Существует опасность, что если грудной ребенок рано переживает непонятную фрустрацию своих витальных потребностей, это ведет к нарушениям развития. Если такой ребенок в конце концов получает питание, он часто глотает поспешно, не испытывая насыщения. Этот тип поведения представляет собой ответ младенца на «опасные», нарушенные отношения с матерью. Таким образом закладывается основа для развития тенденций к захвату, зависти и ревности.
Установка матери по отношению к ребенку еще важнее, чем метод кормления. На это указывал уже З. Фрейд. Если мать не обращается с любовью к ребенку, если при кормлении она мысленно далека от него или спешит, у ребенка может появиться агрессивность по отношению к ней. Эти агрессивные чувства ребенок часто не может ни выразить, ни преодолеть, он может их лишь вытеснить. Это ведет к амбивалентной установке к матери. Взаимно противоположные движения чувств обусловливают различные вегетативные реакции. С одной стороны, организм готов для приема пищи. Если же ребенок бессознательно отвергает мать, это ведет к обратной нервной реакции, к спазмам, рвоте. Это может быть первым психосоматическим проявлением более позднего невротического развития.
Таким образом, прием пищи не только тесно связан с потребностью в любовной заботе, он является также коммуникативным процессом. Это находит свое выражение уже в том, что прием пищи предполагает регулярную работу других людей. Большинство людей предпочитает есть в обществе.
Пищевая аддикция типичнее для женщины: это обусловлено ее социальной ролью матери, хозяйки дома, чаще имеющей дело с продуктами питания и процессом приготовления пищи. Кроме того, различие в воспитании девочек, которые часто растут в атмосфере гиперопеки (по сравнению с мальчиками), способствует формированию пассивности, подчиняемости в поведении; тем самым, аддикция к еде становится у женщин социально приемлемым способом ухода от реальности, не вызывавшим протеста и осуждения в социуме.
Пищевая аддикция представляет собой широкий спектр проблем, континуум от нормального пищевого поведения, свойственного здоровым людям, до его патологии. В своем развитии пищевая аддикция проходит ряд стадий: доклиническую (при остром непродолжительном воздействии стрессора), проявляющуюся нарушением пищевых реакций по типу гипералиментации с незначительной прибавкой массы тела или без нее; стадию начальных проявлений (при подострых стрессовых влияниях), во время которой включаются механизмы ухода от реальности с фиксацией на атарактической и гедонистической мотивации приема пищи в ситуации психоэмоционального напряжения, когда нарушенное пищевое поведение является эквивалентом или сопровождается расстройствами пограничного уровня; стадию развернутых клинических проявлений (при сильных и длительно существующих стрессорах), когда привычка к гипералиментации сопровождается соматическими изменениями (повышение массы тела, увеличение объема желудка) с дальнейшей деформацией пищевого поведения и появлением очистительных процедур; конечную стадию с формированием вторичной соматической патологии и развитием личностных нарушений астенодепрессивного, астеноипохондрического и депрессивноипохондрического содержания на фоне длительно существующих нарушений пищевого поведения.
Имеющийся у женщины образ тела важен как для ее внутреннего самочувствия, так и для социальных отношений. Суждение о теле может основываться на оценке внешнего вида (социальное осознание тела), внутренних ощущений (индивидуальное осознание тела), телесных особенностей. Кроме того, представления о собственном теле влияют на характер пищевого поведения (Heilbrun et al., 1991).
В современных исследованиях нарушение пищевого поведения рассматривается как дезадаптивный способ разрешения конфликтов: «лица с нарушениями пищевого поведения используют пищу как средство символической коммуникации со своим чувством неадекватности перед лицом требовательной жизни» (Casper, Zachary, 1990). Исследователи полагают, что чувство несостоятельности есть следствие неумения устанавливать эффективные отношения с людьми. Нарушение пищевого поведения, в частности булимия, является стратегией совладающего поведения, в которой пища, вес тела и образ тела становятся главными жизненными ценностями (Axtell, Neulon, 1993).
К основным нарушениям пищевого поведения относятся алиментарное ожирение, нервная анорексия и булимия.
Ожирение. Причиной экзогенно-конституционального ожирения принято считать дисбаланс между поступлением и расходом энергии в результате неправильного или чрезмерного питания.
В большинстве экономически развитых стран мира прослеживается отчетливая тенденция к увеличению числа больных с нарушением пищевого поведения, сопровождающегося тяжелыми соматоэндокринными расстройствами и вызывающим стойкую психосоциальную дезадаптацию (Крылов, 1992, 1993). Изменение пищевого поведения является одним из видов патологической адаптации и лежит в основе пищевой зависимости – социально приемлемого вида аддиктивного поведения – порицаемого, но не опасного для окружающих. Используя избыточный прием пищи в качестве средства ухода от реальности и нормализации эмоционального состояния, человек сталкивается с новыми проблемами в виде алиментарно-конституционального ожирения, свидетельствующего о психическом неблагополучии.
Выделяют несколько групп психологических факторов, связанных с избыточным весом:
1) факторы, предрасполагающие к избыточному весу;
2) факторы, способствующие поддержанию избыточного веса;
3) психологические факторы, возникающие как следствие избыточного веса;
4) реакции на снижение веса.
Ожирение может отражать поведение родителей, которые систематически реагируют на выражение ребенком потребности, предлагая ему пищу, и проявляют свою любовь к ребенку в зависимости от того, ест ли он. Подобные отношения снижают силу Я, в результате чего ребенок не способен переносить и прорабатывать фрустрации, но лишь нейтрализует их за счет приема пищи (Bruch, 1957). У больных с ожирением часто наблюдается очень тесная привязанность к матери, доминирование матери в семье, где отец играет лишь подчиненную роль (Petzold, Reindell, 1980). Мать своей чрезмерной заботой задерживает двигательное развитие и готовность к социальному контакту, фиксирует ребенка в пассивно-рецептивной позиции (Бройтигам и др., 1999).
По мнению Г. Фрайбергера (1999), питание у пациентов с ожирением, возникшим в результате нарушения оральной стадии развития, служит защитой от чувства утраты. При этом невозможность справиться с утратой объекта приводит к поиску эрзац-объекта, обязанности которого исполняет пища, успокаивающая и удовлетворяющая пациента. Интересную модель психосоматических расстройств предложил Петер Куттер (1997), который описал нарушение коммуникации больного со своим телом. Согласно этой гипотезе, пациент с ожирением не воспринимает сигналов своего тела или недостаточно его любит. В первом случае определяющую роль играет слишком доминирующая мать, которая мешает ребенку овладевать своим телом и подавляет его инициативу; во втором – дефицит любви и внимания со стороны матери, из-за чего ребенок чувствует себя нелюбимым и не обучается любить себя и свое тело.
