– Это… Юрий Дмитриевич…
И осекся. Времена сейчас невежливые. А как сказать, он не знает. Вызывает? А кто он мне такой, чтобы вызывать? Просит – от своего шефа по башке получишь, за то, что авторитет роняешь. И так и так плохо.
– Приглашает подъехать.
– Сейчас?
– Да.
Я посмотрел на часы – как будто у меня дел невпроворот.
– Давай, я за тобой.
Когда ехали – не знаю, специально или нет, – проехали мимо того места, где ночью шмаляли. Увиденное впечатляло – по-взрослому пацаны пострелялись. Обгорелые машины спихнуты к обочине, по одной явно из «Мухи» отработали.
Норм…
В Одинковке – барыга, которого Юрий Дмитриевич… правильно звали – был на ногах. Уставился на меня, а я на него – не просекая тему.
– Ночью слышал?
– Стреляли.
– Потапа…
О как…
– Кто?
Барыга невесело усмехнулся:
– Я думал, ты.
– О как. А сейчас?
– Был бы ты, не приехал бы. Ты кому-то говорил о вчерашней нашей теме?
– Я не первый день живу.
– Твари…
Мне даже жаль его стало – хотя и барыга. Да и не рассчитывали мы на такое.
– Кто его?
– Турки, кто же еще.
– За что?
– А ты не въехал? Турки здесь работают по тем, кто им опасен или может стать опасен. Пока ты сопишь в две дырочки, ты им не интересен. Но только поднялся выше других или начал лишнее говорить – тут тебя и накроют.
Я постоял какое-то время, потом присел за стол.
– Я чо-то не понял. Турки, что ли, тут мазу держат?
– Турки мазу не держат. Турки нас жрать готовятся. А пока поддерживают в пригодном для жранья состоянии… знаешь, как в холодильнике. Чтобы и полакомиться было чем, но чтобы зубы не вырастали.
– То есть тема пока на стоп?
– Пока на стоп, надо разобраться.
Барыга поднялся со своего места.
– Ты, кажется, с белыми хотел встретиться…
Днепропетровск – вообще изначально какой-то не по-украински мрачный город, и достопримечательности тут тоже мрачные. Самое маленькое метро в мире, оно же одно из самых глубоких. Самая длинная набережная – она отсыпана из отвалов металлургического комбината. Второе солнце – это Пинчук скульптуру на своем комбинате сделал. Днепропетровская психушка – известная со времен Союза тем, что туда помещали диссидентов и лечили от вялотекущей шизофрении.
Место это… ну скажем прямо, невеселым с самого начала показалось хотя бы потому, что за машиной почему-то погнался зомби. Причем не простой, а живчик, то есть недавно пообедавший. Но отстал.
Внутрь мы не пошли – тормознулись на периметре, причем подальше от ворот. Через какое-то время появился «пирожок»… «пирожок» – это «Иж2715» – я не знал, что такие еще на ходу бывают, но Украина – страна чудес. Из нее выбрался человек, в белом, и поверх белого легкая куртка накинута. Пошел сначала в крузак, побыл там пару минут, потом подошел к моей машине. Я гостеприимно распахнул дверь.
– Здравствуйте…
Ну, здравствуй, здравствуй. Черт мордастый. Помнится, ко мне одно время повадились ходить свидетели Иеговы. Так вот – тебе, похоже, еще круче мозги промыли…
Что-то рожа мне твоя знакома…
– Брат Юрий. А вас, простите…
– Александром крестили…
– Вот и хорошо. Вы позволите…
И что-то мне не нравится ощущение… как в сон немного клонит, и ощущение какое-то… благостное, что ли. Не знаю. Причем началось оно, как этот брат ко мне в машину сел…
Сумка при нем. Китайская, для ноута. Пистолет положить вполне хватит. Впрочем, он у меня еще ближе…
Достал из сумки фонарик небольшой, китайский, но я заметил кое-что там еще. И в момент понял, чем это может быть.
Генератор.
Перед тем как сюда идти, я говорил кое с кем в Донецке… человек был в теме, потому что сам этим занимался, хотя потом уверовал и отошел от дел. Он сказал, что в Днепропетровске – на заводе «Южмаш» для СБУ велись работы по созданию аппарата для массового воздействия на людей, со спектром действия от блаженства до страха. Понятно, что более сложные эмоции и тем более какие-то конкретные действия аппарат вызывать не мог, но простыми состояниями они смогли управлять. Принцип аппарата был основан на звуковых волнах, на частотах, неслышимых человеческому уху.
А это, похоже, работающее изделие. Похоже на ноутбук.
– Руки вытяните, ладонями вверх…
* * *
– Из машины выйдем.
Мы вышли.
– Глаза закройте, руки в стороны.
* * *
– Теперь левым указательным пальцем коснитесь носа.
– Левым?
– Левым.
Дело в том, что я все время путаю право – лево.
– Теперь правым.
Стандартная проверка – я знаю, как ее проходить.
– Хорошо…
Мы сели обратно в машину.
– Ну, что ж… зависимость у вас неглубокая, с божьей помощью выведем. Подъезжайте сюда… когда сможете?
– У меня пока дела… несколько дней потребуется. Это долго?
– В вашем случае – недели две. Для полного закрепления отвращения.
– У меня нет столько времени. На сеансы можно разделить?
– Думаю, можно. Первый сеанс пять дней, потом закрепляющие…
Я вдруг понял, почему он мне знаком. Не он конкретно знаком, а одежда его знакома. Это «Белое братство», у них точно такая же была…
– Это подойдет… а что это у вас за одежда такая… белая.
Дальше описывать смысла нет… скажу только, что получить точное время, где произойдет очередное бдение, а также пригласительный билет не составило большого труда. Надо просто знать некоторые приемы и подтолкнуть в нужном направлении. Остальное – объект разработки сделает сам…
Интересно, этот – уже посвященный?
Для тех, кто не понял, у них градация есть. Прихожане – те, кто ходят, участвуют в бдениях, послушники – те, кто отдал себя церкви, надел белый балахон, работает на церковь. Прихожане делятся на пятерки и десятки, в каждой должен быть как минимум один послушник. Часть прихожан – информаторы, тот, кто хочет стать послушником, какое-то время должен шпионить за остальными, доносить о состоянии дел в ячейке. Посвященные – это внутренний круг, чтобы стать посвященным, нужно пройти обряд посвящения, который включает в себя человеческое жертвоприношение. Внешне посвященные ничем не отличаются от послушников, но если послушники шпионят за прихожанами, то посвященные шпионят уже за послушниками. Кривоногов приносил в жертву кошек, а эти – дошли до людей. Твари…
