В декабре 755 года Ань Лушань поднял свою армию в сто пятьдесят тысяч человек, объявив, что император приказал ему расправиться с Гуожонгом. Император поначалу не желал слушать новости с северных границ, считая их очередными домыслами, однако вскоре вынужден был столкнуться с действительностью. Гуожонг ликовал – ведь его предсказания насчет коварства Ань Лушаня сбылись. Однако даже он недооценил всю серьезность ситуации. Армия Тан не сражалась уже много лет и была не в состоянии справиться с хорошо обученными и вооруженными солдатами Ань Лушаня. Войска Лушаня захватили вторую столицу империи, Лоян, и двигались к Сианю, где находился императорский двор.
Император Суань-цзун назначил самого опытного из своих генералов повести армию в двести тысяч солдат против мятежного Ань Лушаня. Императорские войска заняли хорошую стратегическую позицию, защищавшую проход в горах, по которому должна была пройти армия Ань Лушаня. Каждый день на башне крепости зажигали огонь, чтобы показать, что отряды удерживают позицию. Но Гуожонг боялся, что императорский военачальник получил слишком большую власть, и заподозрил, что его собственное положение теперь подвергается опасности. Он принялся убеждать императора, что генералу нужно сменить стратегию с оборонительной на атакующую. Генерал же утверждал, что армия Лушаня идет издалека и что долгий путь измотал восставших и сражение будет быстрым, если они останутся на месте. Если покинуть свои укрепления и выдвинуться им навстречу, то придется столкнуться с отборными отрядами Ань
Лушаня на открытой местности, стало быть результат такого сражения неизвестен. Согласно древнекитайской стратегии, нельзя ввязываться в сражение, исход которого непредсказуем. Но Гуожонг одолевал императора, пока тот не приказал своему генералу сниматься с позиций и выступать в поход. В результате этой трагической податливости армия Тан была уничтожена, и императорский генерал убит.
Три дня спустя император Суань-цзун со всем двором вынужден был бежать из Сианя. В июле 756 года Сын Неба и его свита были на пути к Сычуани. К завтраку они подошли к небольшому городку, откуда уже сбежали все высшие должностные лица, опасаясь восставших. Всем хотелось есть, и Гуожонг купил для императора какие-то пироги, а остальным достался лишь рис. После завтрака к императору пришел чиновник, слишком старый, чтобы бежать с остальными, и сказал:
– Государь, Ань Лушань готовил переворот несколько лет, но вы слушали лишь его лесть. Все знали, что он собирается сделать, но никто не имел к вам доступа. И если бы не все эти ужасные происшествия, то мы бы и сегодня не увидели вас!
Император ответил:
– Я сожалею о своих ошибках, но теперь слишком поздно.
На следующий день, когда императорский двор достиг города Синьпина, в охране императора осталось всего полторы тысячи солдат, да и те были голодные и измученные. Все считали Гуожонга ответственным за то, что случилось, – ведь это по его наущению войска снялись с обороны и потеряли свои лучшие силы. Голодные солдаты хотели убить Главного Министра, но его защитили тибетские наемники. Когда остальные увидели это, то решили, что Гуожонг в заговоре против императора с иностранными наемниками, и стали стрелять в него из луков. Одна стрела попала в седло его лошади. Гуожонг в ужасе попытался скрыться, но солдаты его настигли и растерзали. После этого они убили всех родственников Ян Гуй Фей, которые были среди императорского окружения. Затем мятежники окружили временные покои императора, который вышел успокоить их:
– В нашем несчастном положении виноват я! Гуожонг уже мертв, и я не собираюсь разбираться в его смерти и казнить виновных, так что можете расходиться!
Но солдаты не двигались. Стояла тишина, которая казалось, вот-вот взорвется.
Суань-цзун спросил у своего советника: – Что им еще нужно?
Вперед вышел генерал, который руководил оставшимися войсками:
– Я знаю. Первопричина бедствия не уничтожена. Ян Гуй Фей не должна находиться возле императора. Она – источник всех бед в империи!
Император возразил:
– Но она не имеет никакого отношения к политике. Она живет во Внутреннем дворце, как и положено жене. Только я отвечаю за дела в государстве!
Генерал убеждал императора:
– Она, конечно, не виновата, но офицеры обеспокоены. Они убили брата жены императора и теперь не чувствуют себя в безопасности. Я не могу гарантировать вашу защиту, если вы останетесь с нею. Вам нужно решиться!
И тогда император уступил.
Когда об этом сообщили Ян Гуй Фей, она заплакала и едва могла говорить. Наконец, она вымолвила:
– Я умру ради вас! Надеюсь, что моя смерть будет не напрасной. Спасибо вам за все, что вы сделали для меня!
Суань-цзун закрыл свое лицо рукавом, чтобы фаворитка не видела его слез, и вышел.
Главный евнух вывел Ян Гуй Фей поодаль от покоев императора и повесил на грушевом дереве. Так в возрасте тридцати восьми лет знаменитая красавица встретила свою смерть, которую засвидетельствовал генерал. Ему было поручено проследить, чтобы после смерти женщину обернули в фиолетовую ткань и похоронили у дороги.
Вскоре после этого ко двору прибыл гонец с любимыми фруктами Ян Гуй Фей. Император так опечалился, что отказался от трона в пользу сына. Восстание Ань Лушаня было подавлено, но следствием его был крах самой великолепной династии в истории Китая. Император хотел было перезахоронить тело своей любимой жены, но советники предупредили его, что это может быть воспринято войсками как начало их преследования. Могли вновь вспыхнуть бунты, а императорская армия уже была не в состоянии справляться с ними.
И тогда император решил тайно извлечь тело любимой, поместить в гроб и захоронить на ближайшем кладбище. Когда тело достали, император заплакал, видя, что следы разложения уже коснулись ее плоти, но пакетик духов, который лежал рядом с нею, хорошо сохранился. Оставшиеся шесть лет своей жизни Суань-цзун носил траур и любовался портретами своей возлюбленной.
Цветок Сливы. Удержать воду в руках
Каждый управленец считает себя особенным. И рассчитывает, что к нему будут относиться соответственно. Свою непревзойденность он (или она) желает видеть не только в глазах подчиненных, но и в одобрительном отношении сверху. Редкий управленец не эгоистичен как женщина и не боится видеть возле себя даже потенциального конкурента. В этом скрыта большая опасность для бизнеса – власть и влияние в одних руках приводят к удалению потенциальных возможностей. Остаются лишь те, кто не желает терять расположения «правителя» и обострять ситуацию. Но порой проросшие снизу ростки честолюбия начинают угрожать «естественному ходу событий».
Вернемся в Гарем. Женщина эгоистична и не хочет делиться своей собственностью. Если западная школа обольщения, благодаря своим новым французским побегам, разработала бескровные тактики завоевания положения, то на Востоке практикуются довольно жестокие методы.
