* * *
Агент разведотдела 17-го Приморского корпуса Сибирского военного округа «Д.Д.» созрел для расширения географии своей негласной деятельности. Теперь масштабы Сахалина его сковывали, а задачи росли. И он предложил «Аркадию» свою идею — перебраться в Японию, где можно было на основе продолжения кинопрокатного дела в какой-то степени натурализоваться и больше принести пользы Родине и РККА. Но сразу же возникли финансовые трудности, необходимость серьезной дополнительной подготовки, продуманности надежного канала связи в условиях отсутствия в то время дипломатических отношений между Японией и СССР. А ведь в цепи разведработы главное звено — связь. Отсутствие таковой или хотя бы прерывисто ненадежного канала делало бы сведения, полученные агентом, устаревшими и потерявшими свою оперативную ценность…
Как говорят ирландцы, когда Бог создавал время, он создал его достаточно. Соблазн заиметь в Токио надежный источник заставил РО использовать время, которого было действительно достаточно, чтобы качественно подготовиться к операции по выводу резидента в Японию, где у него были знакомые по учебе в Токийской духовной семинарии и центре дзюдо Кодокан.
В конце 1924 года «Д.Д.» стал «Черным монахом» и был успешно внедрен в японский город Кобз. Так начиналось тайное единоборство Ощепкова с противником на его территории. И вел он этот бой с соблюдением правил самообладания, осторожности, наблюдательности, умения ждать, достоверности, универсальности, конспирации, используя в работе самое главное — аналитическое мышление. Здесь Василий нашел знакомых. Он понимал, что наградой ему в этой незримой борьбе непременно будут не громкая слава побед разведчика, а осознанная причастность к советской военной разведке и помощь РККА.
Из Кобз он со второй женой Марией Георгиевной вскоре перебрался в Токио, где встретил несколько старых друзей: офицера японской армии Абэ, доктора Клейне и других. Именно последний предложил занять должность управляющего германской кинофирмы «Вести». Связь с оперативниками РО осуществлялась через Харбин.
За время работы в Японии РО получил от него несколько емких разведдонесений: «О политике Японии в Маньчжурии», «Материалы о японской авиации», «О маневрах японской армии в Маньчжурии», «О совещании командиров дивизий японской армии», «06 использовании ядовитых газов и принципах применения их японской армией» и другие.
Ощепков расширял поле своей деятельности: установил интересные связи в МИДе, МВД, среди военных, познакомился с атаманом Семеновым… и вдруг он получил условный сигнал из РО — прибыть во Владивосток. На пароходе «Качимару» 19 марта 1926 года он прибыл в столицу Приморья и сразу же направился в РО штаба корпуса, где ему предложили написать подробный отчет о проделанной работе. Беседовал с ним сотрудник РО Шестаков, который обвинил разведчика в растрате бюджетных средств при поощрении контактного лица Абэ в ходе его изучения, не получив от него расписки. Шестаков в докладной записке на имя начальника РО по поводу работы «Черного монаха» сделал вывод — предать Ощепкова военному трибуналу.
Однако здравый смысл восторжествовал — дело вскоре закрыли. Но в Японию Василий больше не поехал — оперативная работа агента «Черный монах» завершилась, но его оставили в отделе переводчиком японского языка. Вскоре во Владивосток прибыла жена. Через несколько месяцев у Марии Георгиевны открылся туберкулез. Она с каждым днем угасала. Денег на приобретение дорогих лекарств катастрофически не хватало. Пришлось Ощепкову устроится тренером. Он стал тренировать командиров Красной армии, сотрудников ОГПУ и милиции. Практически все средства Ощепкова уходили на лечение больной жены. Он стал добиваться перевода его в Москву или Ленинград, для того чтобы обеспечить ей более действенную лечебную помощь. В 1929 году его усилия по смене места жительства увенчались успехом — он был вызван в Москву, но жену спасти не удалось. К этому моменту Мария Георгиевна скончалась.
В 1929 году Ощепков становится преподавателем Государственного центрального института физической культуры. Здесь он создал прикладную форму борьбы, которая впоследствии получила название самбо. В ночь с 1 на 2 октября 1937 года Василий Ощепков, страдающий сердечной недостаточностью, по ложному доносу был арестован и через восемь дней скончался, по официальным данным, от сердечного приступа в камере Бутырской тюрьмы. В последующем он был реабилитирован. В честь самбиста Василия Ощепкова в Москве названа одна из улиц на территории жилого комплекса «Москвичка»…
О судьбе Проскурова
Нужно пожертвовать многим, чтобы спасти все.
Тадеуш Костюшко
Так уж повелось, и в этом есть своя логика, что и в военную разведку, и военную контрразведку на руководящие посты набирали людей с достаточно высоким уровнем знания военного дела. Особенно это практиковалось перед началом Великой Отечественной войны, в сороковые, роковые, когда нужны были люди, умеющие разбираться в армейских делах, по-военному мыслить в ответственную эпоху жизни или даже смерти для Советского государства, во главе которого стояли вождь и единственная партия — «честь и совесть» той же самой эпохи. Когда-то Томас Манн писал, что война — всего лишь трусливое бегство от проблем мирного времени. Осторожность — хорошая вещь, но даже черепаха не сделает ни одного шага, если не высунет голову из панциря. Эта мысль мною вставлена в главу о Проскурове не случайно, и, думается, читатель поймет, почему автор выбрал такой образ.
В 1939 году на должность начальника Разведывательного управления (Разведупра) и по совместительству заместителем наркома обороны был назначен комбриг Иван Иосифович
Проскуров (1907–1941), военный летчик, героически воевавший в Испании сначала командиром скоростной бомбардировочной авиабригады, затем возглавивший 2-ю авиационную армию особого назначения. 21 июня 1937 года военлету Поскурову И.И. было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением медали «Золотая Звезда» под № 33.
Кстати, была в его судьбе еще одна интересная история. В сентябре 1936 года, являясь командиром отряда 89-й тяжелобомбардировочной авиационной эскадрильи, дислоцированной в Монино, он совершил по заданию правительства перелет Москва — Хабаровск за 29 часов 47 минут, установив тем самым рекорд перелета на столь протяженном маршруте. Этим рейсом из Москвы в Хабаровск была доставлена группа авиаспециалистов и запчасти для ремонта самолета В.П. Чкалова, который был поврежден при посадке на острове Удд.
По возвращении из Испании 14 апреля 1939 года молодого командира, ему исполнилось всего 31 год, неожиданно назначают начальником Разведывательного управления (Разведупра) Генштаба НКО СССР. Как говорится, в молодости мы горы сворачиваем, а потом пытаемся выбраться из-под их обломков и обвалов.
Нечто подобное случилось и с Иваном Проскуровым. Но в такой стремительной карьере были и свои плюсы — молодой руководитель еще не успел обрасти негативом высокомерия, гонора и пренебрежения к подчиненным, как иногда случается с большими начальниками, возомнившими себя непогрешимыми арбитрами и даже богоподобными существами. Он же стремился не к карьерному росту, а пытался врасти в суть новых, неведомых ему должностей и профессий, которым его в летном училище не учили. Вот как характеризовала службу своего начальника известная военная разведчица подполковник Мария Иосифовна Полякова (1908–1995):
