Сначала Жао посетил императора Хуанди, который подозревал о намерениях Лу Жи и постарался взять Жао под свою опеку. Он поселил его в своей спальне и делил с ним всю пищу, которую доставляли императору. Так Жао оказался вне досягаемости Лу Жи.
Как-то зимой Жао, который был еще молод и любил поспать, не пошел с императором упражняться в стрельбе из лука. Пока император отсутствовал, слуга по приказу Лу Жи отравил несчастного князя. Вернувшись, император нашел лишь холодное тело своего гостя. Хуанди знал, кто убийца, но не посмел сказать что-нибудь против матери. Единственное, что он мог сделать, – это похоронить князя со всеми почестями.
Теперь Лу Жи уже ничто не останавливало, чтобы свести счеты с Ки. Она приказала отрубить Ки все конечности так, чтобы оставались только обрубки, на которых та могла бы ползать. Глаза Ки были выбиты, уши залили смолой, а рот забили наркотиками. В таком виде ее посадили в клетку, на которой повесили табличку «женщина-свинья». Когда Лу Жи показала ее императору, тот в ужасе закричал и упал без чувств на руки придворных. Придя в себя, он велел передать матери:
– Человек не мог бы этого сделать. Как ваш сын, я больше не могу управлять империей.
После этого инцидента император потерял интерес к государственным делам. Он хотел поскорее уйти из этого жестокого мира и ушел в запой. Так Лу Жи получила безраздельный контроль над империей.
После нескольких лет пьянства император Хуанди умер в возрасте двадцати четырех лет. К всеобщему замешательству, Лу
Жи не проявляла никаких признаков печали. Когда министры спросили у главы правительства, почему императрица не пролила ни слезинки после смерти единственного сына, он сказал:
– Не знаю.
Придворные были настойчивы, и главе пришлось объяснить:
– Прямых наследников больше нет, и Лу Жи будет с подозрением относиться ко всем, кто может претендовать на трон. Поэтому она не плачет, несмотря на свою печаль. Ей нужно успеть расправиться с теми, кому она не доверяет.
Министры забеспокоились:
– Как же нам защитить себя?
– Нужно посоветовать императрице назначить ее племянников на важные стратегические посты. Одного – генералом дворцовой стражи, а второго – командующим войсками в столице. Так императрица успокоится, и мы увидим ее слезы.
Наследником был объявлен Лю Гонг, сын императора. Он был еще совсем ребенком, и Лу Жи продолжила править Поднебесной. Чтобы упрочить свое положение, она решила окружить себя родственниками и пожаловать титулы князей членам своего семейства. Когда императрица подняла этот вопрос на заседании министров, ей возразили:
– Император Лю Бан издал особый указ, по которому никто, кроме членов семьи Лю, не может быть князем. Мы все дали клятву!
Почувствовав себя оскорбленной, Лу Жи спросила двоих подкупленных ею министров:
– А вы что думаете?
– Когда император Лю Бан был на троне, он имел право давать титулы своим родственникам. Теперь, когда вы осуществляете контроль над империей, вы можете дать титулы своим родственникам.
После заседания министры накинулись на этих двоих:
– Разве вы не присягали императору страшной клятвой с кровью на губах? Как же вы будете говорить своими устами в другом мире, когда встретитесь с императором Лю Баном?
На это им был дан ответ:
– Мы восхищаемся вашей храбростью, но не умом.
Лу Жи управляла империей восемь лет. Она присудила княжеские звания своему отцу, старшему брату, племянникам и даже их детям. Окружив себя родней, она стала действовать еще более бесцеремонно.
Она настаивала, чтобы все князья фамилии Лю женились на девушках фамилии Лу, которые становились их главными женами. Мужчины Лю сопротивлялись такой необходимости и старались уединиться в компании своих любовниц. Однажды ревнивая жена сфабриковала обвинение против своего неверного мужа в том, что он собирался после смерти императрицы расправиться со всеми женщинами Лу. Его бросили в тюрьму и морили голодом, пока он не умер. Женщины Лу становились главой семейства, диктуя мужу, что он должен делать, а чего не должен. Как только они заводили любовниц, их (то есть любовниц) сразу же убивали. Некоторые мужья совершали самоубийства от такой жизни.
Князю Лю Жану тоже пришлось жениться на женщине из фамилии Лу. Возмущенный вседозволенностью этого назойливого семейства, он решил отомстить за свои обиды. Однажды Лу Жи давала банкет в честь своей семьи. Сидя на самом почетном месте, императрица довольно улыбнулась своим гостям и сказала:
– Я счастлива, что даю этот банкет в честь своей семьи. Сегодня мы можем обойтись без церемоний.
Ей возразили:
– Банкет не может пройти без распорядителя.
Императрица остановила свой взгляд на Лю Жане, который был высоким и красивым мужчиной, и сказала:
– Пусть он распоряжается нашим банкетом.
Лю Жан поднялся со своего места, подошел к Лу Жи с чашей вина в одной руке и с мечом в другой:
– Я из семьи генерала, так что я буду распоряжаться банкетом как военный.
Лу Жи была в отличном настроении и сказала:
– Вы должны быть строгим распорядителем. Если кто-нибудь попробует уехать пораньше, вам не нужно спрашивать моего разрешения, вы можете их казнить немедленно!
После нескольких тостов Лю Жан подошел к императрице:
– Теперь нам нужно петь «поэму вспахивания земли».
Лу Жи кивнула в знак согласия. Лю Жан промочил горло и начал петь, отбивая ритм хлопками:
Пашите глубоко. Вода, заливай семена.
И прополите поле, когда урожай вырастет.
Прополите сорняки, засоряющие ваше поле.
Лу Жи обвела глазами родственников. Некоторые из них уже свалились под стол, некоторые еще пили и кричали:
– Какая красивая песня! Давайте петь еще!
Лу Жи нахмурилась:
– Идиоты!
Она поняла, что Лю Жан в своей песне имел в виду ее семью, которая подобно сорнякам расползлась по империи и всюду пустила свои корни. Чтобы справиться со своим гневом, она вышла из зала. Тем временем банкет продолжался, и один из родственников императрицы вышел из-за стола по малой нужде. Лю Жан пошел за ним и через какое-то время вернулся с окровавленным мечом в одной руке и с головой несчастного в другой:
– Этот человек оставил банкет без разрешения! Я казнил его согласно воле императрицы.
Лу Жи в ужасе смотрела на него, но ничего не сказала. Она поймала себя в свою же собственную ловушку – ей не к чему было придраться. Императрица хорошо знала, что Лю Жан был не единственным, кто ненавидел ее семью. Ей приходилось быть постоянно начеку, чтобы противостоять всеобщей ненависти.
От постоянного беспокойства и перенапряжения в 180 году до н. э. Лу Жи заболела и на смертном одре давала своим племянникам-генералам последние указания:
