Фиона взяла меня за руку.
– Все в порядке. Не плачь, Эрин. Что случилось? Откуда они знают? Что им известно?
Я рассказала Фионе всю историю от начала до конца. О том, как получила два письма от Ройшн, но пыталась их игнорировать. Как в тот же день, когда упал папа, от нее пришло третье письмо. О фотографии, найденной Ройшн. О наших стычках и обо всем, что произошло с тех пор, как я вернулась в Россуэй.
– Прости, надо было сразу тебе все рассказать, – закончила я. – Но я надеялась, что справлюсь сама, а потом все вышло из-под контроля. Зря я призналась Керри. Я боялась, что Ройшн сделает какую-нибудь глупость. Начнет трубить об этом на каждом углу.
Фиона обняла меня и попросила успокоиться.
– Подумай сама, что доказывает снимок? Что ты была беременна. Но там нет ни слова про ребенка.
– Ройшн говорит, ей сказала мама, – ответила я, внезапно вспомнив слова Ройшн.
На меня снова накатила паника.
Фиона подумала и заговорила рассудительным тоном:
– Мама не может об этом знать. Если бы она знала, то сказала бы нам. Я в этом уверена. Ройшн все придумала. Ты знаешь, иногда она может ляпнуть что-нибудь со злости. – Сестра помолчала. – Ну, хорошо. Допустим, она думает, что знает о ребенке. И что с того? Ничего. Это тупик.
– То есть?
– У тебя был ребенок, и его усыновили. Так ты сказала Керри и так думает Ройшн, верно? – Я кивнула. – Значит, больше она ничего не сможет сделать. По закону никто не имеет права наводить справки о приемных детях. Все, точка.
– Но она может устроить скандал, – возразила я. – Например, начнет…
Фиона закончила вместо меня:
– Сплетничать о том, что было десять лет назад? Ну и что? Даже в Россуэе это вряд ли кого-то заинтересует. Поболтают денек-другой, и все.
Она спокойно улыбнулась.
– Похоже, тебя это не очень беспокоит, – пробормотала я, чувствуя, что не могу разделить ее уверенность.
– Так и есть. Надо было рассказать мне с самого начала. Мы бы быстро все это обговорили, и ты бы успокоилась. А теперь вон до чего себя довела. – Она снова меня обняла. – Все, хватит об этом думать. Нам не о чем волноваться, Эрин. Мы в полной безопасности.
Ежедневный поток утренних посетителей в поликлинике наконец иссяк.
– Может, пойдешь на перерыв? – спросила Ройшн у напарницы.
Она хотела остаться в регистратуре одна. Порыться в медицинских картах пациентов, чтобы никто не стоял у нее за спиной и не спрашивал, что она делает.
Напарница охотно воспользовалась предложением и вышла из комнаты, а Ройшн быстро загрузила базу данных.
Она забила в поисковую строку имя и фамилию: «Эрин Хёрли».
Экран замигал, прокручивая все медицинские записи Эрин со дня ее рождения до отъезда в Лондон. Ройшн тщательно перечитала информацию, надеясь, что пропустила что-то в первый раз.
Все это время ее преследовали слова Эрин. Неужели она не соврала и мать действительно потребовала от нее сделать аборт? Это немыслимо. Дайана – врач. Она спасает жизни, а не отнимает. Не говоря уже о том, что аборты в Ирландии незаконны. Ройшн не сомневалась, что ее мать никогда не сделает ничего противозаконного. Дайана была хорошо известна в местном обществе, она занимала ответственную должность. Нарушить закон – это все равно что подвергнуть себя публичному унижению, и мать постаралась бы избежать этого любыми способами.
Но в том-то и заключалась проблема. Дойдя в своих рассуждениях до этой точки, Ройшн приходила к одной и той же мысли. Дайана всеми силами старалась избежать скандала, но беременность Эрин от Найала – в шестнадцать лет – не могла не скомпрометировать ее семью.
В голове Ройшн неотвязно и мучительно вертелся один вопрос. Если мать готова была пойти на все, чтобы избежать скандала, могла ли она нарушить ради этого закон? Какой из двух скандалов хуже? И какое из зол меньше? Что в этой ситуации выбрала бы мать?
В медицинской карте Эрин не было ни слова о ее беременности. Возможно, тут поработала Дайана. Ей легко было подправить записи. К тому же она могла организовать аборт в Англии, чтобы никто об этом не узнал. Может быть, поэтому Эрин почти сразу после аварии уехала в Лондон: либо чтобы сделать аборт, в чем Ройшн сомневалась, либо чтобы родить ребенка и найти ему приемных родителей.
Телефонный звонок прервал ее мысли. Ройшн закрыла программу и ответила на звонок.
– Доброе утро, поликлиника Россуэя.
– Добрый день. Я хочу записать на прием свою дочь, Софи Кин.
Ройшн выпрямилась.
– Привет, Фиона, это Ройшн. Ты хочешь сводить Софи к врачу?
– А, Ройшн, привет. Ну да. У нее температура, болит горло, и его обсыпало чем-то белым.
Ройшн услышала холодок в голосе Фионы. Конечно, Эрин уже разболтала ей о ссоре на улице. Фиона наверняка знала про беременность сестры. Эрин всегда ей все рассказывала. Ройшн почувствовала внутреннее удовлетворение. Пусть девицы Хёрли немного понервничают. Начнут дергаться, думать, сомневаться. Это маленькая победа в большой войне. Ройшн просмаковала про себя этот момент.
Она заглянула в расписание.
– Сегодня все занято. Может быть, попросить доктора проконсультировать вас по телефону?
– Ладно, давай.
– Тогда мне нужно заполнить форму. Данные о пациенте: адрес, дату рождения.
– Брось, Ройшн, ты же знаешь, что это я, – ответила Фиона. – Зачем тебе этот формуляр. Просто дай ему мой телефон.
– Нет, так нельзя. На все есть правила. Я не смогу оформить вызов, пока не заполню все поля в компьютере: система просто не пропустит, – возразила Ройшн, втайне наслаждаясь чувством власти. Она любила все контролировать и всеми управлять. – Если я сделаю что-то неправильно, у меня будут проблемы.
Фиона неохотно дала нужную информацию. Ройшн ввела ее вместе с контактным телефоном для обратного звонка.
– Спасибо, Фиона. Доктор Петерс перезвонит, как только сможет.
Ройшн повесила трубку. Что-то ее беспокоило, но она не могла понять, что. Она постучала по столу карандашом. Что-то связанное с Софи, но что именно? Она перечитала заполненную форму.
Только после третьего раза до нее дошло. Вот оно, черным по белому, прямо у нее под носом. День рождения Софи. Как она не заметила раньше?
В голове у нее что-то замкнуло, и мысли помчались с такой скоростью, что она едва успевала их подхватывать. Ройшн закрыла глаза и стала массировать виски, пытаясь привести весь этот сумбур в порядок. Только сейчас она начала что-то понимать. Конечно, это еще не полная картина. Скорее, начало пути – ниточка, за которую она сможет зацепиться.
– Ну, как дела? – послышался сзади голос доктора Петерса.
Ройшн вздрогнула и очнулась. Хорошо, что она сидела спиной к доктору и он не видел ее закрытых глаз. Она покрутила в руке карандаш.
