться сугубо конвенциональной точки зрения), или суррогатом религии, или ее заменой, или "новым вариантом того, что принято называть религией или духовностью". Парадокс, состоящий в том, что некоторые атеисты гораздо более религиозны (в широком смысле слова), чем некоторые священники, можно достаточно легко проверить, придав ему тем самым операциональный смысл.
19. Возможно (хотя я не вполне уверен в этом), что еще одно количественное различие между двумя видами самоактуализирующихся людей состоит в следующем: трансцендерам легче трансцендировать свое Я, свою идентичность, выйти за пределы самоактуализации. Заостряя свою мысль, скажу так: возможно, описание "просто здоровых" самоактуализирующихся людей в большей мере исчерпывается их характеристикой прежде всего как людей, знающих, кто они, куда идут, чего хотят, к чему пригодны, — одним словом, как сильных личностей, использующих себя хорошо, правильно, в согласии со своей действительной природой. Но этого, конечно, недостаточно для описания трансцендеров. Они, безусловно, соответствуют приведенному описанию, но они также нечто большее.
20. Я бы предположил (это опять-таки впечатление, не опирающееся на конкретные данные), что трансцендеры, благодаря более легкому восприятию бытийной реальности, имеют больше пиковых переживаний, чем их более практичные братья, чаще испытывают очарование, которое мы наблюдаем у детей, завороженно разглядывающих окраску пуделя, капли дождя, бьющие по оконному стеклу, гладкость кожи или движения гусеницы.
21. Теоретически, трансцендеры должны быть несколько более даосистски настроены, а "просто здоровые" самоактуализирующиеся люди — несколько более прагматичны. Бытийное познание заставляет все выглядеть более таинственным, более совершенным, таким, каким оно должно быть. А отсюда меньшее побуждение к тому, чтобы делать что-либо с объектом, который хорош сам по себе и меньше нуждается в улучшении или вмешательстве. Сильным оказывается побуждение к тому, чтобы просто смотреть на него и испытывать его, вместо того чтобы что-то делать с ним или по поводу его.
22. Понятие, не добавляющее ничего нового к сказанному выше, но привязывающее его ко всей богатой структуре фрейдистской теории, выражается словом "постамбивалентность", которое, на мой взгляд, характеризует всех самоактуализирующихся людей и, может быть, в несколько большей степени — некоторых трансцендеров. Это означает бесконфликтную любовь "от всего сердца", принятие партнера, свободное выражение чувств в отличие от более обычной смеси любви и ненависти, характерной и для "любви", и для дружбы, и для сексуальности, и для авторитета, и для власти.
