– Так вот почему ты все это затеяла? Или в твоем воспаленном мозгу было и кое-что другое?
Я почувствовала, как Софи крепко сжала мою руку. Она начала хныкать.
– Ты права, пора перейти к делу, – кивнула Ройшн. – Я хочу правды о Софи. Ни больше ни меньше. Я хочу, чтобы ты призналась в том, что ты и твоя сестра сделали с ребенком. Я хочу, чтобы Софи стала частью моей семьи – ее семьи. Маршаллы для нее такая же родня, как Хёрли. А ты, Эрин, это от нее скрывала. Ты и твоя семья прятали ее от нас десять лет!
Ройшн шагнула ко мне.
– Замолчи, Ройшн. – Я спрятала Софи за спиной, зная, что она слышит каждое наше слово. – Только не сейчас.
– Надо было думать об этом раньше, – отрезала Ройшн. – Ты не имела никакого права так поступать. Ни малейшего. Она дочь моего брата. Мой брат умер из-за тебя.
– И что дальше? – спросила я, думая только о том, как заставить ее поскорее замолчать.
– Мы вместе пойдем к адвокату и официально подпишем договор. Ты согласишься с тем, что мы – то есть моя семья – будем регулярно встречаться с Софи. Она сможет оставаться у нас. Моя мама будет с ней видеться, брать к себе и вообще обращаться с ней как с родной внучкой.
Я кивнула, хотя мое сердце разрывала боль. Я не могла делить Софи с Дайаной Маршалл. Она не хотела этого ребенка. А может, не хочет и сейчас?
– Твоя мать знает? – спросила я.
– Пока нет. Но это не твое дело. С какой стати ты заботишься о моей маме? Тебе было на нее плевать, когда ты сбежала в Англию.
– Тогда лучше ей не знать и дальше, – ответила я. – Потому что она этого не заслуживает. Она не хотела ребенка и требовала, чтобы я сделала аборт. Я уже говорила об этом раньше, и это правда.
Все эти слова вылетели из меня раньше, чем я успела их остановить.
– Ты лжешь! – выпалила Ройшн.
– Зачем? Зачем мне лгать сейчас, когда все узнают правду?
Я твердо смотрела ей в глаза. Мы стояли всего в нескольких дюймах друг от друга. В первый раз на ее лице появилось что-то вроде неуверенности.
– Моя мама никогда бы не согласилась на аборт! – крикнула она.
– Твоя мать не хотела, чтобы Найал пожертвовал своей карьерой, – возразила я. – Если бы она не была так помешана на его блестящем будущем, нам бы не пришлось бежать в Англию.
Софи испуганно прижалась к моим ногам, но я этого почти не замечала. Я видела перед собой только Ройшн.
– А если бы сделала то, что она хотела, вам бы не пришлось бежать! – выкрикнула она, но в ее голосе звучало отчаяние. – Если бы вы не сбежали, Найал был бы жив!
Она грубо толкнула меня в плечо. Я покачнулась. На секунду мне показалось, что я упаду на Софи, но она быстро скользнула в сторону и забилась в угол. Я резко повернулась к Ройшн. Все произошло в одно мгновение. Я восстановила равновесие и пихнула ее в грудь. Она схватила меня за руку. Мы яростно сцепились, толкая друг друга, как два борца сумо.
– О нет, опять! – простонал Керри.
Он бросился между нами. Джо схватил Ройшн за плечи.
– Это нечестно, Ройшн. Ты не можешь винить Эрин в смерти Найала. Мы оба это знаем, – сказал Джо.
– Успокойтесь вы, ради бога, – вставил Керри.
– Пусть она уберет от меня свои грязные руки!
Я кипела от бешенства. Весь гнев этих десяти лет вспыхнул во мне с новой силой. Керри с трудом держал меня за руки. Я попыталась его оттолкнуть, но он только прижимал меня еще крепче. Он целовал меня в лоб и бормотал успокаивающие слова, как говорил бы их Шторму или Бриз. Через минуту все это наконец подействовало.
– Ладно, – прошептала я, – все в порядке. Я остыла.
Я подошла к Софи и стала ее обнимать и успокаивать. Мне было стыдно, что я повела себя так в ее присутствии. Ей и без того пришлось несладко.
Ройшн вытерла слезы с глаз. Не знаю, верила ли она мне сейчас. Очень трудно признать, что твоя мать оказалась способна на такое. Но я чувствовала, что за ее слезами стоит что-то другое. Что-то такое, чего я еще не знала и что она скрывала. Я взглянула на Джо. Он отвел взгляд, но было уже поздно. Я увидела это в его глазах. Чувство вины.
Мне вспомнились слова, которые он сказал несколько минут назад.
– Джо, – произнесла я твердым и спокойным тоном, – что ты имел в виду, сказав, что я не виновата в смерти Найала?
– Ничего, – буркнул он.
– Ты сказал: Ройшн не должна меня в этом винить, и вы оба это знаете.
– Расскажи ей, Джо, – потребовал Керри. – Расскажи Эрин то, что говорил мне раньше. Мне и так не терпится устроить тебе хорошую трепку. Поверь, не стоит меня провоцировать.
Угроза Керри была не шуткой. Я видела, что он еле себя сдерживал.
– Нет, не надо! – крикнула Ройшн. – Ничего не говори.
Джо все еще колебался. Он переводил взгляд с Ройшн на Керри.
– Эрин должна знать. Она имеет право, – пробормотал он наконец. Ройшн попыталась что-то возразить, но он упрямо продолжал: – Так же, как твоя мать имеет право знать о Софи, Эрин имеет право знать про ту аварию.
Ноги у меня вдруг подкосились. Горло сжалось так, что я не могла дышать. Я судорожно глотнула воздух. Керри взял меня под локоть.
– Тебе нехорошо?
Я покачала головой.
– Нет, все в порядке.
Все, что я сейчас хотела, это услышать Джо.
Глава 41
Я посмотрела на Джоди Райта.
– Так что я должна знать?
Он продолжал мяться. Значит, мне вряд ли понравится то, что я услышу.
– Не забывай, Эрин, мы были подростками, – произнес он наконец. – Мы вели себя как семнадцати– и восемнадцатилетние юнцы, а не как взрослые.
– Знаю, – ответила я, с нетерпением ожидая продолжения.
– Господи, Джо, кончай молоть эту чушь, – взмолилась Ройшн.
Даже я была с ней согласна. Ройшн не стала ждать ответа.
– Я сама скажу вам, что случилось, – заявила она, видимо, решив принять неизбежное.
– Мы все внимание, – отозвался Керри.
Он взял меня за руку, и я расценила это как знак солидарности.
– В ночь перед аварией Найал сказал мне, что хочет уехать. Что вы решили бежать вдвоем. Про твою беременность он не сказал ни слова. Просто сообщил, что мама против ваших отношений и что сейчас он не может рассказать мне всего, но потом свяжется со мной и все объяснит. Само собой, я не хотела, чтобы он уехал. Я не хотела, чтобы он уехал с тобой. Я просила его этого не делать, но он не слушал. Он сказал, что любит тебя и хочет быть с тобой.
На мгновение я перенеслась в тот вечер, и эмоции снова захлестнули меня с головой. Мы и правда любили друг друга, любили по-настоящему. В этом не было никаких сомнений. Но теперь, оглядываясь назад, я понимала, что это была полудетская любовь и вряд ли она могла продлиться долго. Слишком много препятствий стояло на нашем пути. А мы были слишком молоды и наивны, чтобы понимать, каким жестоким порой бывает взрослый мир.
