– Ого… а тебе не по фигу?
– Нет! Злоба в зависти! Я тоже так хочу!
– Рыбачить в небе? Хоботом пираньями стрелять? Или конфетами подманивать, а затем ножом пырять?
– Все вместе и сразу! Врубай!
– Поехали…
Разведя руки – так требовалось, – я запрокинул голову и взглянул в небо – тоже требовалось, – правда, увидел я лишь пуза и морды клацающих клыками монстров. И врубил Ауру Великой Мощи… все вокруг замерцало, нас накрыло одеялом, сотканным из черных, алых и золотых волокон. Пребывающий в злобе и зависти Злоба зловредно улыбнулся, дернулся всем телом, когда в него ударили лучи янтарного света, идущие от других магов поддержки.
А затем Злоба широко, очень и очень широко, даже слишком широко улыбнулся, показав в широченном оскале все триста зубов – никак не меньше, могу поклясться, что именно столько зубов я увидел. Хищная, очень хищная усмешка, могущая посоперничать с улыбкой Чеширского кота.
Небо над нами дрогнуло – вместе с тысячами монстров. Подернулось зыбью, а затем окрасилось в темно-желтый окрас с багровыми вкраплениями. Какой прекрасный постапокалиптичный закат… не успел я насладиться видом – глядя через слои защитных аур, купол отрицания и ряды летающих пираний, – как флагман начал вращаться, с каждым мигом набирая обороты. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять – вращается не «Черная Королева» и не океан. Это начало кружиться небо, со столь же страшной бесшумностью, как атаки врагов. Так продлилось недолго, секунд десять. А затем мир вокруг нас разорвало на сотни разноцветных стеклянных осколков, по ушам ударил оглушающий рев, все рванулось вверх, со скоростью стартующих ракет уходя в разверзшуюся над нами дыру, выглядящую как пасть неведомого исполинского монстра.
Пираний, незакрепленный груз, обломки и обрывки такелажа, некоторых зверей и даже пару-другую сплоховавших игроков – всех с ревом затягивало в магический пылесос, чья воронка медленно поворачивалась в разные стороны, повинуясь воле Злобы. Хрустальные горшки маны заглатывались магами-поддержками с непринужденной частотой и легкостью. В труху уходили десятки неизвестных мне магических свитков из золотистой бумаги, испещренной алыми чернилами. На пальцах Злобы с треском лопались перстни и кольца, изумруды и сапфиры разлетались на мелкие куски, одно за другим испарились звенья запястных цепочек с вкраплениями драгоценных камней.
Небесная желтизна медленно спадала, вновь появилась синева. Адская засасывающая воронка проработала всего минуту, но за это время исчезло множество монстров. Последний всхлипывающий звук… и воронка пропала…
– Отсчет пошел! Четыре! – крикнул один из волшебников, Злоба кивнул, странным образом складывая руки над собой и сплетая пальцы.
– Три! – ничего не изменилось.
– Два!
– Один… и… есть!
– Уф! – выдохнул Злобыч, опуская руки. – Каждый раз боюсь, что сейчас не получится…
– Где пираньи? – спросил я, лихорадочно оглядываясь. – Пираньи где?!
Вокруг нас осталась уйма монстров, но не в таком безумном количестве. Силы обороны теперь справлялись с легкостью, воздух прочертили очереди магических трассеров, дымящиеся пираньи падали одна за другой, а если раздавался хлопок алхимического взрыва, то на палубу рушился сразу десяток тварей.
– Ты их грохнул?! За минуту грохнул десять тысяч пираний? А где тогда наш опыт? Я ничего не получил…
– Грохнул? – улыбнулся Злоба. – Если бы! Мечтать не вредно, Рос. Готовься, возвращаемся на мостик, а по дороге стреляем. Сделаешь нам терновый парк? С тропинкой уютной…
– Не проблема.
