– Да, с детства. А когда Джулия умерла, я поняла, что просто обязана туда поступить. За нас обеих.
– Решительно. Сколько вам было лет, когда вы потеряли сестру?
– Восемнадцать.
Джексон накрыл своей рукой мою руку.
– Уверен: она вами очень гордится. Особенно тем, что вы делаете, вашей преданностью своей идее. Фонд может помочь стольким людям.
– Я так благодарна вам. Без вашей помощи у меня бы несколько лет ушло, чтобы создать офис и набрать сотрудников.
– Я рад этим заняться. А вам повезло, что у вас была сестра. Я всегда гадал, каково это – расти рядом с братьями и сестрами.
– Наверное, это очень одиноко – быть единственным ребенком.
Его взгляд стал рассеянным.
– Мой отец все время работал, а моя мать много занималась благотворительностью. Мне всегда хотелось, чтобы у меня был брат, чтобы поиграть вместе в футбол или побросать мяч в кольцо. – Джексон пожал плечами. – Но у многих жизнь была куда хуже.
– А чем занимается ваш отец?
– Он был генеральным директором «Boulder Insurance». Очень высокий пост. Теперь он на пенсии. А моя мать была домохозяйкой.
Мне не хотелось выспрашивать, но Джексон, похоже, был в настроении поговорить.
– Была?
Джексон вдруг поднялся.
– Она погибла в автокатастрофе. Становится прохладно. Пойдемте в дом?
Я встала. Я успела опьянеть. Пришлось ухватиться за спинку кресла, чтобы удержаться на ногах. В это мгновение Джексон повернулся ко мне, пристально на меня посмотрел, провел рукой по моей щеке и прошептал:
– Когда ты со мной, мне совсем не одиноко.
Я промолчала, а он поднял меня на руки, отнес в дом и уложил на кровать.
До сих пор я не слишком ясно помню все, что было между нами той ночью. Я не планировала оказаться с Джексоном в постели – мне казалось, что для этого еще слишком рано. Но я опомниться не успела, как мы уже разделись и запутались в простынях. Он все время на меня смотрел. Это было непросто выдержать – он словно бы мне прямо в душу заглядывал, но я не могла отвести глаза. Потом он был нежен и ласков и заснул в моих объятиях. Я смотрела на его лицо, озаренное лунным светом, и осторожно провела пальцем по краю его подбородка. Мне хотелось стереть все его грустные воспоминания, чтобы он ощутил любовь и ласку, которых был лишен в детстве. Этот роскошный, сильный и успешный мужчина, на которого все смотрели снизу вверх, делился со мной своими слабостями. Он нуждался во мне. Ничто меня так не трогает, как то, что человек во мне нуждается.
Когда настало утро, у меня жутко разболелась голова. Я гадала – может быть, для Джексона произошло всего-навсего очередное завоевание. Он мной овладел, и теперь мы снова вернемся к деловым отношениям. Видимо, я пополню ряды его бывших любовниц? Или это начало нового романа? Я боялась, что он станет сравнивать меня с гламурными девицами, с которыми он привык спать, и сравнение получится не в мою пользу. А он словно бы прочитал мои мысли. Он подпер голову согнутой в локте рукой и провел кончиком пальца другой руки вокруг моей груди.
– Мне нравится, что ты здесь.
Я не знала, что сказать, и просто улыбнулась.
– Наверняка ты это говоришь всем девушкам.
Джексон помрачнел и отдернул руку.
– Нет, не всем.
– Прости, – сказала я. – Я немного нервничаю.
И тогда он страстно поцеловал меня. А когда отстранился, провел по моей щеке тыльной стороной ладони и сказал:
– Не надо нервничать, когда ты со мной. Я о тебе буду хорошо заботиться.
Мной овладело сразу несколько самых разных чувств. Я высвободилась из его объятий и улыбнулась ему.
– Мне пора. Я на работу опоздаю.
Но Джексон притянул меня к себе.
– Я – твой начальник, ты забыла? Ты подчиняешься только совету директоров фонда. – Он уложил меня на спину и приковал к себе гипнотизирующим взглядом. – А совет директоров не имеет ничего против того, что ты опоздаешь. Пожалуйста, останься. Я хочу, чтобы ты еще побыла со мной.
Все начиналось так многообещающе. А потом стало так, словно маленький камешек угодил в лобовое стекло, и от маленькой дырочки во все стороны поползли глубокие трещины, и уже ничего нельзя было склеить.
Глава тридцать седьмая
Ценность романа как способа узнать человека поближе, сильно преувеличена. Когда бушуют гормоны, а влечение носит магнетический характер, разум уходит в отпуск. Ничего мне не было нужно, кроме него.
На работе я вернулась в комфортное расположение духа, но с улыбкой вспоминала проведенную с Джексоном ночь. Несколько часов спустя шум около моего маленького кабинета привлек мое внимание. Молодой человек катил тележку, в которой стояло несколько ваз с красными розами. Следом за ним шла Фиона, мой секретарь, она раскраснелась и махала руками.
– Кто-то прислал тебе цветы – море цветов!
Я встала и расписалась на квитанции. Я насчитала дюжину ваз. Несколько штук я поставила на рабочий стол и огляделась по сторонам, ища место, куда поставить остальные. В итоге мы с Фионой поставили их на пол, потому что больше их девать было некуда.
Когда курьер ушел, Фиона закрыла дверь и плюхнулась на стул напротив моего письменного стола.
– Ну, выкладывай!
Я пока что не желала с кем-либо говорить о Джексоне. Я даже не знала, каков статус наших отношений. Я потянулась к букету и вытащила маленькую карточку.
«Твоя кожа нежнее этих лепестков. Уже скучаю по тебе. Дж».
Розы были повсюду. Это было слишком. Дурманящий аромат цветов был так силен, что у меня засосало под ложечкой.
Фиона нетерпеливо смотрела на меня.
– Ну?
– Джексон Пэрриш.
– Я так и знала! – Фиона одарила меня победным взглядом. – Он так на тебя пялился, когда обходил кабинеты на днях, что я сразу поняла: это только дело времени. – Она наклонилась к столу, подперла подбородок кулаками. – Все серьезно?
– Не знаю. – Я покачала головой. – Он мне нравится, но я не знаю. – Я указала на цветы. – Он слишком напористо начал.
– Да, – поцокала языком Фиона. – Каков нахал – столько роз тебе прислал!
Она встала и открыла дверь.
– Фиона?
– Что?
– Возьми пару ваз к себе на стол. Просто не знаю, что делать с остальными.
Фиона шутливо покачала головой.
– Конечно, босс. Но я тебе так скажу: от него так же легко избавиться у тебя вряд ли получится.
Мне нужно было заняться работой. Я решила, что о Джексоне подумаю позже. Только я собралась сделать деловой звонок, как на пороге кабинета вновь возникла Фиона. Она была бледна как мел.
