— Ню, но мне кажется, я люблю его.
— Он у тебя первый, но не последний. Помнишь, Татьяну онегинскую — «пришла пора — она влюбилась». Это все мимолетно. Он совершенно тебе не подходит, теперь ты в этом сама убедилась. Пройдет и это.
Внезапно Анна наклонилась к Лере и поцеловала ее мокрое лицо — глаза, щеки, губы, сначала робко и неуверенно, потом все смелее. Нежность и страсть были в ее поцелуях. Она гладила подругу по волосам и спине, опускаясь все ниже, лаская ее тело. Лера откинулась и прикрыла заплаканные глаза, несмело отвечая на ласки подруги, но через мгновение дернулась как от удара током.
— Ню!
Это прозвучало как упрек. Лера с грустью посмотрела на Анну.
— Ню, ты же знаешь…
— «Даром двойной любви не одарила меня богиня», — кажется, так Таис Афинская однажды ответила своей подруге в твоей любимой книжке. Все знаю. Прости. — Анна немного помолчала. — Знаешь, я тут видела передачу про древности Лувра, там показывали рисунки на античных вазах. Одна танцовщица там была — вылитая ты… Не лицом даже, а настроением…
Девушки задумались — каждая о своем. Лера почти перестала плакать, потрясенная неожиданным поступком подруги.
— Ты же не будешь об этом жалеть? — тихо спросила Анна.
— Нет…
— Но у тебя другая судьба, тебе не понять меня… Как и мне тебя…
Лера обняла подругу и потрепала ее по распущенным волосам:
— У тебя все тоже обязательно будет хорошо!
— Да… — печальным эхом отозвалась Анна, — будет. Когда-нибудь все бывает. Ладно, мне пора, тебе стало полегче, я рада. А теперь я пойду. Знаю, что одиночество тоже неплохое лекарство. Попробуй до конца отдаться этой боли — и очень скоро ты одолеешь ее.
Уже уходя, она тихо сказала Лере, обернувшись:
— Знаешь, Гала беременна. Я сейчас видела ее из окна машины, когда ехала к тебе. Она стала совсем другой, повзрослела, но стала еще красивее.
И, не прощаясь, Анна выбежала из комнаты.
Лера осталась наедине со своей болью.
Несмотря ни на что, день прошел у Станислава без особых происшествий. Он провел несколько вполне успешных переговоров и совещаний и почти совсем забыл о проблемах, которые его так мучили накануне. Работа замечательно отвлекает от всех неприятных переживаний! Он специально придумал себе в этот день как можно больше поводов для того, чтобы быть на людях. Даже согласился прочитать лекцию на семинаре для региональных представителей «Фининвеста».
Наблюдая, как восторженно смотрят на него дамы всех возрастов, когда с трибуны он вещает о проблемах современного бизнеса, Станислав испытал чувство глубочайшего удовлетворения. Курсы НЛП и манипулирования аудиторией, оконченные года полтора назад, действительно не прошли даром. Когда он рассказывал о трудном пути современного российского бизнесмена, иллюстрируя его яркими, придуманными от начала до конца примерами из своей биографии, в аудитории воцарилась такая тишина, что слышно было, как скрипят ручки у нескольких усердно конспектирующих его выступление слушательниц.
Придумывая небылицы, он сам мгновенно верил в них, что обеспечивало эффект абсолютной искренности и правдоподобности изложения материала. Это всегда приковывало к нему необыкновенное внимание аудитории, особенно если она состояла из лиц противоположного пола и достаточно юного возраста. Но в этот день случился настоящий триумф. Вознесенский говорил о проблемах корпоративной культуры, работе с персоналом, поддержании благоприятного психологического климата в коллективе. Приводил примеры по «Фининвесту», чтобы региональные представители ощутили себя частью большого трудового коллектива. Напоследок он рассказал пару анекдотов, реакцию на которые опробовал уже как минимум на десятке выступлений. Зал сотрясался от хохота. Докладчика не отпускали после выступления еще полчаса, задавая вопросы.
После окончания семинара Вознесенский любезно принял приглашение задержаться на банкет и там продолжал очаровывать публику. Он был галантен, шутлив, немного высокомерен, как и подобает президенту крупной компании. Несколько особо темпераментных барышень уже были готовы отдаться ему прямо на месте — он чувствовал это! Все поздравляли Вознесенского с успехом, желали процветания его компании. Это было необыкновенно приятно.
Раздавая визитки и улыбаясь ослепительно во все стороны, Станислав ощутил высочайшую степень уверенности в себе. Теперь он обязательно справится с неприятным сюрпризом, который подкинула ему жизнь. Очень скоро все образуется! На самом деле он везунчик, любимец судьбы, правду про него говорят. И все снова сложится само по себе, даже без особых его усилий.
Косвенным свидетельством его правоты служил тот факт, что за весь день ему ни разу не позвонила Свенцицкая, не выдвинула никаких ультиматумов. И Лера тоже молчала. Значит, все нормализуется! Сейчас они обе спокойно все обдумают, придут в себя… А потом он обо всем договорится с ними, и снова все будет хорошо. Во всяком случае, восхищенные глаза провинциальных участников конференции внушали ему уверенность в этом. Одна из наиболее смелых дамочек, употребив перед этим для храбрости изрядное количество алкоголя, подошла к нему и фактически прижалась своим пышным бюстом к его плечу:
— Станислав Георгиевич! Я восхищена! Вы такой прекрасный руководитель. — Дама томно вздохнула, закатила глаза и протянула ему визитку с вписанным от руки номером мобильного телефона. — Может быть, вы мне как-нибудь позвоните. Меня зовут Ольга Владимировна. Я бы с таким удовольствием с вами пообщалась, обсудила производственные вопросы нашего отделения…
— Непременно! — Вознесенский кивнул небрежно и неожиданно подмигнул ей.
Все это, безусловно, было очень приятно. У Станислава вдруг возникло острейшее мальчишеское желание отомстить своим обидчикам — Ирене, Лере, тому субъекту во сне, заставившим его испытать столько неприятных эмоций. Он им покажет, кто на самом деле хозяин ситуации!
— Могу я пригласить вас к себе на чашечку кофе? — обратился он к пышногрудой даме.
— Обожаю кофе! — С той моментально слетел хмель, и она замерла, всем своим видом выражая абсолютную готовность. На самом деле, она даже и не мечтала о таком счастье.
— Тогда едем!
В машине Вознесенский выслушал столько хвалебных слов в адрес своей персоны, что ему даже стало как-то неловко. Так бывает, когда объедаешься сладким, — начинает тошнить. Пока дама знакомилась с уборной в квартире Станислава, он торопливо сгребал и рассовывал по ящикам вещи Леры. Незачем новой знакомой знать о ее присутствии.
Дама тем временем быстренько скинула люрексовую кофточку, оставшись в шелковой блузке ужасной расцветки.
— А где же обещанный кофе? Хотя я предпочитаю водку!
Вознесенский поморщился, но принес из бара початую бутылку. Дама залпом опрокинула рюмку, следом — еще одну и довольно хихикнула:
— Вкусная у тебя водка!
