Она притихла. В голове явно происходил любопытнейший мыслительный процесс. Отделы мозга, отвечающие за логику, судя по всему, достаточно быстро разложили все по полочкам, но мои рассуждения ее практически поставили в тупик. Она ждала, что я буду выступать резко против такой перспективы. Через мгновение, она покорно смотрела мне в глаза и уже спокойно продолжала рассказывать про свое будущее.
«Когда я вырасту и стану большой, папа мне разрешит попробовать вино. И если мне понравится, я буду его пить, как взрослая».
«А если тебе не понравится?» – «Тогда не буду». – «Ну а что ты будешь пить в этом случае?» – «Водичку, чай, компотик, морсик». – «А почему?» – «Потому что мне это нравится». – «Ну и славно».
«Папа, налей мне, пожалуйста, водички», – резко перескакивает она с опасной темы. Я подхожу к столешнице, выливаю содержимое графина в прозрачный стакан и даю ей. С жадностью она глотает воду, пока стакан не становится пустым.
Этот банальный эпизод с вином является лишь одним из многих. И, судя по всему, это самое начало.
Ребенок лишен предрассудков и комплексов взрослого человека. Его искренность способна приобретать разнообразные формы, выражаясь, в том числе, и в подобного рода вопросах. Они задаются часто, хлестко, бескомпромиссно. Ведь эти вещи происходят в жизни ребенка. Его интересует ровно то, что он видит вокруг.
Вот папа решил за ужином выпить бокал хорошего французского вина и в ребенке сразу переключается тумблер, появляются вопросы. Он видит как мама и папа чокаются бокалами, и он хочет проделать то же самое. В этот момент его совершенно не волнует содержимое бокала, лишь ритуальная часть вызывает чувство трепета. Ведь это нечто объединяющее. Звон бокалов и улыбки на лицах. Что может быть приятнее для ребенка? Это что-то вроде гармонии, которую в этот момент чувствует каждый из сидящих за столом.
А между тем, тема эта весьма опасная. Стоит испугаться, смешаться, ребенок сразу же почувствует, что она представляет интерес. И желание вкусить запретный плод может стать самоцелью. Поэтому нужно быть весьма сдержанным и проявлять каждый раз толику творчества, и общение с ребенком станет интересным, содержательным, а главное – безопасным.
Стоит помнить о банальной вещи. Ребенок, растущий в семье, исповедует те нормы поведения, которые свойственны внутри семьи. Иногда проблемы ребенка оказываются недостатками родителей, а те их просто не видят. Практическое осознание этой истины может стать хорошим учителем, более действенным, чем банальные слова каких-то людей. Благодаря Лизе я постоянно учусь. Учусь быть лучше и правильнее, чем есть. И я точно знаю, что лучшим результатом хорошего отца будет гармонично развитый, счастливый ребенок с минимумом комплексов и проблем.
Ну а что касается вина, пусть она действительно сама решает. Как и то множество вопросов, что обязательно возникнут на ее жизненном пути.
Мысли о втором ребенке
Сколько детей должно быть в семье? Непростой вопрос, согласись. Когда-то в детстве мне казалось, что самое правильное, иметь двух: мальчика и девочку. Причем размышления той беззаботной школьной поры логично выстраивали ситуацию, где мальчик должен быть старше, а девочка младше. Некая идеальная картина, где сильный брат защищает свою сестру, а родители наблюдают за этим со стороны, лишь изредка корректируя поведение обоих. Странно, но за многие годы, что прошли с тех пор, я практически не изменил своего представления о детях. На сегодняшний день, мне по-прежнему кажется, что детей должно быть именно двое, так как один – это не достаточно, а к трем я пока не готов морально.
Правда, реальная жизнь удовлетворила мое иное желание, она подарила мне первым делом дочку.
Как-то не очень сходятся два желания, скажешь ты. Но я не вижу здесь противоречия. Детские размышления о будущем обычно не имеют прикладного характера, это лишь мысли, которые появляются и исчезают, видоизменяясь, зачастую взаимно исключая друг друга. Так было и у меня. С одной стороны, я видел идеальную семью именно такой, как я описал чуть выше, с другой – в отличие от подавляющего большинства моих сверстников, особенно мужского пола, я хотел дочку.
И вот когда я стал счастливым отцом, немного освоился и начал размышлять. Некий экзистенциальный пазл никак не может сложиться у меня в голове. Как будто мозг – это некая программа, где заложены определенные параметры и я не могу внести коррективы. Есть четкие установки: мальчик старше, девочка – младше. Ну а что делать, если первой все-таки родилась девочка? Младший брат это как-то неправильно.
Но есть и еще более любопытные варианты. Рождение ребенка – это, по сути, лотерея. Никогда точно не знаешь, кто у тебя будет. Ведь могут появиться близнецы или двойняшки, тройняшки… Не хотелось бы, чтобы второй ребенок также был девочкой. В этом случае я уже не уверен, что мне удастся сохранять гармоничное соотношение сил между женским и мужским. С появлением эмоциональной Лизы, я осознал, что баланс сил находится на грани. Еще немного, и девчонки будут доминировать. Поэтому, пожалуй, самым правильным сценарием будет рождение мальчика.
Пусть это пока не укладывается в моей голове, но дополнительная мужская энергия в семье мне бы очень пригодилась. Я теперь начинаю понимать, почему обычно мужчины хотят, чтобы родился мальчик. Это и наследник, и глава семьи, который будет гордо носить твою фамилию и передавать ее следующему поколению. Каждый мужчина в глубине души точно знает, что он сможет передать ему, чему научить, на что обратить внимание.
А дочки мужчин пугают. Вероятно, первая мысль, которая у них возникает, звучит примерно следующим образом: «Что я смогу ей дать, чему смогу научить?» Но они почему-то не задумываются о том, что никто не сможет подарить отцу столько нежности, сколько дочка. И это – самое главное. Тот случай, когда эмоции должны взять верх над расчетом. Почувствовав эту нежность, ты навсегда поймешь, что нет ничего прекраснее. А страхи и опасения уйдут на второй план или просто улетучатся. Воспитание же не будет сильно отличаться от мужского. Ведь есть некие базовые вещи, основанные на нормах морали, добре и зле и прочих достаточно логичных вещах. Их не трудно понять, но для того чтобы они работали, необходимо самому их исповедовать.
Проблема второго ребенка в нашей семье, заключается в том, что каждый из нас видит это по-своему. Я – мальчика, жена – девочку. Хотя оба воспринимаем такую перспективу как некий логичный и правильный этап нашей совместной жизни.
Будучи достаточно упертым и уверенным в себе человеком, я всегда говорю о том, что у нас точно будет мальчик, и мой взгляд демонстрирует 100 %-ную уверенность в этом. Жена же более мягкая, но у нее есть другое преимущество, которое нельзя недооценивать, она весьма эрудированная, хорошо разбирается во всяких овуляциях, циклах, вероятностях, приметах. Жизнь покажет, чья возьмет. Что касается Лизы, то ее ответ на вопрос родителей: «Кого ты хочешь: братика или сестренку?» – сильно конъюнктурен. В зависимости от того, кто и как задает его, ответ может быть диаметрально противоположным.
