Но что делать — мне велели разговаривать с ней час. Мне было все равно. Я начала честно, хоть и без энтузиазма, отвечать на ее вопросы. Она беспорядочно спрашивала меня про работу, про мужчин, про родителей, ребенка, домашнее хозяйство, финансы и совсем незначительные вещи. Потом вдруг начала говорить, что «вот то у вас не клеится, потому что (…), а вот тут у вас все совсем уже плохо, и от этого вам грустно. А вот это вы считаете нормальным. А если вдуматься — вы только посмотрите, только вдумайтесь — что вы делаете! В чем вы участвуете? Попробуйте взглянуть на это со стороны! Это ни с какой стороны не нормально, это настолько неправильно, а вы позволяете делать с собой такое. Нормальной была бы такая реакция, и вот такое отношение, и вот такой результат».
Через пятнадцать минут я заливалась слезами. Она попала в точку, перечислив все трагедии моей жизни, прочитала между моими высказываниями все мои комплексы и страхи. Еще полчаса спустя она убедила меня в том, что все мои проблемы — хрестоматийные и ничего в них страшного нет, мы приведем в порядок всю мою жизнь, у нее для этого существуют отработанные приемы, и она их все готова показать. Она предложила мне первые упражнения и сообщила, какими будут мои первые шаги. И мы договорились, что через пару дней уже обсудим результаты моих первых попыток все починить. И все будет хорошо. Я вышла от нее с ощущением, что вот она изменит мою жизнь и поможет мне все уладить.
Глядя на все ретроспективно, я должна подтвердить, что так оно и оказалось. Она сообщила мне нужное количество решающих толчков, которые привели меня к следующим психологам, супервизорам и советчикам, и все они вместе помогли изменить мою жизнь к лучшему. Она много раз давала конкретные задания: что кому сказать в какой ситуации, как поступить. Потом мы разбирали и анализировали результат. Если не получалось сделать именно то, что она велела (например, потому что не хватило духу), она предлагала новые рецепты, как исправить ситуацию, которые мне давались легче. Конечно, полной идиллии не наступило, потому что талант наживать себе все новые и новые катастрофы не пропьешь и не продашь. Но по крайней мере я теперь знаю, куда их все нести по мере появления.
Размышляя об этой истории, я подумала, что все же у нас у всех сидит в голове какой-то идеал сверхсущества, которое берет в свои руки руль, перечеркивает все, что я думаю по какому-то поводу, и разворачивает мой корабль в другую сторону. Этот человек должен раздавить меня авторитетом, забрать у меня право выпендриваться, выразить свое презрение к моему ничтожному взгляду на вещи и потом выдать мне новую концепцию чего-то. Гораздо более правильную. И я, человек гордый, смогу стерпеть подобное только потому, что его власть и крутизна настолько монументальны, что сопротивляться, в общем-то, бесполезно.
Мои родители, мои друзья, мои коллеги — все они рассказывали о таких сверхчеловеках, которые наставили их на путь истинный. Будь то наставник по карате, грозный учитель, ненавистный профессор, который всех топтал-топтал, а потом через пять лет сказал единственное доброе слово, и все вокруг попадали. Вот такой — да. Такой научит. Такой имеет моральное право. А вон тот и вот этот — кто они такие, чтобы меня учить? Они никто, они сами так несовершенны, что я, простой ученик, вижу их несовершенства за километр. Как зауважать такого человека, чтобы принимать от него наставления? Но может быть, не стоит подходить ко всему со столь радикальными мерками?
То же самое с книгами — часто говорят: «Плохая книга! Всего полторы интересные мысли на двести страниц!». Мой взгляд на это очень сильно изменился в последние годы. Да, иногда в книге одна интересная мысль на двести страниц, зато она одна из десяти, на которых держится весь мой порядок. Ради каждой из мыслей по организации труда и времени мне пришлось прочитать по одному бестселлеру, но из них я смогла собрать свою конструкцию, на которой держится моя система.
Один странный мальчик, рисующий граффити, сделал широкое движение рукой и открыл мне глаза на то, как нужно «разрабатывать» плоскости определенного размера и формата. Другой художник, который мне вообще-то совершенно не нравится, показал, как надо подавать свои работы, чтобы они лучше продавались. Третий рассказал премудрость про кисточки, которая изменила все мое творчество. Четвертый просто научил не мучиться с палитрами и вместо них использовать одноразовые тарелочки. Все они — какие есть. Разные. Из их работ мне что-то нравится, а что-то нет. Некоторые рисуют лучше меня, а некоторые — хуже. Но все они вместе дали мне комплекс знаний, на которых строится вся моя работа.
Мои студенты всегда умудряются показать мне самой что-то, чего я раньше не знала. Какую-нибудь новую программу, прием, новый материал. Каждый раз я выношу из нашего общения что-то новое для себя. И вот уже мой сын в чем-то разбирается лучше, чем я. И даже у кота есть чему поучиться. Умению расслабляться и не переживать ни о чем, например.
Говорят, что молодость души заключается в умении черпать отовсюду побольше знаний, поменьше придираясь к источникам и к подаче. Собственно, как учатся дети: хватают что дают, быстро усваивают, идут дальше. Если процент информации на кубометр прочитанного слишком мал, учатся быстрее ее фильтровать. Если от каждого человека можно получить только один полезный совет, значит, нужно спрашивать тысячи людей, поменьше критикуя при этом их прическу.
Теперь займемся собой!
После всех размышлений о критиках, доброжелателях и врагах предлагаю наконец подумать о себе (задвинув на задний план мнения и пожелания других). Мы решили, что хотим заниматься творчеством и сделать его своей профессией, поставили всех перед фактом и стараемся двигаться к цели, задвинув подальше сомнения. (Которые, как известно, враг успеха!)
Как понять, чего конкретно мне хочется?
Некоторые счастливчики точно знают ответ на этот вопрос. Они могут спокойно пролистывать эту главу. Есть люди, мечтающие о каком-то деле с детства. Или с ранних лет. Просто раньше не получалось посвятить этому жизнь: все было сложно, подвернулись более очевидные решения. А как продвинуться в деле мечты, было неясно.
Другие спонтанно влюбились в какое-то дело позже, когда выбор профессии уже был сделан (а может, он был сделан, чтобы выбрать уже хоть что-то). Просто дело их мечты встретилось им не сразу или они не сразу распознали, что это — оно. Третьи метались между несколькими (или многими) желаниями, не в состоянии принять решение, но потом все же сделали выбор. Возможно, так же перебрав рецепты, которые я собираюсь описать в этой главе.
Иногда выбрать что-то одно не представляется возможным. Кажется, что всего хочется с одинаковой силой. Или вообще непонятно, насколько чего-то хочется. Многие занятия при более близком знакомстве оказываются гораздо менее симпатичными, чем на первый взгляд. Либо есть большие сомнения, что в этом деле получится добиться успеха.
