А Кармелита все это время лежит там одна, больная. Вдруг ей хуже стало — так даже помочь некому. Вот ведь горе от ума. Не нужно было хитрить — просто позвонил бы Зарецкому. Пусть бы он дальше спрятал свою дочку от его, Антоновой злодейки-мамы. Так нет же, опять намудрил…
По дороге встретил Соню.
Та рассказывала ему последние новости: о пожаре, о поиске пропавших картин… Антон к месту кивал, хмыкал и порой даже задавал «на автомате» уточняющие вопросы, но сам только торопился поскорее добраться до котельной. Он даже представлял, как изумится Соня увидев живую (пусть и не вполне здоровую) Кармелиту. Как они потом обе станут хвалить его. А он просто так скажет: «Ладно, пустяки… Если есть возможность, отчего ж не помочь человеку?»
И вот они переступили заветный порог. Но котельная оказалась пуста. Совершенно пуста! Антон не поверил глазам своим. Он осмотрел буквально каждый закоулочек помещения, за год ставшего ему родным. Но нигде ничего не говорило о недавнем присутствии здесь Кармелиты.
— Ее здесь нет, — сказал Антон, ни к кому не обращаясь.
— Кого нет?
— Кармелиты.
— О чем ты говоришь? — удивилась Соня. — Ты что, не знаешь? Про пожар и все прочее? Я же тебе всю дорогу рассказывала. Не слушал, что ли?
Взрослый солидный адвокат в мгновение ока превратился в обиженную девочку.
Антон прошел в глубь котельной, сел на стул. Уронил голову на руки:
— Нет, Соня, нет. Все не так. Я знаю больше, чем ты. Я был на этом пожаре и вытащил Кармелиту из огня. Так что она жива.
Соня от неожиданности опустилась на стул и ошарашенно посмотрела на Антона.
— Господи, она жива. Но это же счастье какое. Ты спас Кармелиту! Она жива. Хотя… почему ты привел ее сюда, а не домой?
Антон про себя усмехнулся, увидев столь же мгновенный переход от маленькой девочки к серьезному юристу.
— Соня, не нужно подозревать меня в чем-то плохом. Хватит. Я уже хороший. Я просто хотел ее спрятать…
— Зачем?
— А ты думаешь, это был просто пожар? — задал он встречный вопрос. — От непогашенного окурка, от короткого замыкания?
— Ну я не знаю. Но там сейчас работают разные эксперты…
— Пусть себе работают. На здоровье. Но я точно знаю… Конюшню подожгли специально, чтобы убить Кармелиту! Вот поэтому я и прятал ее здесь, чтобы преступники не знали, что она жива. И не добили ее.
— Но откуда ты все это знаешь? Ты что как-то связан с этими людьми?
Антон встал со стула, прошелся вдоль да поперек котельной. Потом сказал громко, с отчаянием в голосе:
— Еще как связан! Это моя мамочка и ее верный оруженосец Игорь!
— Да ты что? Как это? Мне трудно поверить…
— А придется. Моя мать хотела убить Кармелиту, чтобы получить наследство Астахова.
— Ты знал, что готовится поджог и убийство, и не предупредил Кармелиту? — в голосе зазвучало то ли недоверие, то ли осуждение.
— Соня, ну что это такое. Я только из милиции. Так ты мне дома устраиваешь еще второе СИЗО! Не нужно меня ни в чем подозревать! Понимаешь? Не нужно! Не знал я ничего. Когда Кармелита ушла из театра, я совершенно случайно подслушал телефонный разговор матери. Сопоставил некоторые слова и факты. Вот и заподозрил неладное. Побежал на конюшню. Задержись я на несколько минут, было бы уже поздно…
— Боже мой! — Соня всплеснула руками. — Как ты думаешь, твоя мать уже знает, что Кармелита жива?
— Я ж говорю… Надеюсь, что нет.
— Тогда опасность угрожает и Астахову.
— Не понял. Почему?
— Антон, Антон, только что в своем рассказе ты был таким умным, все понимающим. А тут таких очевидных вещей не ловишь. Ты же сам сказал, что твоя мать хочет получить наследство. Но ведь Кармелита — всего лишь наследница. Получается, что все дело в Николае Андреевиче. Пока Астахов жив, получение наследства невозможно…
— Да нет. Вряд ли моя мать задумала убить Астахова. Все же они столько лет прожили вместе.
— Приятно, конечно, что ты, как сын, и тут пытаешься оправдывать мать. Но посмотри на все ситуацию спокойно, отстраненно. Зачем Тамаре было покушаться на Кармелиту без покушения на Астахова? Ведь от смерти только Кармелиты она ничего не выигрывает. Или у нее была другая причина?
— Да нет! — сказал Антон, снова понурив голову. — По-моему, никакой другой причины у нее не было… Да… Ты, пожалуй, права. Нет, ты точно права.
Антон заметался по котельной. Потом остановился, посмотрел на Соню.
— Я должен ее остановить!
— Если твоя мать так опасна, может, стоит пойти в милицию.
И снова вся активность Антона сменилась растерянностью.
— Но я… Я не могу донести на собственную мать.
— Пойми, она стала убийцей.
— Но ведь Кармелита жива.
— Антон, это все отговорки. Ты же сам говоришь, что так получилось случайно. К тому же в конюшне нашли останки.
— Что?!
— Да-да. Вот все-таки ты меня совсем не слушал по дороге. Я же тебе об этом говорила… Значит, кто-то все же погиб из-за пожара. В огне человек сгорел. Понимаешь, сгорел! И это на совести твоей матери. Пойми, ее надо остановить.
Антон подошел к Соне, сел рядом с ней.
— Понимаю… Ты совершенно права. Я все понимаю, но сам придумываю для матери разные оправдания. Потому что я не могу пойти в милицию, никак не могу. В конце концов, у меня нет ни доказательств, ни улик. В милиции никто не будет со мной разговаривать. Тем более после сегодняшнего ареста…
Казалось, что Антон был счастлив найти столь весомые аргументы для того, чтобы не обращаться в милицию.
— Что же ты будешь делать? Так и станешь просиживать тут в котельной?
— Я пойду к Астахову и предупрежу его.
— Антон, а можно задать тебе вопрос, не относящийся к делу?
— Да, — напрягся он.
— Почему ты все время говоришь «Астахов», вместо того, чтобы сказать «отец», «папа»…
Антон заколебался: может, сказать ей правду. Потом решил, что не стоит. Пускай Астахов для всех будет его отцом. Тем более что так оно, по сути, и есть.
— Даже не знаю. Как-то так привык с детства.
— Ладно, извини, что спросила… Хочешь, я пойду с тобой к Николаю Андреевичу?
— Нет. Я лучше один.
— Хорошо, но если понадобится помощь, звони. — И чтобы поддержать Антона, она улыбнулась. — Квалифицированная юридическая помощь всегда к твоим услугам!
* * *
Ира Полякова снова пробежалась по обновленным спискам пропавших без вести. Начала сравнивать параметры этих людей с останками, найденными на конюшне. И решила, что это дело безнадежное. Изначальный посыл неверный. Кто это придумал, что нужно идти от безымянных пропавших? Нет, все не так. Лучше поискать в ближнем круге двух больших планет. Нет, по меркам Управска, пожалуй, даже двух солнц: Астахова и Зарецкого.
