– Это травы, – кивнула она на знаки. Ну конечно же – кто бы сомневался!
– То есть? – решил все-таки уточнить Златко.
– Эти символы обозначают травы. Такие используют все знахарки в Восточных Лесах. Магистр-травница тоже их рисует. Намного удобнее обычных слов.
Пока друзья переглядывались, Ива прошлась по кругу, указывая на рисунок и переводя:
– Вербена, полынь, мак, страстоцвет. – Знахарка, смакуя каждое слово, перечисляла все названия. Вот тоже энтузиаст своего дела. – Хм, десять наименований…
– И что это значит? – Дэй даже подалась вперед.
– Приворотное зелье, – захохотал Грым. На него недоуменно уставились Златко, гаргулья, даже эльф, заглядывавший в «окошко». – Да пошутил я!
Ива рассмеялась. Тут уж все посмотрели на нее.
– Удачно пошутил, – хихикнула она. – Это действительно приворотное зелье. Даже травы в правильной последовательности расположены, если с мака начинать. Да, – знахарка там чему-то в голове кивнула, – приворотное. Одно из самых известных и древних. Или отворотное. Если по-другому травы использовать.
– А это что? – Калли, почти полностью перевесившись вовнутрь, ткнул пальцем в стену. Златко с факелом подошел поближе. На камне была неровно – будто непотребное слово в городском сортире – выцарапана какая-то надпись.
– Это древнечеловеческий, – тут же определил Бэррин. – Видите, как изображена эта руна. Было время, когда еще писали слогами.
– Златко, харэ лекции читать, – возмутился тролль. – Что за ахинея там нацарапана?
– А ты не понимаешь? – удивился тот, ради такого случая даже оторвавшийся от восхитительно древней надписи. – Это же очень легко, вот смотри…
– Златко!!! – прорычала гаргулья.
– «Предупреждение и подсказка», – буркнула Ива. Все удивленно воззрились на знахарский затылок: она все еще не отрывала глаз от символов трав.
– Откуда знаешь? – вмиг заинтересовался Бэррин.
Полноправная наследница целого рода ведьм подняла на него возмущенный взгляд.
– Я тоже человек, – фыркнула она. Златко, сощурившись, несколько томительных секунд разглядывал ее забавную мордочку.
– Это ты Грыму и Дэй врать будешь, – наконец бросил он.
– Что?!! – взревели те в редком единодушии.
Ива не смогла сдержаться и выпустила на лицо лукаво-довольную улыбку. Выпрямилась во весь рост и насмешливо посмотрела на друзей.
– Я разве не говорила, что я из ведьм?
Обращенные к ней лица недоуменно вытянулись.
– И что? – осторожно поинтересовался Грым.
– А то, что мы, как все знают, славимся всяческими и разными подлянками, устраиваемыми из чистой вредности людям и прочим существам.
– Ив, а если без придуривания? – Дэй не любила долгие разговоры.
Тем не менее знахарка не смогла отказать себе в удовольствии еще пару мгновений подержать паузу.
– Любая ведьмовская пакость обязательно должна содержать в себе предупреждение об оной или подсказку, как из нее выбраться. Древнее магическое правило. Обойти его невозможно. Тогда наша магия просто не действует.
– Что-то я ни разу ничего подобного не слышал и уж тем более не видел эти подсказки, – проворчал тролль.
– Ха! Кто же такие вещи рассказывает, – хмыкнула «ведьма».
– Например? – потребовал Златко.
– Ну… ну вот пример: если ведьма превратила какого-нибудь придурка в козла… очень часто хочется… то у него на лбу между рогами будет шкура другого цвета в виде руны «человек» или буквы соответствующей. А вот эту надпись я очень хорошо знаю, потому как не всегда хватает фантазии придумывать знаки вроде давешней руны меж рогов. Вот и рисуют эти каракули.
– Подожди, я что-то совсем запутался, – помотал головой тролль. – Это и есть предупреждение?
– В данном случае мы имеем дело с указанием на то, что в этой комнате – скорее всего, именно в данном рисунке – заключена подсказка. А надпись – ну вроде как…еще раз для особо тупых.
– Так это что, мы попали в ловушку? – Гаргулья уставилась на знахарку как на главную виновницу.
– Я магии не чувствую, – пожала плечами та. – А ты?
Дэй прислушалась к себе и помотала головой.
– А ты не знаешь, что это за рисунок? – поинтересовался Златко. – То же из ведьмовской магии?
– Первый раз вижу. По мне, пентаграмма как пентаграмма.
– Хм, чем же тут занимались? – Гаргулья почесала крылом затылок.
– Давайте перерисуем все, а как приедем, поищем по книгам, – предложил Синекрылый.
Поскольку больше идей не возникло, то последовали этой.
Утреннее пробуждение выдалось тяжким. Небо хмурилось. По нему с самым деловым видом бродили тяжелые, недовольные облака, то и дело грозясь прорваться дождем или чем похлеще. Спать на каменном полу на одном одеяле отчего-то было еще жестче, чем на земле. Все тело после такой ночевки не просто ломило, а казалось – оно вот-вот рассыплется на составные части. Единственное утешение – за ночь все мокрое высохло. Скоренько перекусили, покормили скакунов и отправились в путь, пока небо не опомнилось и не разразилось дождями вновь.
Более всего Иве хотелось перебраться в седло к кому-нибудь из ребят и доспать, зная, что всадник обязан ее поддерживать, дабы она не плюхнулась в грязь носом. Разумеется, она этого не высказала, но желание было стойкое. Лоренцо опять вредничал и устраивал мелкие подлянки. Дорога, и так не выглядевшая подарком, сделалась совсем невыносимой.
Вскоре зарядил дождь – мелкий, но из-за поднявшегося ветра острый, пребольно бьющий в лицо. Знахарка подняла глаза к небесам и вопросила, чем она перед ними так провинилась.
А в заброшенном храме в потайной подземной комнате из центра пентаграммы поднялось дымчатое пятно, медленно, но уверенно оформилось в мужскую закутанную в плащ фигуру и вылетело вслед за путниками.
Каменные стены ему помехой не оказались.
Башенки Стонхэрма и Университета вызвали в душах лучшей пятерки Земли такое бурное ликование, будто все их заветные мечты исполнились в один миг. Впрочем, после столь «веселого» путешествия со всеми прелестями осенней погоды это не было таким уж далеким от правды предположением.
Когда замершие, озябшие, но счастливые уже самим предчувствием скорого избавления путники направили коней под арку Университета, что-то заставило знахарку обернуться и поежиться.
– Чего грустишь, красавица? – Ло сидел слишком близко для полного душевного спокойствия Ивы. Отодвинуться не получалось: как только она это делала, через миг он оказывался еще ближе. Ругаться бесполезно – не хватало у травницы твердости, чтобы указывать вампиру.
Ива подняла на спутника карие очи и про себя отметила, что действительно неприлично долго просто сидит и пялится в пустоту. Роль пустоты в данном случае играл деревянный стол в одной из уютных таверн, где вполне можно было спокойно посидеть и попить вина, не опасаясь, что в следующий миг начнется драка. Травница лакомилась пирожными, которыми быстро просекший ее любовь к сладкому угощал Ло.
