Интересно, до какой степени полиция Виктори действительно заслужила столь ужасную репутацию, подумал Жюль. Когда его противница достала из кармана сотовый, он нажал на кнопку четвертого этажа.
– Моя жена считает, что левая сторона у меня красивее – впрочем, тут решать вам, ведь вы режиссер.
Двери закрылись, и лифт содрогнулся.
Вместе с иконкой видеокамеры на экране телефона появилось цифровое изображение черных сапог женщины.
– Я не стану вам мешать, – заявила она.
Очевидно, очень опытная сплетница.
Лифт остановился, и дверь открылась. Беттингер вышел в светло-синий коридор, и женщина с торчащими в разные стороны волосами последовала за ним, оставаясь, однако, на некотором расстоянии.
Дюжина шагов, и полицейский оказался перед дверью с номером «705». Здесь он остановился и посмотрел на режиссера, застывшего в пятнадцати футах от него.
– И что мне следует говорить?
Никаких предложений от женщины не последовало.
Жюль повернулся к двери и нажал на кнопку звонка. Внутри квартиры упало на пол что-то тяжелое.
– Полиция, – сообщил детектив. – Я бы…
– Я не вызывала полицию. – Голос принадлежал молодой женщине, которая показалась Беттингеру смущенной.
– Вы Мелисса Стронг?
– Ее соседка по комнате.
– Когда вы в последний раз видели Мелиссу?
– Уходите.
– Я детектив и хотел бы с вами поговорить.
За дверью наступило молчание. Через тридцать секунд тишины сплетница с торчащими в разные стороны волосами приостановила свои кинематографические экзерсисы.
– Откуда мне знать, что вы действительно полицейский? – спросила обитательница квартиры.
Съемка продолжилась.
– У меня есть значок и очень симпатичная визитка. – Тут Беттингеру в голову пришла новая мысль. – Кем еще я могу быть?
С другой стороны ответа не последовало.
– Могу я поговорить с вами наедине? – спросил детектив.
– Я не знаю, где она, ясно? – Что-то влажное и пугающее сидело в горле невидимой ему женщины. – Уходите.
– Кто-то уже приходил? Ее искали?
Из квартиры послышалось хлюпанье.
– Сейчас я подниму свой значок и подсуну под вашу дверь визитную карточку, – предложил Жюль.
– Я не должна говорить с полицией.
– Мадам… всякий раз, когда кто-то заявляет: «Я не должен говорить с полицией», им следует сделать именно это. Немедленно. Я могу получить ордер, но тогда все будет официально. – Беттингер вытащил значок. – Выгляните наружу.
Стекло глазка потемнело.
– Вы видите мой значок?
– Да.
Детектив написал сообщение на оборотной стороне визитки и подсунул ее под дверь.
– Посмотрите вниз.
Глазок посветлел.
– Вы прочитали? – спросил Жюль через тридцать секунд.
– Да.
– Прочитайте вслух.
– Я не открою дверь до тех пор, пока не уйдет любопытная идиотка с камерой.
Детектив посмотрел на режиссершу и пожал плечами.
– Не уверен, но думаю, что она имеет в виду вас.
Женщина с торчащими волосами бросила на него злобный взгляд.
– С этого момента, – объявил Беттингер, – вы начинаете мешать расследованию, если не уйдете. – Он направил указательный палец на сотовый телефон.
– Я знаю, что это значит. – Сплетница выключила камеру и убрала телефон. – Вы очень умны для копа из Виктори.
– Меня импортировали.
– Тогда понятно.
На лице любительницы сплетен появилась усмешка, и она вышла на лестницу. Жюль услышал ее тяжелые шаги по бетонным ступеням, а потом послышался стук закрывшейся двери, и стало тихо.
Детектив повернулся к квартире.
– Она ушла.
– Хорошо. – Щелкнул засов. – Предупреждаю: у меня есть пистолет.
– Вы намерены меня застрелить?
– Если вы не тот, за кого себя выдаете. – Женщина по другую сторону двери всхлипнула. – Выдалось паршивое утро…
– Как вас зовут?
– Кимми.
– Хорошо, Кимми. Я – детектив Жюль Беттингер. Вы можете позвонить в полицейское управление и проверить, работаю ли я там.
– Я вам верю.
Звякнула цепочка.
Беттингер показал пустые руки.
– Если вы будете в меня стрелять, то куда?
– В сердце.
– Это трудно.
– Почему?
– Оно величиной с виноградину.
Дверь слегка приоткрылась, и детектив услышал удаляющиеся в глубь квартиры шаги.
– Не заперто, – сказала молодая женщина. – Вы можете войти.
Глава 23
Что любит и не любит Кимми
Беттингер оказался во владениях, полных меховых диванов и плохо сочетающихся между собой ковров, от которых пахло ягодными освежителями воздуха и марихуаной. Возле мягкого кресла, обтянутого под леопарда, стояла Кимми, худенькая блондинка двадцати с небольшим лет, с разбитыми в кровь губами и большими темными глазами, один из которых сильно заплыл. Она была одета в красный халат, а в правой руке у нее болтался огромный револьвер, направленный в голень собственной ноги. И хотя два пальца девушки лежали на спусковом крючке, детектив сомневался, что у нее хватит сил выстрелить.
– Берегите ноги, – предупредил Жюль.
Кимми увидела, что дуло револьвера направлено на пальцы ее правой ноги, и осторожно отвела его в сторону.
– Мне закрыть дверь? – спросил Беттингер.
– Давайте.
Детектив аккуратно закрыл дверь.
– И заприте на нижний замок, – добавила женщина.
Жюль нащупал кнопку, оказавшуюся прямо у него под рукой.
– Вы хотите, чтобы я стоял здесь во время нашего разговора?
– Вы можете сесть.
– На гепарда или зебру?
– На зебру.
Детектив прошел по разноцветному ковру и сел на меховой белый диван с черными полосами. Под стоявшим напротив креслом лежал бонг
[20], но Беттингер ничего не стал говорить – только указал на заплывший глаз и разбитые губы блондинки.
– Это сделал с вами предыдущий посетитель?
– Да.
– Можете рассказать, что произошло?
