Выводы
1. Существует три вида одиночества: космическое, культурное, социальное.
2. Все существующие религиозные учения признают факт существования онтологического и метафизического одиночества.
Внутренний мир человека и онтология одиночества
Когда мы объясним все, останется некий метафизический остаток, который на самом деле все и объясняет.
А. Энштейн
«метафизический поворот» в современной философии – проблема субъекта и проблема субъективности – метафизический уровень человеческого бытия – проблема диалога «Я-Другой»
Отказ от социализации и психологизации в пользу онтологизации проблемы одиночества заставляет современную философскую мысль по-новому расставить акценты в проблеме соотношения онтологии и метафизики. Если в философской науке XX в. возникла необходимость в преодолении позитивизма и сциентизма, в результате чего и произошел известный «онтологический поворот», то уже в XXI в. философия нуждается в «повороте» метафизическом. Это означает, что метафизика, во-первых, должна «быть», а во-вторых, она должна «повернуться» к человеку.
Может ли современная философия отказаться от понятия «метафизика»? Не привело ли разграничение онтологии и метафизики, и последующий отказ от последней, к эмансипации Объекта и кризису бессубъектного мира? Не сужает ли проблематику и сущность метафизики Ж. Деррида, провозглашая борьбу против «онто-тео-телео-фалло-фоно-лого-центризма», т. е. метафизического позитивизма и сциентизма?
Отказ от метафизики в пользу онтологии в современной философии во многом связан с посылом феноменологов. Для них онтология – это конструирование внесубъектного бытия мира вне каких бы то ни было гносеологических и антропологических привнесений. Традицию «преодоления метафизики» продолжает и «онтологический поворот» М. Хайдеггера. Хайдеггер вводит «онтологическое различие» между сущим и бытием. Метафизика для него – это вопрошание о сущем и «забвение бытия». По Хайдеггеру, только благодаря бытию есть сущее, а само бытие является человекоразмерным. Учение о «человеческом» бытии приходит на смену онто-теологии Аристотеля. В результате «онтологического поворота», во-первых, «общая метафизика» (Х. Вольф) превратилась в онтологию как формальное учение о первых понятиях и принципах, в котором уже нет места знанию о сущем, как таковом, предлежащем всему отдельному (эмпирическому) знанию; во-вторых, историческое понимание бытия создает предельный горизонт мышления, что лишает современного человека возможности получения и осмысления личностного трансцендентального опыта. Эту уникальную возможность Хайдеггер предоставил только избранным – поэтам. Запрет же на метафизику в целом для современного человека фактически означает ограничение возможности личного познания и реализации собственной свободы.
Традиция «преодоления метафизики» оказывает существенное влияние на современную философскую мысль. Примером тому – постмодернизм. Стратегия постмодернизма – не конституировать философское знание как универсально-всеобщее, а использовать его только по отношению к «единичному или особенному, лишенному подобного или равноценного» (Ж. Деррида). Постмодернизм, конечно, лукавит, провозглашая «постметафизическое мышление». На самом деле, отказываясь от классической (Аристотель, Фома Аквинский) трактовки метафизики, он просто «опускает» ее методологию до уровня отдельной личности. Так, М. Бланшо использует термин «трансгрессивный шаг» как некое «решение», которое выражает невозможность человека остановиться: человек пронзает мир, завершая себя в потустороннем, вверяет себя какому-нибудь абсолюту (Богу, Бытию, Благу, Вечности). Или Ж. Батай, понимающий религиозный экстаз как трансгрессивный выход субъекта за пределы обыденной психической нормы, как феноменологическое проявление трансгрессивного трансцензуса к Абсолюту. Кроме того, постмодернизм употребляет понятие «метафизика отсутствия», что означает парадигмальную установку на отказ наличия cogito самому себе, своему сознанию, своей субъективности, соналичие другого и себя, интерсубъективности как интенционального феномена ego.
Возвращение к метафизике реанимирует проблему субъекта. Классическая онтология «работает» с понятием «предикат». Бытие представляет собой то, что «есть». Субъект же – это «под-лежащее». В формальное понятие субъекта входит: «быть одним во многом»; «субъект есть единящая единица, которая как под-лежащее, лежащее в основе, делает возможным присутствие вещи в многообразии ее определений, и, тем самым, позволяет вещи присутствовать для знания в качестве определенного нечто»
[83]. Это означает, что логический субъект находится в пространстве «не-бытия», «лежит» вне онтологии. Предикат прибавляется как содержательно новое определение. Предикат в метафизических высказываниях выражает всеобщее и необходимое, как знание, которое предлежит эмпирическому опыту.
Проблема субъекта в истории философской мысли представлена двояко: как субъектность и как субъективность. Классическая онтология/метафизика использует понятие «субъектность». У Аристотеля абсолютным субъектом являлась сущность бытия; у схоластов субъектом интенции была вещь, зачинающая объект в интеллекте. В гегелеанском смысле – это деятельность субъекта, суть которой – отстранение от себя; полагание себя в качестве предмета; узнавание себя в ином, положенном; восстановление тотальности «своего»; в марксизме – это субъектная организация; у Гуссерля – «чистое» сознание. Субъектность как некое деятельностное начало, как способность к познанию сущности бытия в классической онтологии выводится за пределы антропологического универсума, понимается онтологически, т. е. вне человека.
Переход к субъективности связан со сменой парадигмы в результате «онтологического поворота». В рамках неклассической парадигмы субъект отождествляется с человеческим «Я». Понятие «субъектность» сменяется понятием «субъективность»: «Аз есмь абсолютный субъект когитаций». В рамках известного «поворота» единственной фундаментальной онтологической проблемой становится проблема субъективности, так как теперь онтология занимается не столько сущим, сколько способностью Dasein деятельностно соотноситься с сущим, в основании которой a priori лежит понимание бытия сущего.
Современная проблема субъективности – это проблема преодоления монадологической схемы субъективности. Разрушить монадологическую идею возможно через разрыв имманентности. «Разрыв представляет собой трансцендентное в имманентном»
[84]. Что фактически означает поиск метафизического уровня субъективности человека.
Только в том случае, когда онтология не превращается в учение о тотально замкнутом бытии сущего, можно ставить вопрос: «в чем смысл бытия-Dasein?». Человек должен осознать то, внутри чего он с самого начала находится, и это «начало» лежит глубже его «онтологии». Вопрос о бытии есть метафизика. Это то, что Кант назвал «метафизическим запросом». Запрос (Anfrage) – вопрос о предмете. Метафизический запрос – вопрошание об основании, о смысле и цели действительности в целом, в которой человек обязан оформлять собственную жизнь и отвечать за это.
