Джонто был обездвижен. Значит, Эмери ушел из дома. Не предупредил ее об этом, даже не намекнул.
Сиони встревожилась. Побежала наверх – в спальню мага и распахнула платяной шкаф. Униформа висела на месте, а это значило, что Эмери отправился куда-то вовсе не по долгу службы.
Наверное, он просто решил затариться продуктами. Но Эмери терпеть не мог делать покупки и частенько нанимал для данной цели посыльного.
Сиони заглянула в комод, в тумбочку. Обшарила взглядом книжные полки.
А где же, кстати, ее записки? Сиони начала открывать ящики стола, а потом заглянула за шкаф.
Ничего. Странно, куда же Эмери дел ее послания? А если он их выбросил? Но Эмери не станет выкидывать ее записки, адресованные ему, верно?
Сиони нахмурилась, но мысли о Сарадже оттеснили ее сентиментальные тревоги.
А вдруг убийца добрался до Эмери?
Сиони опять поочередно проверила все комнаты, пока не вернулась к парадной двери. Никаких следов крови или борьбы, никаких признаков взлома. Сменив Привязку и сделавшись Осветителем, Сиони вытащила из сумочки стекляшку и внимательно изучила полы в кухне и столовой в поисках хоть чего-нибудь – капли крови или волоска Сараджа.
Никаких улик.
Сиони в растерянности метнулась в ванную и применила заклинание памяти к зеркалу, желая узнать, что происходило там накануне. Сиони смотрела в стекло, пока в помещении не появился раздевающийся Эмери. Она поспешно прервала действие заклинания, с пылающими щеками выскочила в коридор и прислонилась к стене.
– В таком случае он должен быть в безопасности, – сказала она.
Звук собственного голоса успокоил ее.
Сиони выждала еще несколько долгих минут, надеясь услышать, как Эмери отпирает парадную дверь, но дом оставался безмолвным. С усилием отделившись от стены, Сиони потащилась в библиотеку и нацарапала на квадратике желтой бумаги:
«Патрисия сказала мне, что Сараджа видели около Беркшира. Пожалуйста, будь осторожен.
Люблю тебя».
Сложив из бумаги птичку, Сиони положила ее на подоконник в спальне Эмери. Теперь все выглядит вполне невинно: можно запросто предположить, что Сиони прислала записку из особняка мг. Бейли.
Оглядевшись вокруг в последний раз, Сиони побежала в ванную. Открыла портал и шагнула в зеркало.
Когда Сиони наконец-то добралась до своей спальни, она кинулась на кровать и моментально уснула.
* * *
Три дня.
Три дня, наполненных ожиданием.
Сарадж затаился. Чтобы скоротать время, Сиони отправляла бумажных птиц для осмотра окрестностей и изучала свежие газеты, которые регулярно получал мг. Бейли.
Она тщетно искала хоть какую-то информацию о Потрошителе.
Ни единой заметки о Сарадже (или о последствиях стычки в Рединге) напечатано не было.
Бумажный маг тоже помалкивал.
Сиони упорно посылала ему птичек (или бабочек, а то и летучих мышей) каждый вечер, как только сгущались сумерки, скрывавшие их отлет. Она так и не получила ответа.
Сиони уже в течение нескольких дней не имела никаких контактов с Эмери, зато знала, что он вернулся домой. Она заглянула в «первый коттедж» через зеркало в ванной и увидела висящее на крючке влажное полотенце Эмери.
Но почему Эмери игнорировал ее послания?
Терзаясь этим вопросом, Сиони рисовала на полях своей тетради водяные лилии. Она сидела в классной комнате по диагонали от Беннета. Парень мастерил особую бумажную цепь. По команде «Увеличивай!» она должна была значительно увеличить габариты своего хозяина, причем все зависело исключительно от толщины бумаги. Это было скорее комплексное иллюзорное заклинание, в котором участвовало каждое звено цепи. Именно его Сиони намеревалась использовать в тридцать седьмом аттестационном задании: «Что-нибудь для защиты от бродяги».
Но Сиони не сумела сосредоточиться на подготовке к аттестации.
Мг. Бейли, похоже, отказался от попыток подчинить себе Сиони, хотя и попросил ее присутствовать на вечерних уроках Беннета. Он перестал отпускать колкости в адрес Эмери, но отношения Сиони с упрямым Складывателем отнюдь не сделались сахарными. Наоборот – они сделались еще напряженнее, будь такое вообще возможно. Сперва маг Бейли смотрел на нее с откровенным подозрением, как детектив – на потенциального преступника. Может, маг заметил царапину на своем «Мерседесе» и решил, что в этом виновата Сиони. Однако Сиони не намеревалась вдаваться в такие тонкости.
У нее было полно проблем. Она переживала из-за своих родных и не только…
Эмери!
«Что, если… – спросила она себя, и ручка зависла над бумагой, – что если я ему надоела?»
Чушь, конечно же! Глупости. Они прекрасно ладили друг с другом. Он любит ее. Они даже всерьез говорили о браке! Нет, над мыслью о том, что она надоела Эмери, можно лишь посмеяться.
Но ей было не до шуток. Сиони заморгала, чтобы скрыть слезы, и взглянула на Беннета – не заметил ли он, но внимание юноши было поглощено цепью.
Глубоко вздохнув, Сиони закончила рисовать очередную закорючку.
«А если он придумал аттестацию у мага Бейли, чтобы плавно отдалить меня от себя? – продолжала Сиони свои невеселые раздумья. – Может, эта затея должна служить прикрытием для разрыва наших отношений?»
Мг. Эмери Тейн уже был женат, и его брак закончился трагично. Сиони своими собственными глазами видела разбитое сердце Эмери.
И его рана еще не затянулась. А может, она никогда и не зарубцуется. Что, если в его сердце навсегда поселилась пустота.
А вдруг Эмери охладел к ней?
Неужели после того, как Сиони завершит свою стажировку, он бросит ее? И их роман закончится, не успев толком начаться?
Или нет? Вероятно, отношения с Сиони должны быть тайной…
«Ты скоро себя доконаешь, – подумала Сиони, крепче стиснув ручку. – Пошевели мозгами. Должно быть какое-то объяснение».
Но куда подевался Эмери в тот день, когда она наведалась в коттедж и оставила ему предупреждение (на которое он не ответил).
– Помнишь мага Уитмилла?
Сиони дернулась. Беннет держал в руках законченное звено цепи и смотрел на Сиони. Его синие глаза улыбались. Он походил на плюшевого мишку.
Сиони с трудом переключилась на Беннета и вернулась в реальность. Далеко не сразу ей удалось вспомнить имя «Уитмилл». Однако звоночек прозвучал в ее голове, и она перенеслась в прошлое – почти на три года назад, в первый семестр учебы в школе Таджис-Прафф.
В тот день Сиони сидела в аудитории возле самого прохода, рядом с одноклассником, имени которого так и не узнала, но зато лицо запомнила совершенно ясно (хоть это ей вовсе не требовалось). А перед классом стоял грузный Полиформовщик с подернутыми сединой волосами и усами.