Сменив заклинание, я дождался мига, когда купол отрицания исчез, и сразу же «высадил» пяток терновых пущ, накрывая ими палубу, усеянную дергающимися монстрами, среди которых преобладали раздутые многоножки, оставляющие за собой едкий кислотный след. Остальные маги ударили огнем, льдом, каменной шрапнелью, древесными шипами. Мы шли по палубе флагмана и сеяли вокруг себя смерть. На этот раз опыт мне капал… понемногу, но капал. Пираньи все же весьма больших уровней – от ста и до ста шестидесяти. И этих тварей тысячи…
– Так, где пираньи? Как говорит один мой знакомый – если жив еще, – здесь рыбы нет! А где она?!
– В кармашке, – снова усмехнулся Злоба. – В пространственном кармашке. Или в пространственном горшке с горловиной, залитой магическим сургучом – а сургуч держится за счет закачанной нами в него маны. И маны столько… много, в общем. Очень много. Но долго сургуч не продержится…
– Долго это сколько? – уточнил я, с опаской глядя вверх. Если прямо сейчас на нас опрокинут «уху с пираньями»…
– За такую стоимость – вполне себе долго, дружище. Горшочек продержится несколько часов. А молоточек для его экстренного разбития уже передан кому?
– Кому? – с готовностью спросил я.
– Лидеру надводного партизанского отряда. И он будет действовать строго по инструкции – при виде вражеского флота разбейте горшок и подарите миру ехидную улыбку! – ответила за Злобу ЧБ, стоящая на верхней ступеньке лестницы ведущей на командный мостик. – Молодцы!
– Я потерял всю ювелирку. Выгорела и взорвалась, – напомнил Злоба, кивком прощаясь с магами поддержки, что деловито забрали со стола несколько бутылок вина и утопали обратно на палубу.
– Такова цена, – пожала плечами ЧБ. – Восстановим. Спасибо, Рос. Мы тебе должны за это.
– Нет, – поправил я. – Не должны. Дружеская помощь. И благодарность за заботу о Роске.
– Принято. Тогда не буду вписывать в ведомость расходов сгрызенную твоим Тираном катапульту из самшитового дерева.
– Кхм… спасибо. Я поговорю с Тираном. Мохнатая пиранья…
Баронесса умчалась на другой конец мостика, где принялась наблюдать за борьбой трех фрегатов с тучей летающих пираний, несущих в зубах многоножек. И не просто несущих – жующих их! Многоножки извивались и лопались, вниз лился обильный кислотный дождь… фрегаты дымились, паруса на глазах превращались в дырявые сети, не способные поймать ветер.
Флагман начал круто менять курс, и картина, открывающаяся с моего борта, резко изменилась. Я увидел бьющихся на поверхности воды обычно величавых, а сейчас несчастных умирающих лазурных китов. И видел я их далеко не целиком – океанических титанов почти полностью скрывал сонм пирующих летучих пираний. Зрелище не для слабонервных… тут, блин, пора щадящей нервы и рассудок мозаикой прикрывать этот пиршественный беспредел! Крови, само собой, не было и в помине, да и киты дергались и бились на воде не от боли, а в попытке спастись, старались сбить с себя сотни зубастых рыб. Но если взглянуть на это с изрядного расстояния, то увидишь, как трех китов стремительно пожирают живьем… Кошма-а-а-а-ар…
– Летучие пираньи, – процедил вернувшийся на палубу запыхавшийся Клест, яростно срывая с рукава намертво вцепившуюся рыбу, бросая ее на палубу и начиная бешено топтать. – Весь такелаж сожрали! Второй раз всю оснастку менять придется – и бегучую, и стоячую! Так не напасешься на платья для флагмана! А «ЧК» у нас особо капризная, абы что надевать не станет, ее в старье не закутаешь, в рубище не оденешь! До того как отсюда выберемся, флагман с нищенской сумой по океану пойдет и начнет парусиновые лоскутки с каждой завалящей шхуны выпрашивать! Беда прямо!
