Книга Чеченская марионетка, или Продажные твари, страница 9. Автор книги Полина Дашкова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Чеченская марионетка, или Продажные твари»

Cтраница 9

Хозяйка с рассеянным видом присела на лавку у стола.

— А Соломина Юрия видела? — небрежно спросила она.

Маша молча кивнула.

— Ну и как?

— Замечательно.

— А жена у него какая?

— Жену не видела.

— А любовница есть, не знаешь?

— Понятия не имею.

— А этого, как его? Ну, Штирлица видела?

— Не помню.

— Как не помнишь?! — возмутилась хозяйка. — Как это можно не помнить?! Он старый уже стал, Штирлиц-то… А какой был мужчина! Слушай, а вот скажи, чтоб в фильме сняться, надо с режиссером переспать?

— Галина Ивановна, — терпеливо стала объяснять Маша, отставляя чашку и закуривая, — я закончила второй курс. Про фильмы пока ничего не знаю. Но думаю, спать с режиссером вовсе не обязательно.

— Ничего ты не знаешь, не помнишь, — разочарованно фыркнула хозяйка, — даже сериалы не смотришь. Вот там актеры, там игра! Ты «Просто Марию» смотрела? Нет. А я — все серии. Вот объясни мне, почему наши так не могут? Попробовали снять эти, как их? «Петербургские тайны». Ох, и скукота! Лучше бы не показывали, постыдились. Поучились бы у бразильцев!

— Кому что нравится… — пожала плечами Маша.

— Слушай, а у вас там, в театральном училище, все такие тощие, как ты?

— Нет, не все. Разные есть.

— Актриса должна быть в теле, — авторитетно заявила хозяйка, — что это за женщина — ни спереди ничего, ни сзади, ни по бокам?

Маша встала и отправилась к раковине мыть чашку и джезву.

— Ты гущу-то кофейную в раковину не лей, засор будет! — спохватилась хозяйка. — Вон в цветы выливай!

Терпеть осталось пять часов. Всего пять часов.

Санин поезд прибывает в двадцать сорок, а сейчас три. «И что я на Саню злюсь? — подумала Маша. — Он приедет, и все сразу станет хорошо. В самом деле, почему он должен ради меня отказываться от роли красавца вампира? Он ведь только уговаривал меня ехать в одиночестве и ждать здесь, а вовсе не заставлял. Он тоже ездил на юг в последний раз только в детстве, с родителями. Откуда ему знать, каково мне здесь одной?»

Запершись у себя в комнате. Маша решила скоротать время балетными упражнениями. Спинки кровати были металлические, никелированные. Она приспособилась одну из них использовать как балетный станок. Ничто так не успокаивало, как занятия у станка.

Взявшись за холодную перекладину. Маша стала командовать себе шепотом:

— Плие! Анкор плие! Гран батман!

Прозанимавшись больше часа, Маша улеглась на кровать с книгой воспоминаний Алисы Коонен.

Наконец стрелки наручных часиков показали половину восьмого. Маша умылась, причесалась и отправилась на вокзал. Поезд прибыл точно по расписанию, в двадцать сорок. Она стояла у девятого вагона. Начали выходить пассажиры. Прошло двадцать минут. Почти все вышли. Сани не было.

«Вот ты и накаркала себе! — зло усмехнулась Маша. — Вот тебе и убежавший кофе!»

Она подошла к проводнице.

— Скажите, пожалуйста, в вагоне кто-нибудь еще остался?

— У меня никого, — пожала плечами проводница.

«Может, я перепутала вагон? Или Саня что-нибудь перепутал?»

Она обошла платформу. «Если он ехал в другом вагоне, то стоит сейчас и ждет…» Но Сани нигде не было видно.

Маша посидела на лавочке, выкурила сигарету, уговорила себя пока не волноваться и отправилась на переговорный пункт.

Опять проваливались жетоны и обрывалась связь. Но Маша решила не уходить, пока не дозвонится. Но вот послышались далекие дребезжащие гудки. Трубку взяла Санина мама.

— Машенька, здравствуй! Тебя очень плохо слышно. Саню позавчера забрали в больницу с острым аппендицитом. Он просил выслать тебе деньги телеграфом до востребования. Он очень волновался, что не сумеет приехать. Я тебе сегодня утром отправила четыреста тысяч на обратную дорогу.

— Спасибо, Нина Владимировна, — упавшим голосом произнесла Маша, — только родителям моим ничего не говорите. Передайте Сане, пусть не беспокоится, выздоравливает. Я приеду, деньги верну.

Связь оборвалась. Перезванивать Маша не стала.

Глава 4

Елизавета Максимовна Белозерская не любила своего мужа. Пятнадцать лет назад, выходя замуж, очень надеялась, что полюбит. Но так и не смогла.

Пятнадцать лет назад Елизавете Максимовне исполнилось двадцать пять, а ее мужу — пятьдесят. Пианист с мировым именем. Лиза преклонялась перед его талантом. Он ухаживал за ней трогательно и возвышенно. Бросая все дела, мчался ночной «Красной стрелой» из Москвы в Питер, чтобы увидеть Лизу, побыть с ней несколько часов. Лиза танцевала в «Мариинке» и замуж не собиралась. Но если уж выходить, то только за такого — одаренного, мягкого, милого, трогательного человека. Любви, конечно, не было, но потом, со временем… Как же можно его не полюбить? Тем более он в Лизе души не чаял.

Оставив в Ленинграде родителей и «Мариинку», Лиза переехала в Москву, к мужу. Она честно старалась стать ему хорошей женой. При ее легком, уживчивом характере это оказалось не слишком сложно.

Муж многого не требовал. Оба занимались любимым делом — он музыкой, она танцем. С работой в Москве у Лизы проблем не возникало. В балетных кругах ее знали.

Для ссор и выяснения отношений времени не оставалось, они во всем уступали друг другу, так как оба считали себя людьми интеллигентными и неконфликтными. Лиза очень хотела родить своему пианисту ребенка, хотя знала, чем это обернется для нее как для танцовщицы. Ей казалось, ребенок заставит ее полюбить пианиста по-настоящему, как мужчину, как мужа, а не просто как одаренного музыканта и трогательно-доброго человека. Когда-то пианист уже был женат, но детей в первом браке не получилось. Не получалось и сейчас. Лиза искренне считала, что дело в ней, а не в нем. Просто ее балетный организм для материнства не приспособлен. Для женщин ее профессии это обычное дело.

Внешне они казались вполне счастливой и благополучной парой. Но у Лизы на третий год совместной жизни начались необъяснимые приступы тоски и раздражения. Воспитание не позволяло выпускать это наружу, с мужем и окружающими она оставалась все такой же ровной, спокойной и доброжелательной. А жизнь ее между тем постепенно превращалась в тихий, уютный, интеллигентный ад. Изменять мужу и заводить любовника она не собиралась — слишком уважала своего пианиста, жалела его и измену считала предательством.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация