По дороге к дачному поселку Вадим то и дело приглядывался к
следовавшим за ними машинам. Но машины в зеркале заднего видения постоянно
менялись. Никакого «хвоста» не видно.
«Мы нервничаем перед финалом», — подумал он, сворачивая на
узкую улочку дачного поселка. Оставалось проехать еще несколько десятков
метров. Улочка шла небольшой дугой. Показались ворота дома. И тут Вадим дал
задний ход: из кустарника напротив ворот виднелся зеленый бок военного
«газика», того самого, который всегда заезжал за ним.
Дело не в телефонном молчании — оно в конце концов могло
оказаться случайностью. Дело в том, что «газик», обычно ждавший у ворот, на
этот раз почему-то спрятался в кустах, съехав с дороги прямо на траву. Его
вполне можно было и не заметить, если бы ветер не клонил кусты. Но главное, тот
же ветер чуть качнул створки ворот, и Вадим понял, что запертые утром перед
отъездом на рынок ворота его дома теперь открыты.
Развернуть машину на узкой улице довольно сложно, пришлось
проехать до шоссе медленным задним ходом. Двигатель при этом работал совсем
тихо, под ветром шумели деревья, рядом шумело море. Оставалась надежда, что из
«газика» и из дома их не услышали.
— Паспорт у тебя с собой? — спросил Вадим, выруливая на
шоссе.
— Да, в сумке, — кивнула Маша, — и те сто долларов, которые
ты мне тогда дал, лежат в паспорте.
— Очень хорошо. Тогда нам хватит на билеты. У меня мало
наличных, только кредитка, а банкомета в аэропорту нет.
Они ехали по почти пустому шоссе. «Тойота» обогнала лишь
пару рейсовых автобусов. Доктор рассчитал, что до поста ГАИ можно проехать на
предельной скорости, на этом они выиграют около получаса.
— Пристегнись, — сказал он Маше и нажал на газ.
Будка ГАИ оказалась пустой, Вадим заметил это издалека и
скорости не убавил. «Возможно, даже лучше, если нас остановит гаишник. Это тоже
шанс. Они какая-никакая, но милиция. Можно попросить их связаться со штабом
округа… Впрочем, ни с кем они не свяжутся. Главное — выиграть время», — думал
он, пока «Тойота» неслась к городу со скоростью сто двадцать километров.
При въезде в город скорость пришлось сбавить — вокруг
появилось много машин, пешеходы перебегали дорогу где попало.
Притормозив у ворот санатория «Солнечный берег», Вадим
выскочил из машины. В проходной за стойкой регистрации сидел старик вахтер в
фуражке и читал газету. Как только доктор вбежал в проходную, у него за спиной
возник опомнившийся охранник.
— Я на секунду. Мне только передать. Я не буду входить, —
успокоил его доктор и тут же обратился к вахтеру:
— У меня к вам огромная просьба.
— Я вас слушаю, — важно произнес старик, поднимая глаза от
газеты.
Тут же на стойку перед ним легла пятидесятитысячная купюра.
— Пожалуйста, передайте Константинову Глебу Евгеньевичу,
третий корпус, номер четыреста тридцать семь, что его очень ждут в поселке
Гагуа. Скажите, чтобы он обязательно захватил кассету «Жестокий романс»,
которая находится дома у доктора. Вы запомнили? Поймите, это очень срочно!
— Да вы сами пройдите, если такая срочность, — быстрым
движением старик спрятал купюру и кивнул на металлическую вертушку.
— Нет, спасибо. Я очень спешу. Вы не забудете? Это очень
важно.
— Вы уж напишите на бумажке, — старик положил перед ним
тетрадный листок и обгрызенную шариковую ручку.
— Да, хорошо, — Вадим взял ручку, но она противно скребла по
бумаге — паста кончилась.
И тут он услышал, как сигналит его «Тойота». Звук казался
таким пронзительным, что даже вахтер вздрогнул.
— Я прямо сейчас позвоню дежурной по этажу, — прокричал он
вслед убегающему солидному седому гражданину, который так спешил и волновался,
что пятидесяти тысяч не пожалел.
Подбегая к машине, Вадим увидел, что, кроме Маши, там сидят
еще двое — один на водительском сиденье, другой сзади. Два бугая, русский и
кавказец. Все как положено: бритые затылки, боксерские майки, обнажающие
накачанные пудовые плечи в татуировках. Сидевший сзади прижимал дуло маленького
автомата с навинченным глушителем к Машиному затылку.
Вокруг проходило много народу, лениво покуривали вооруженные
охранники у ворот санатория, торговали орехами и семечками бабушки,
прогуливались отдыхающие. Но всех этих людей сейчас будто и не существовало
вовсе. Они испарялись на глазах, исчезали в мутной розоватой пелене, словно
призраки. Вадим видел только дуло с глушителем у каштанового затылка, жирный,
как сарделька, палец на курке. Зрение так странно сфокусировалось, что он видел
даже грязный ноготь на этом жирном пальце, хотя находился достаточно далеко от
машины.
— Давай в машину, быстро и тихо! — услышал он шепот у самого
уха и почувствовал твердый металлический холодок дула у спины между лопатками.
«Одного дула у Машиного затылка вполне достаточно, чтобы я
никуда от них не делся, — подумал он, — мне достаточно, но не им».
Он шагнул к своей «Тойоте».
— Не в эту, в другую! — шепнули ему и слегка подтолкнули к
зеленой «Ниве», в которой сидели два точно таких же бугая, один на водительском
месте, другой сзади. Третий, державший пистолет, сел вслед за доктором. Обе
машины тронулись. Доктору надели милицейские наручники.
«Они могли бы сразу нас прикончить, — думал Вадим, зажатый
на заднем сиденье „Нивы“ между двумя амбалами, — они могли бы прилепить
взрывчатку к моей машине, могли просто пристрелить нас. Но они везут нас в
горы, значит, хотят еще проверить, допросить напоследок. Конечно, в случайность
моей встречи с Константиновым чеченец не поверит. Но ведь мы действительно
встретились совершенно случайно, мне даже врать не придется: Маша увидела в
кафе на рынке свою преподавательницу балета. Никакого полковника рядом с ней не
было. Он подошел позже. Но откуда мне знать, кто именно подошел? Какой
Константинов? Просто мужчина с мальчиком, МЫ только поздоровались, даже не
познакомились. И тут же разошлись. Тот, кто засек нашу встречу, наверняка
видел, что мы тут же разошлись. А разговора он слышать не мог — на рынке шумно.
Те несколько слов, которыми мы с полковником перекинулись, не расслышать даже в
двух шагах. Так, теперь — санаторий. Я заехал в „Солнечный берег“, чтобы
забрать журнал „Хирургия“, который обещала оставить для меня на вахте тамошний
терапевт Зинаида Сергеевна. Даже если представить, что они попытаются
проверить… У Зинаиды Сергеевны действительно валяется мой журнал, я давал ей
его несколько месяцев назад. Но вряд ли они вообще полезут это проверять. А
кассету они у меня дома найти не могут. Для этого им пришлось бы пересмотреть
всю мою видеотеку. Нас с Машенькой, разумеется, допросят по отдельности. Она
догадается сказать „не знаю“ и про полковника, и про санаторий. Главное, тянуть
время. Если вахтер все передаст Константинову, есть шанс, что спецназ поспеет
вовремя. Впрочем, пристрелить нас — дело одной минуты».
