Беспилотник надо было искать. Он сел где-то в поле, прямо в траве, и хорошо, если не поврежден.
Я машинально считал дохлых тварей… одна… две… шесть… да сколько же их.
Тройки ушли вперед, плюс хорошо помог камазист. Как минимум четыре твари на его совести, причем две – просто раздавил колесами.
Я, понятно, ломанулся к своим. Сидит Саня-ВВ со своей «Сайгой», белый как мел, говорить даже не может. Просто – белый и лицо все грязное. Достал чекушку:
– Пей.
Он и пить не может. Пришлось поить, зубы аж стучали. Первый глоток половину выхаркнул, второй – нормально уже пошел.
– Нормально… жив, братан.
– Это… че…
– Живой, слышишь? Живой.
– Че… было.
– Сюда смотри. Живой, и слава Богу.
Да, смотри сюда. Не смотри на пулеметчика – его попытались с места вытащить, но не получилось. Его и разорвали – пополам. Весь верх оторвало…
У нас – в машине погиб один. А у собровцев – все четверо. Не выдержала их защита.
Сколько живем – столько и помним Матвеева, обстоятельного такого дедка – именно он до хрена всего предложил, когда решали, как с мертвяками бороться, и он же многое в жизнь воплотил. Вот эта защитная клетка на открытой машине, с дверьми на мощных засовах и без низа, с защитным каркасом в крупную клетку, через которую пролезает рука и ствол, но не пролезает голова и нельзя укусить сидящего в машине – это все его рук детище. Он до всего этого делал теплицы на пенсии. Причем лучшие теплицы в России – к нему из Москвы приезжали. У нас на Урале простая теплица, которую используют на югах, стоит один сезон – зимой она обязательно рухнет, не выдержав снега. Не в эту зиму, так в следующую. А дед Матвеев, кандидат наук, кстати, варил конструкции, которые метр мокрого снега легко держали. И при этом были разборными.
Вот потому массовая атака тварей защитила в машине всех, кроме неосторожного пулеметчика, и дала возможность выжить. Думаю, она выдержала бы и переворот машины. А вот у СОБРов на их открытом «УАЗе» был каркас и рабица. Она не выдержала…
Попцов был мрачен как туча – но держался. Мы наскоро выкопали одну братскую могилу – на всех. Пока одни копали – другие прикрывали.
– Скажешь?
Попцов мотнул головой:
– Не. Не могу.
Придется мне.
Встал рядом с могилой на обочине. Оправил комбез…
Все – и мои, и собровцы – молча смотрели на меня.
– Все мы знаем, как мы живем, и все мы знаем, что это не исправить. Смерть ходит рядом с каждым из нас, и только она знает, кто будет следующим. Каждый из нас ставит свою жизнь на карту – ради чего?
* * *
– Ради того, мужики, чтобы жили наши дети. Хоть как-то – но жили. Ради того, чтобы перемочь смерть и утвердить жизнь. Ради этого пали наши друзья. Ради этого мы сейчас похороним их и пойдем дальше. Ради того, чтобы жизнь победила смерть.
Все отстегнули магазины, щелкнули. Нормально салютовать нельзя – мало ли кого привлечешь…
В общем-то – это была не наша земля и не наше дело – но столько тварей требовало какого-то реагирования. Да и просто отомстить хотелось.
Сошли с дороги, посмотрели карту, устроили лагерь. Подняли беспилотник, начали пробивать по направлениям – не кругами летать, а на максимальную дальность. Нашли. Да, так и есть…
Крупная скотобойня. И рядом – колхоз, а в нем – мясик, как в деревне говорят. Мясной цех.
Ничего не напоминает? Там, где мясик – там свалка костей, на экологию всем пофиг – просто в овраг сваливают, и все. Значит, есть и собаки, и крысы. И те и другие в огромном количестве, потому что есть кормовая база. И те и другие могут обратиться.
Они и обратились. Пожрали своих сородичей и стали монстрами – стаей монстров. Так там и охотятся, там и живут.
Взяли два «КамАЗа». Один – тайфуновский монстр, трехосный, и там башня от БТР-80 стоит с КПВТ. Другой обычный банковский, но с броней, там самодельная корзина сварена и в ней – НСВ. С группой пошли те, кто друзей потерял и хотел отомстить…
Саня-ВВ никак не мог прийти в себя.
Он терял друзей, дважды – но оба раза от пули. Первый раз – еще до Катастрофы. Когда он пришел на завод, уже научились оставаться в живых.
Отстрел мертвяков, зачистки казались игрой, страшной, но игрой. Главным врагом был человек. Бандиты, которые в отсутствие закона творили все, что хотели, жили грабежом и работорговлей. Но представить себе, что человек, с которым ты утром с одного котелка кашу ел, разорван какой-то тварью…
Неправильно это было.
«Тайфун» был еще более мягким на ходу, чем БТР. Поддерживать исправность было проблемой, но если у тебя есть исправный «Тайфун» – ты король. Против «Тайфуна» только танк канает…
В темном отсеке – друзья. Те, с кем пошел на самое дурацкое дело – мстить. Но и иначе – нельзя…
– «Тайфун», я «Кама», прием…
– На приеме…
– Я вправо на горку. Поработаю оттуда.
– Принял.
– Обозначь себя.
– Плюс, принял.
У монстров есть одна обычная для них черта – они не боятся. Обычно, если вломиться прямо к ним в гнездо, они атакуют.
– Вижу корпуса!
Этот «Тайфун» – был автобусного типа, у него не было бронеперегородки и с десантного – можно было на место водителя. Саня не удержался – встал сразу за сиденьями, чтобы смотреть вперед.
Корпуса были частично выгоревшими…
– «Тайфун», я «Кама», позицию занял. Вижу движение, работаю…
– Плюс. Меня не подстрели.
Дорога шла вниз, все хорошо просматривалось. «Тайфун» катил уже на пятидесяти, как сорвавшийся с тормозов вагон.
– Ипать!
Какая-то туша метнулась навстречу, но не поняла, с чем имеет дело, и отскочить не сумела. На мгновение она мелькнула в стекле, а потом ее подмяли колеса. Машина взвыла движком, но проехала, только левый бок поднялся.
– Осторожней!
Они уже вваливались в деревню – двухэтажные домики на четыре семьи, явно для работников строили. Много горелого…
– Справа!
– За пулемет кто-нибудь!
Ближе всего был Саня, он и встал. Сиденье тут было подвесное, как на БТР, но сама башня на приводах и оптика – на БТР такой и близко нет. Основной канал – увеличение до двухсот раз – не шутка. И резервный канал – оптика, двадцать с чем-то – тоже неплохо.
Пулемет тут был вынесенный, управляешь им из безопасного укрытия под броней. Но машину бросало, он пока решил не тратить ни боеприпасы, ни ресурс ствола.
Удар!
– На крыше!
