– Твоими бы устами, – откликнулся Холт.
Электронный треск возвестил о том, что координаты прибыли. Уивер выгрузил их на свой монитор. Точка оказалась прямо на границе запаса хода лодки, если, конечно, они хотели возвращаться обратно с работающим мотором, а не просто по воле течения Риу-Негру. Вариант «идти прямо до цели» даже не рассматривался, значит, нужно было еще и найти место, чтобы оставить лодку – так, чтобы не пришлось далеко тащить заложников и чтобы ее не обнаружили враги.
К счастью, Мидас обратил внимание на небольшой приток, уходящий от основной реки на северо-восток – в глушь недалеко от нужного места. Заходить на точку со стороны этого канала казалось наиболее разумным.
Уивер признал, что план вовсе не идеален, но у него есть потенциал, так что он развернул лодку в приток. Вода здесь была грязнее, зато не такая непроглядная, как в Риу-Негру. Управляющий лодкой Уивер и высматривающий с носа возможные препятствия Мидас медленно вели ее вверх по течению. Вокруг не было ничего и никого, кроме дикой природы, а в воздухе слышалось лишь журчание реки.
Приток резко сворачивал на север, ведя их еще ближе к месту назначения. Уивер сделал всё возможное, чтобы провести лодку как можно дальше, фактически до того места, где берега сошлись настолько близко, что грозили помешать развернуться.
– Конечная, – возвестил «призрак». – Еще немного – и нам придется сваливать отсюда задним ходом.
– Ага. – Холт скептически огляделся. – А ведь уходить, вероятно, придется на всех парах.
Он выпрыгнул на берег с веревкой и привязал лодку к особенно крепкому дереву. Уивер выбрался на сушу следом:
– Мидас, обеспечишь нас оптимальным маршрутом?
«Призрак» набрал команду на экране на своем запястье, передавая карту товарищам:
– Так точно. Это самый удобный маршрут до места, где держат Квана и Мессину. Ландшафт, судя по всему, ровный, и я не вижу каких-то особенно сложных препятствий. К востоку отсюда начинаются возвышенности, но наш путь пройдет по краю лесистой равнины. Если растительность нас не замедлит, мы сможем показать хорошее время. То же, само собой, относится и к обратному пути с грузом.
Уивер принялся выгружать снаряжение из лодки на берег:
– Знаешь, Мидас, я совршенно уверен, что это – самая длинная тирада, которую я от тебя когда-либо слышал.
Мидас ухмыльнулся:
– Это самая длинная тирада, которую стоило проговорить вслух. – Он повернулся к Холту. – Как там шлем?
– Я уж думал, ты не спросишь. – Он окинул Уивера и Мидаса взглядом. – Думаю, я готов запустить проверку, но перед этим хочу спросить: что мы будем делать, если Номад в сотне миль в другую сторону? У нас едва хватит снаряжения на еще одну остановку. А два места… – Его голос дрогнул и затих, не оставляя сомнений, каким именно мог быть конец фразы.
Уивер и Мидас переглянулись.
– У нас есть задание, – наконец процедил сквозь зубы снайпер. – Ситуация всегда была именно такой: мы выполняем задание. Мидас?
Губы «призрака» сжались в тонкую линию, но он кивнул:
– Первым делом – задание. Затем мы вернемся и сделаем то, что должны.
– Ладно, раз все решено… – Холт взял шлем и сделал последние поправки, а затем набрал команду на своем экране. – Ну, попытка не пытка.
Экран шлема Номада ожил и засветился лазурью, особенно яркой в полумраке под лиственным покровом. По экрану пробежали строки диагностики, но вдруг раздался громкий треск и в воздухе резко запахло паленой резиной. Экран начал вспыхивать и гаснуть, а затем потемнел, и со стороны процессорного блока вырвалась струйка пламени.
– Дерьмо! – выругался Холт и выронил шлем, который покатился по берегу и рухнул в воду со злобным шипением.
Некоторое время «призраки» молча смотрели друг на друга.
– Это вычтут из моего жалованья, да? – грустно спросил Холт.
– Ну, я за ним не полезу, – ответил Уивер. – Ты же у нас наверняка много нырял на своих болотах? Это бы сейчас пригодилось.
Мидас проигнорировал шутку:
– А координаты? Сигнал успел пройти?
– Дай мне минуту – и я выясню. – Холт вновь принялся набивать команды на своем экране, а потом замер.
Спустя минуту вновь раздался электронный треск, а затем Холт выдохнул:
– Ого, да вы издеваетесь!
– Холт?
– Я передам вам координаты, – ответил «призрак». – Ловите.
Одна и та же карта возникла на всех экранах.
– Выглядит знакомо… – начал Мидас.
– А сейчас я вам верну карту местонахождения Квана и Мессины, – добавил Холт, и его слова сопроводил еще один треск.
– Я, черт побери, просто не верю, – выдохнул Уивер. – Они привезли его туда же. Он, похоже, вместе с остальными заложниками.
– Слишком легко, – урезонил его Холт. – Это может быть ловушкой.
– Думаешь, у них тут так много мест, где можно содержать пленников?
– Слушай, друг, если ты хочешь, чтобы все было так просто, это еще не значит…
– Дело не в том, чего я хочу. Это работа. А так наша работа может стать намного легче.
– Вы двое, хватит. – Оба «призрака» замолчали и повернулись к Мидасу. – Мы можем действовать, исходя из имеющейся у нас информации. У нас есть только это. Если это ловушка, значит, просто будем держать ухо востро. Если их перемещения сыграли нам на руку, тем лучше. Но, так или иначе, наша цель именно там, – он быстро глянул на Холта, – разве что вы хотите прочесать весь Амазонас на своих двоих?
Холт качнул головой:
– Дело не в этом. Просто… у меня плохое предчувствие, вот и все. Я не верю хорошим новостям в таких ситуациях.
– Тогда просто верь самому себе, – подытожил Уивер. – Мы – «призраки». Удача – это не для нас. Мы сами ее создаем.
Глава 16
Очередное унизительное кормление. Очередной визит Урбины.
– Осталось недолго, – объявил он, усаживаясь. – Будь все как обычно, я бы отправлял к тебе одного из своих лейтенантов. Но мне нравятся твои попытки не реагировать на новости. Твоя подготовка весьма неплоха.
– А твой английский безупречен.
– Благодарю. Твое правительство оплатило мое обучение.
Номад попытался сдержать удивление – и не смог.
– Меня завербовали как двойного агента. Ваше ЦРУ очень хотело иметь своих людей в правительстве Чавеса и в вооруженных силах. Их легко было убедить, что я ищу, кому бы продаться. Мои кураторы слышали то, что хотели слышать, и в итоге были весьма щедры на знания, деньги и снаряжение. Затем я их сдал, потому что я был кем угодно, но не предателем.
