Как и практически везде – город не выдержал удара эпидемии… через него шли практически все автобусы с югов на Москву, зараза потому там появилась очень быстро и распространилась подобно лесному пожару. Город просто вымер, уцелели только те, кто успел сбежать. А потом появились чеченские и турецкие боевики, они зачистили, как смогли, город и сделали из него свой оплот, назвав старым тюркским словом Сары-Чин, что значит – Желтая вода. По преданиям – когда сюда пришли русские, Сарычин переименовали в созвучное Царицын, ни про какого царя речи не было.
Однако ни о каком победительном единстве воинов Аллаха не могло быть и речи. Скорее наоборот, противоречия, которые до сих пор как-то удавалось скрывать, сейчас лезли наружу…
– Во имя Аллаха, милостивого и милосердного, господа всех миров, кого Аллах направил, того никто не собьет, а кого Аллах сбил, того никто не направит.
В Священном Коране сказано: «Послали Мы также Лута, и он сказал своему народу: «Неужели вы будете развратничать, как не развратничал до вас никто из обитателей миров? В страсти вы используете мужчин вместо женщин. Ведь вы перешли всякие границы».
Ответом народа его было то, что они сказали: «Выведите род Лута из вашего селения: ведь они – люди, которые хотят быть чистыми. Мы спасли его и его семью, кроме его жены, которую Мы сделали оставшейся. И пролили Мы на них дождь; и плох дождь тех, кого увещевали!
[10]»
В шариате написано: а если вы уличите кого-то в грехе народа Лута, то убейте того, кто делал, и убейте того, с кем делали. Мы рассмотрели дело рабов Аллаха Амина Галаева и Маарбека Галаева и нашли их виновными в мужеложестве и приговорили их к смерти. Аллах да смилостивится над их душами. Аллах акбар!
По сигналу шариатского судьи – палачи толкнули двух мальчишек, одетых в оранжевые робы, и они, кувыркаясь, полетели вниз, с крыши шестнадцатиэтажного здания. Через секунду раздался слитный шлепок мяса об асфальт.
– Ш-шайтаны… – зло сказал Ниязбек Дадаев, смотря в бинокль, как пацаны оживают и как подошедшие палачи упокаивают их выстрелами уже навсегда – будь проклят тот день и час, когда мы связались с этими подонками. Пусть их всех не похоронят в земле, пусть их растаскают дохлые собаки.
Иса Тепкоев, бывший офицер госбезопасности, кивнул в знак согласия:
– Заметь, все это дело появилось только после того, как Магомет отказался платить им закят, как они хотели. И все свидетели в деле – от них.
Дадаев, относившийся к варандоевским, которые и до всего этого были в числе умеренных тейпов, и часть из варандоевских даже мусульманами не была, скрипнул зубами от злости.
– С одной стороны Русня. С другой эти…
– Ниязбек, опомнись, какая Русня. Нет больше Русни! Их едят поедом, так же как и нас. А мы сами пустили на свою землю оккупанта, решив, что раз они правоверные, то они могут жить на нашей земле, как на своей. И ты видишь, к чему все это привело.
– Что предлагаешь? – зло сказал Ниязбек.
– У тебя авторитетный отец. Пусть он соберет старейшин.
Ниязбек поцокал языком.
– Молодежь не послушает стариков. У них у всех промыты мозги. Ты видел, что делается в мечетях по пятницам?
Тепкоев кивнул – да, он видел. В намазе от четырех до пяти ракаатов, некоторые по пятницам читают еще один или два. У ваххабитов все намазы – по два ракаата. Как только второй ракаат прочитали – все молодые встают и уходят, в то время как другие продолжают читать намаз. Выглядит это жутковато… да это и есть жутковато. Это наглядное подтверждение того, что больше нет народа как единого целого. Что завтра твоему сыну скажут – зарежь отца, он кяфир – он и зарежет.
Ни один чеченец не знал, как существовать, когда рушится то незыблемое и вечное, которое определяло всю жизнь его. Семья, потом группа семей, потом род, потом тейп, потом группа тейпов, потом народ. Не будет этого всего – и что взамен?
Но вслух Тепкоев сказал другое:
– Не все так плохо. Мы народ. Надо просто напомнить всем об этом.
– Даже если и так. Сколько здесь народов, кроме нашего? Всех остальных натравят на нас.
Дадаев помолчал и добавил:
– Человека, который у турок занимается шариатской безопасностью, на самом деле зовут Миша. Он был рабом у моего отца, принял ислам. Если бы кто мне рассказал об этом раньше – я бы не поверил…
Поскольку места хватало всем, в Сары-Чине, в котором до сих пор было опасно из-за монстров и зомби, селились группами из одного народа и тейпа и обносили свою территорию забором и колючкой. Каждая такая база вмещала от пятидесяти до трехсот человек, обязательно имела собственную скважину для автономного водоснабжения и укрытие на случай минометного обстрела. Были там и зинданы для рабов…
Сам город как нельзя лучше подходил для разделения его на районы, контролируемые бандами – он был вытянут вдоль Волги, как кишка, и имел несколько центров, перемежавшихся чуть ли не деревенской застройкой, – наследие войны, когда город был почти стерт с лица земли. Как только кавказцы захватили город, он почти сразу же превратился в несколько самостоятельных, разделенных блоками и нейтралками.
Тепкоев с его тейпом квартировал в Заводском районе, центром было бывшее бомбоубежище, и еще здания стояли так удачно, что можно было легко и быстро их перекрыть.
Первое, что видел человек, подъезжающий к этому месту, – это завалы из бетонного и кирпичного лома. Высотой до трех этажей, с обильно кинутой колючкой – они напоминали бермы, которыми защищались на Ближнем Востоке.
Въезд был через арку старого здания, которое было легко обрушить, если было закрыто – то въезд прикрывал бульдозер. Кабина и моторный отсек бульдозера были прикрыты броней – броню нашли на тракторном заводе, который когда-то делал боевые машины десанта и весь спектр легкой гусеничной бронетехники. Въезжая, вы попадали на бывшую режимную территорию, которую укрепляли еще в СССР, так как в СССР все, что было связано с продуктами питания, считалось уязвимым и хорошо охранялось. Тепкоев – а к нему прибилось немало бывших спецов, которые нигде больше не прижились и другими тейпами считались предателями чеченского народа – перестроил территорию так, что любую ее часть можно было быстро изолировать и зачистить. Были и внутренние заграждения, и построенные на высоте переходы, которыми зомби, если даже им случится тут быть, никак не смогут воспользоваться, потому как по вертикальным лестницам они лазать не умеют…
Оставив машины, Тепкоев в сопровождении двух своих родственников направился в лабораторию. Спецлаборатория – первое, что он приказал создать, поскольку, несмотря на чеченское происхождение, Тепкоев имел вполне европейский менталитет и верил в науку, а не в кару Аллаха. Его интересовало все – как превращаются в зомби, почему, как это можно использовать в своих целях…
