Наконец он разбудил ее, легко потрепав по волосам.
Лера вздрогнула и проснулась.
— Уже?..
— Да, моя хорошая. Мы же не последний раз вместе, все у нас еще будет. Жизнь длинная. А сейчас надо ехать на работу, сегодня у меня очень много дел.
— А как же я? Ты думаешь, мне тоже надо появиться там, после всего того, что случилось? На меня вчера все так странно смотрели… Скажи, что мне делать? — спросила Лера, уже готовая заплакать. Сказка заканчивалась.
— Вот ты опять начинаешь! Что для тебя важнее — я или люди? Почему ты все время оглядываешься на других? Определись лучше с собой. Но, конечно, в наших обстоятельствах стоит быть осторожнее на работе…
— Хорошо…
Лера встала и начала понуро собираться. Еще одна волшебная ночь уступила место жестокой действительности с ее проблемами и неприятностями.
— А где сейчас она? — тихо спросила девушка. Лера очень боялась этого вопроса, но не задать его не могла.
— Кто? — удивился Вознесенский. — А, ты про Ирену… Наверное, дома у себя. Или по магазинам ходит. Не знаю. Не переживай, она скоро уедет, и у нас снова все будет замечательно.
Он еще раз покровительственно потрепал Леру по щеке. Какая же она все-таки еще глупенькая!
— Ты почему такая кислая? Разве ты женские журналы не читаешь? Рассказываю: мужчинам нравятся жизнерадостные, сильные женщины, у которых всегда все в порядке! Ну-ка бери себя в руки!
Лера покорно прошла в ванную и долго стояла под душем, размышляя, что делать дальше. Было понятно, что Станислав ничего путного не посоветует.
— Слушай, тут у раковины лежала твоя расческа… Куда-то делась…
Станислав пожал плечами:
— Наверно, упала… Давай выходи оттуда. Я тоже хочу в душ!
Минут десять Вознесенский искал свою зубную щетку. Чудеса в решете. Куда она могла задеваться? Он заглянул в шкафчики, в душевую кабину, под раковину. Нигде нет! Просто цирк какой-то. Быть может, эта кляча стащила, которая у него была позавчера? Больше вроде некому… Чертыхаясь, Станислав прополоскал рот специальным раствором. Настроение было подпорчено. Между тем Лера тоже не обнаружила на месте кое-каких своих вещей: косметики, колготок. Что происходит в этой квартире?
Вознесенский долго одевался перед зеркалом, стараясь поднять себе настроение. Выглядел он вполне прилично, несмотря на странное вчерашнее недомогание. Чего-то в его облике явно не хватало. Присмотревшись, он сообразил: куда-то подевался еще и ремень. Что за ерунда!
— Лерка! Ты не видела мой крокодиловый черный ремень, который я обычно ношу?
— Нет, не видела, — донеслось из кухни, где Лера уже варила кофе.
Наверное, сам куда-то приткнул, когда кувыркался с ночной гостьей… За диваном нет, под столом тоже. Может быть, она стащила еще и его? Может, она страдает клептоманией? Кто еще в здравом уме может украсть ремень и зубную щетку? Или это у него самого что-то делается с головой? Сам куда-нибудь засунул и забыл. Такие мысли Вознесенскому не понравились, он предпочел успокоить себя обычным способом: не беда, в крайнем случае купит новый ремень. Или все само отыщется. Так бывает — раз, и появится из ниоткуда… Безо всякой мистики.
Насвистывая что-то веселенькое, Стас выбрал в шкафу подходящий по цвету ремень, благо их у него было с десяток. На кухне он медленно, с удовольствием выпил чашечку кофе, приготовленного Лерой. Несмотря на самовнушение, полностью подавить в себе нервозность и беспокойство не удавалось. Да и голова продолжала болеть, — конечно, не так сильно, как вчера, но весьма ощутимо.
— Ладно, поехали на работу! Я уже опаздываю! — И Вознесенский направился в прихожую, накидывая на ходу пиджак. Лере не оставалось ничего иного, как последовать за ним. Она надеялась, что он хотя бы по дороге скажет ей что-то успокаивающее и нежное, но Станислав напряженно молчал, погрузившись в свои мысли.
В офисе, перед входом в приемную, Вознесенский замешкался, что-то соображая.
— Знаешь, иди-ка ты первой, а я войду минут через пять. Так будет лучше. — Он фальшиво улыбнулся и нервно подмигнул девушке: —Давай-давай, заходи. Я догоню. Мы могли бы служить в разведке — как в той песне!
Лера посмотрела на Станислава с удивлением, но ничего не сказала. Еще одно наблюдение в общую копилку обид и разочарований. На самом деле, все были правы, сто раз правы! Лера решительно открыла дверь и вошла. Леночка, как обычно, едва кивнула ей, поигрывая пачкой «Примы». Уже несколько дней она, «по последней европейской моде», курила только эти папиросы.
— Ну что, утешила своего спонсора?
— Прекрати!
Следом в приемную, неестественно широко улыбаясь, вошел Вознесенский.
— Здравствуйте, девушки! — сказал он очень фальшиво. — Как у вас тут дела? Давно вас не видел!
Леночка хихикнула недвусмысленно:
— У нас все нормально, а у вас? Как себя чувствуете?
— Спасибо, гораздо лучше.
— У вас, наверное, хороший доктор?
Вознесенский даже не почувствовал нескрываемого презрительного сарказма в словах Леночки и снова трусовато улыбнулся:
— Да, у меня очень хороший доктор. Он быстро поставил меня на ноги. — Он попытался незаметно подмигнуть Лере, но та не поднимала глаз. Она все очень хорошо чувствовала, и от этого ей было тяжело вдвойне. — Ладно, работайте. А вы, Николаева, — Лера медленно подняла глаза на Станислава и снова опустила; он никогда не обращался к ней на «вы», значит, это было знаком изменения ситуации, — зайдите потом ко мне, доложите, что у нас там по Лондону получается. Леночка, Петрина немедленно ко мне и все бумаги, которые на подпись!
— Конечно, Станислав Георгиевич! — Тон секретарши был уже откровенно наглым, но Вознесенский, казалось, по-прежнему ничего не замечал. Все, по его мнению шло, как надо. Вздохнув спокойнее, он вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. — И на кой он тебе сдался такой? — риторически вздохнула Леночка, глядя на пунцовую Леру.
Между тем Вознесенский сел в кресло и со всей очевидностью понял, что тянуть дальше нельзя, надо звонить Свенцицкой. Она второй день молчала, и это казалось более чем подозрительным. Она определенно что-то затевала. Надо было упредить удар.
После десятка гудков трубку сняла наконец сонная Ирена с абсолютно блеклым голосом. Обычно она разговаривала совсем по-другому.
— Иреночка, привет! А это я! — вновь неестественно весело сказал Станислав, стараясь с самого начала не допустить эмоционального взрыва собеседницы.
— А, привет! — Голос Свенцицкой был деланно-равнодушным.
— Ну как ты там поживаешь? Чего не звонишь? Я тут соскучился по тебе… — Он ожидал чего угодно, только не этого спокойного, усталого голоса.
— Просто очень занята была вчера. Дел много в Москве накопилось. А ты почему не звонил?
