– Такое уже бывало?
– Какие-то люди в коричневом фургоне только что стреляли в Нэнси Блокман. Она в порядке, но ублюдкам удалось уйти.
– Я буду осторожен, – пообещал детектив, которому совсем не понравилось то, что он услышал.
Хуан закурил и выдохнул облако дыма.
– Хороших тебе снов.
Беттингер вышел из машины, закрыл дверцу и поплелся вместе со своей длинной тенью в вестибюль, где лысый мужчина, сидевший за стойкой, выдал ему ключи.
– Приятного пребывания у нас.
– М-м-ф…
Детектив, у которого слипались от усталости глаза, снова вышел на холод, обогнул желтый мотель и поднялся по лестнице в номер на втором этаже, выходивший окнами на заднюю часть парковки. Постоял, прислушиваясь к звукам внутри, а потом открыл дверь и быстро оглядел желто-зеленую (очень теплую) комнату, спрашивая себя, нужны ли действительно такие предосторожности или он стал жертвой паранойи. Короткое, но тщательное изучение обстановки показало, что внутри не прячутся злобные враги.
Следуя совету Перри, Беттингер запер дверь, закрыл задвижку, а потом набросил цепочку, придвинул к двери кровать, зашторил окна и стащил двуспальный матрас на пол. Под матрасом обнаружились два презерватива, высохший косячок и мексиканский порнографический журнал, где выделения выступали в роли фетиша.
Жюль никогда не употреблял мочу в эротических целях (как и для каких-либо других), но, если б употреблял, то сомневался бы, что вкус у него во рту был бы хуже, чем сейчас. И хотя детектив с радостью заплатил бы двадцать пять долларов за зубную щетку и каплю пасты, он слишком устал, чтобы обращаться к администратору за помощью, не говоря уже о том, чтобы снова выходить на холод.
Беттингер набрал в рот горячей воды, прополоскал его, сплюнул и снова наполнил рот водой. Вернувшись в комнату, достал мобильный телефон и вывел на экран номер жены, решив, что этот звонок будет последним, что он сделает перед тем, как отдаться сну.
– Привет, – сказала Алисса. – Ты как?
Детектив уловил нотку беспокойства в ее голосе, хотя она старательно пыталась это скрыть.
– Ты слышала новости, – понял он.
– Ты их знал?
– Встречал одного. – Беттингер сел на железный край кровати.
– Ты работаешь над этим делом.
– И весь наш отдел… Хотя сейчас я собираюсь немного поспать.
– А где ты?
– Мотель «Подсолнух». – Жюль сбросил ботинки. – В центре Виктори.
– Значит, ты сегодня не приедешь домой.
– Нет. Я начну завтра утром как можно раньше, куплю новое белье и рубашку и попытаюсь приехать домой к обеду.
– Было бы здорово.
Ремень упал на пол.
– Как прошла твоя встреча с Рубинштейном? – спросил полицейский.
– Очень хорошо. Расскажу подробно, когда ты вернешься.
– Здорово. Как дети?
Короткая пауза, которая возникла после этого вопроса, была наполнена скрытым смыслом.
– Что случилось? – забеспокоился Жюль.
– Я не хочу грузить тебя еще и…
– Алисса… Что произошло? Гордон…
– Нет, Карен. Мальчишки в школе снова над ней издевались – говорили расистское дерьмо и сексуальные гадости. Она попыталась уйти, но они пошли за ней. Карен попросила их прекратить, и тогда они стали швырять в нее разные предметы.
Ярость наполнила Беттингера, но он постарался, чтобы его голос звучал ровно и спокойно, когда задал следующий вопрос:
– Что они в нее бросали?
– Сначала чипсы, потом коробки от молока и мясо из тако
[22].
– Мясо из тако. – Детектив представил свою красавицу-дочь, заляпанную рубленым мясом, и сердце у него в груди забилось быстрее, а перед глазами потемнело. – И что делали взрослые, когда парни развлекались? Грели деготь? Собирали проклятые перья?
– Вот почему я не хотела тебе сейчас про это говорить.
Сделав глубокий вдох, Беттингер заставил себя успокоиться.
– Милая… Здесь, в Виктори, происходят очень серьезные вещи, серьезнее не бывает; это моя работа. Мне нравится быть детективом, сажать козлов, решать загадки, помогать людям… я получаю огромное удовлетворение от того, чем занимаюсь. Но это моя работа. Ты и Карен – моя жизнь. И я хочу сразу узнавать, если с вами происходит что-то плохое. Договорились?
– Ты забыл Гордона.
– Не забыл. Я уверен, что он вернется на верхнюю строчку списка тех, кого я люблю, когда поступит в колледж, но сейчас он занимает только вторую.
Старик в груди Алиссы фыркнул.
– Я не стану повторять ему твои слова.
– Он и сам все знает. – Жюль швырнул пиджак на стоявший поблизости стул, где тот, немного помедлив, сполз на ковер.
– Я могу поговорить с Карен?
– Она спит. Мне ее разбудить?
– Нет, не нужно. А что с теми парнями?
– У них неприятности. Заводила временно исключен. Его зовут Брайан Каллаган.
– Ты можешь связаться с его родителями?
Немного помолчав, Алисса спросила:
– Думаешь, это хорошая идея?
– У двенадцатилетнего мальчишки расизм не может возникнуть на пустом месте и спонтанно, и я хотел бы поговорить с его источником.
– И что ты скажешь? «Ваш сынок полон дерьма»?
– Я хочу, чтобы мистер и миссис Каллаган знали, что неприятный и очень черный полицейский примет непосредственное участие в событиях, если что-то нехорошее случится с Карен Беттингер.
– Ты прихватишь с собой пару дополнительных пистолетов на встречу с ними? – спросила Алисса.
– По меньшей мере восемь.
– Я узнаю номер их телефона. – Старик хохотнул. – А ты поспи.
– Обязательно. И сделаю все, чтобы быть дома завтра к обеду.
– Хорошо. Возвращайся на базу днем и будь осторожен.
– Буду и постараюсь.
– Я тебя люблю, – произнесли одновременно муж и жена.
– Спокойной ночи.
– Пока.
Беттингер нажал на кнопку отключения связи и положил телефон на прикроватную тумбочку. Затем, отчаянно зевая, разделся, включил потолочный вентилятор и повалился на матрас.
Сон наконец одержал победу в долгом сражении.
Из глубин подсознания детектива начали всплывать кошмары, но даже самые худшие из них не могли сравниться с тем, что ему предстояло вскоре увидеть.
Глава 31
Новое дело для старой машины
Огромная ладонь хлопнула по стеклу, испугав Брэдли Янески. Рука пошевелилась, и темный палец, который с легкостью мог сломать грудину, указал на землю.
