«Джанетто, боевая граната. Посмертная ампутация полового члена», – записал Беттингер.
Тяжелые шаги за спиной детектива предупредили его о приближении инспектора.
– Я понимаю, почему преступники убивают полицейских, – сказал Зволински. – В некотором смысле даже странно, что подобные вещи происходят так редко. Но, проклятье, зачем они сделали это… – Толстый палец указал на пах мертвого офицера. – И ведь действовал не какой-то психопат-одиночка, что еще можно было бы как-то объяснить.
– Устрашение, – предположил Жюль.
Инспектор ненадолго задумался.
– Как то безумное психическое дерьмо, которое случается во время войны?
– Да, – кивнул детектив, и тут ему в голову пришла одна идея. – А вы видели их значки?
– Нет. – Зволински повернул голову, наполнил легкие воздухом и закричал: – Лэнгфорд, Питерс, Джонсон!
В течение десяти минут инспектор, детектив и три офицера обыскивали место преступления. Им так и не удалось найти значки убитых офицеров.
Зволински отпустил трех помощников и посмотрел на Беттингера.
– И что это значит? Кто-то казнил их и забрал члены и значки?
– Никак не пойму. Убийцы могли пожелать унести с собой трофеи – ну, нечто вроде рогов на стене – или хотели иметь доказательство, что они действительно это сделали.
– Для кого?
– Для нас.
Инспектор помрачнел.
– Зачем?
– Может быть, они пришлют нам все это по почте вместе с советами, как выполнять нашу работу.
Лицо Зволински превратилось в уродливую маску, которую видели его противники на ринге перед тем, как оказывались на полу. Он был так разозлен, что ничего не сказал и лишь молча зашагал к желтой ленте.
Беттингер сосредоточил внимание на окружающей местности, которую позволяли осмотреть фары взорванной машины. В дальнем конце улицы, возле черного седана, стояли четверо мужчин, окруженные красно-синим паром. Вскоре детектив опознал всех членов квартета: Доминик, Хуан, Маллой и маленький тип с пятнистой кожей, Тэкли. Они о чем-то тихо разговаривали.
Жюль направился к ним.
Когда он обходил взорванный автомобиль, его взгляд встретился со взглядом Уильямса, и темный провал под носом здоровяка-полицейского превратился в тонкую линию. Азиат с рябым лицом закурил сигарету, а мужчина с пятнистой кожей сделал глоток из серебристого термоса, похожего на зенитный снаряд. Рыжий вытянул руку в сторону детектива.
– С каких это пор ночь расхаживает вертикально?
– Я думаю, это темная материя, – сказал Хуан, затягиваясь сигаретой.
– А разве ученые не пытаются ее отыскать?
– Изо всех сил.
– Похоже, я выбрал неудачный день замочить мои чашки Петри.
– Всегда есть риск.
Беттингер остановился на некотором расстоянии от квартета.
– Кто-нибудь из вас знает, что все это значит?
Перри обвел рукой место преступления.
– Это?
– Да, это.
– Кто-то не любит полицейских.
Хуан выдохнул дым.
– Согласен.
– Быть может, нам следует поделиться нашими выводами с инспектором? – спросил рыжий у детектива из Аризоны.
– Полагаю, он уже знает, – ответил азиат.
– Тогда, может быть, рассказать прессе? – Маллой приподнял брови, похожие на бледных гусениц. – Они любят, когда им преподносят сенсации.
Хуан снова сделал затяжку.
– Еще и еще, им всегда мало.
Тэкли продолжал пить кофе из термоса, сделанного из нержавеющей стали, и Беттингер не мог понять, хмурится он или ухмыляется.
– Когда я работал в других местах, убийство полицейского не было поводом для шуток, – сказал Жюль, стараясь не показывать своего раздражения.
– А где ты работал? – спросил Перри. – Могу спорить, это было чудесное место, где все по-настоящему умные и знают ответы на все вопросы.
Хуан выдохнул дым.
– Новый Гениевилль?
– Скажи нам! – взмолился рыжий. – Где ты раскрывал тайны?
Беттингер слишком устал, чтобы поддерживать эту издевательскую многоречивость, и указал на взорванную патрульную машину.
– Значит, у вас нет никаких идей о том, кто мог это сделать?
– Тот, кто не любит полицейских. – Маллой покачал головой и посмотрел на коллегу-азиата. – Он уже забыл.
– Есть что-то конкретное? – не унимался полицейский из Аризоны.
– Тот, кто умеет обращаться с ручными гранатами.
Кончик сигареты Хуана засветился.
– От и до.
– У меня есть идея, – сказал Перри. – Разослать ориентировки на человека с чекой от гранаты в руке.
– Капрал Уильямс! – позвал Беттингер напарника, после чего повернулся и пошел прочь.
– Думаю, он раздражен, – заметил Маллой. – Хотя трудно определить по лицу.
– А ночью так просто невозможно, – добавил Хуан.
Великан-полицейский присоединился к своему напарнику, и они вместе подошли к месту преступления. Белый мужчина и черная женщина, одетые в парки и шерстяные шапки, стояли возле патрульной машины и разгружали фотоаппаратуру с ручной тележки.
– Ты их знаешь? – спросил Жюль.
– Это судмедэксперты, – ответил Уильямс.
– Как их зовут?
Доминик пожал плечами.
– Они женаты.
Некоторое время детектив наблюдал, как эксперты фотографируют взорванный автомобиль. Искусственный яркий свет озарил пустые глазницы существа, которое раньше было полицейским Джанетто, а потом черная женщина повернула прожектор, и во рту у трупа стали видны кусок металла и три зуба.
– Тебя это не заботит? – спросил Беттингер у напарника. – То, что полицейских казнят?
– Конечно, заботит. Я ведь тебе позвонил, помнишь?
– Готов поставить дюйм банкнот, что это Зволински велел тебе позвонить.
– Как скажешь.
Детектив оглянулся через плечо. В пятидесяти футах от них Хуан и Перри слушали что-то тихое, вылетавшее изо рта Тэкли.
– Твои приятели не особенно рвутся помочь, – заметил Жюль.
Доминик указал в сторону трупов.
– Ты знаешь, кем были эти парни?
– Я встречал Джанетто, но совсем его не знал.
– А Дейва Стэнли?
– Никогда не видел.
– Верно.
Гигант кивнул забинтованной головой и скрестил руки на груди. Казалось, для него разговор на данную тему подошел к концу.
