Затем Жюль подошел к Алиссе. Нос и губы обнаженной женщины были разбиты, из лица торчали осколки стекла. Трусы свисали изо рта и из левой глазницы.
Пища устремилась вверх к горлу ее мужа.
Наклонившись в окно, он отправил часть своих внутренностей в землю Миссури. Отвратительный запах и пар стали подниматься над лужей, и вскоре он сделал глубокий вдох и поднял голову.
Потом Беттингер опустился на колени рядом с Алиссой, вытащил трусы у нее изо рта и перерезал пластиковые наручники. После этого осторожно вытащил осколки стекла из ее карамельного лица и наложил легкие повязки на раны, которые не показались ему особенно глубокими. Наконец накинул одеяло на дрожащее женское тело и нащупал пульс на запястье. Тот был медленным, но ровным.
Наклонившись еще ниже, Жюль осмотрел трусы, торчавшие из левой глазницы Алиссы, и на несколько мгновений его полностью парализовала ярость.
– Она в порядке? – спросила Карен.
Детектив откашлялся.
– С ней все будет хорошо.
– Я могу помочь?
– Оставайся здесь и постарайся согреться. – Слова мужчины тут же стали паром.
Беттингер взялся за свисающий кончик трусов и затаил дыхание, а потом медленно и осторожно пошевелил рукой.
Ткань натянулась, и голова Алиссы упала вперед. Прозрачная жидкость потекла по ее щеке, но ее мужу не удалось вытащить трусы.
Раненая женщина застонала.
Жюль погладил Алиссу по голове, опустил ее на ковер и дрожащей рукой вновь взялся за ножницы.
Детектив обрезал трусы так, чтобы осталась лишь та часть, что находилась внутри глазницы. Рассеченное веко дернулось, пытаясь закрыть ткань, и ему пришлось отвернуться.
Беттингер надел на Алиссу нижнее белье, спортивный костюм, шерстяной жакет, носки и кроссовки. Потом он отвел Карен по коридору в ее комнату и накрыл таким количеством одежды, что она стала похожа на миниатюрного игрока в американский футбол.
После этого они вдвоем вернулись в коридор. Жюль открыл шкаф, вытащил самое темное одеяло и посмотрел на дочь.
– Ты должна закрыть глаза.
На лице девочки появился ужас.
– Только не оставляй меня одну!
– Я не оставлю. Обещаю. Но есть вещи, которые тебе видеть не разрешено. – Полицейский приподнял парку. – Держись за мой ремень.
Две маленькие руки ухватились за ремень.
Детектив уже знал, что эта ужасная ночь изменила его дочь.
– Закрой глаза и не открывай их до тех пор, пока я не скажу, – велел он.
– Хорошо. Я обещаю.
Встревоженные глаза превратились в две горизонтальные складки, и Беттингер повел Карен в спальню. Там он снял подушку с головы Гордона, глубоко вздохнул и развернул темное одеяло. Саван накрыл труп.
Борясь с лавиной отчаяния, детектив опустился на колени на ковер, выдохнул пар и завернул тело сына. Дочь продолжала сжимать ремень.
– Теперь пойдем к машине, – сказал мужчина.
– Ладно.
Жюль отнес Гордона в гараж. Там он положил его в багажник голубого компактного автомобиля Алиссы, захлопнул крышку и оглянулся через плечо.
– Можешь открыть глаза.
Черные щелки превратились в белые овалы. Девочка оглядела гараж – она потеряла ориентировку и дрожала от холода.
– Давай сходим за мамочкой, – предложил Беттингер.
Карен кивнула, и они вместе вернулись в спальню.
Сквозь разбитое окно внутрь залетали снежинки. Они опускались на пол, на кровать и на похожие на одуванчик короткие завитки волос Алиссы.
Беттингер положил в карман сотовый телефон жены и поднял ее с пола. Женщина тихонько застонала, и он прижал ее к груди, рассчитывая, что она не придет в сознание до тех пор, пока они не окажутся в таком месте, где ей поможет врач.
Детектив отнес ее в гараж и положил на заднее сиденье ее маленького автомобиля.
– Я уже внутри, – заявила Карен, устроившись на пассажирском сиденье и начиная пристегивать ремень безопасности.
Жюль захлопнул обе двери, обошел маленькую голубую машину и сел за руль.
– Все будет в порядке, – сказал он, посмотрев на дочь и выдохнув облако пара.
Карен кивнула, отчаянно пытаясь верить отцу. Ее глаза были широко раскрыты, а кожа покрылась капельками пота.
Беттингер нажал кнопку открывания двери гаража. Загрохотали цепи, и автоматическая дверь поднялась вверх, обнажив дальний край ночи. Хлопья снега, похожие на пепел, опускались на асфальт.
Детектив развернул машину и нажал на педаль газа, чтобы отвезти мертвых и перенесших надругательство членов своей семьи подальше от маленького лососевого дома.
Глава 41
Белые точки
Свет фар превращал снежинки в ярких белых светлячков. Беттингер быстро ехал в сторону автострады Стоунсбурга, однако успел посмотреть на свой хетчбэк и на темно-серый пикап, все еще стоявшие возле входа в пустой дом. Оркестровая заставка ожидания звучала в его наушнике, мешаясь с музыкой популярной станции, которую он включил, чтобы отвлечь дочь от разговоров.
Симфония смолкла.
– Мистер Беттингер? – спросил мужчина удивительно чистым тенором.
– Да. Вы офтальмолог?
– Медицинский оптик. Меня зовут доктор Эдвардс.
– А офтальмолога у вас нет?
– Сожалею, но доктор Сингх сейчас в отпуске. Я обещаю, что проконсультируюсь с ней, если у меня возникнут вопросы, но я уже имел дело с подобными проблемами прежде.
Он произнес последние слова без малейшей обиды, продемонстрировав профессионализм, который позволил Жюлю поверить врачу.
– Это честно.
– Что произошло?
– Она сейчас без сознания, поэтому я не знаю подробностей, но какая-то ткань – нижнее белье – засунута в ее левую глазницу. Глубоко. Вдавлена, как пробка.
На ветровом стекле стали собираться снежинки.
– Вы не видите сам глаз? – спросил доктор Эдвардс.
– Нет.
Щетки очистили стекло.
– Что случилось перед тем, как в глаз запихнули нижнее белье?
– Сейчас спрошу. – Детектив выехал на автостраду и уменьшил звук радио. – Карен?
Девочка вздрогнула.
– Что?
– Ты видела, что человек в маске сделал с маминым глазом?
Карен кивнула.
– Что?
– Когда он сказал нам, чтобы мы разделись, мамочка на него закричала, а он взял такую щелкающую штуку, которую используют на почте.
Внутри у Беттингера все похолодело.
