— Конечно! Лера, ты свободна!
— У вас хорошие кадры!
Алексей довольно улыбнулся. Тот, кого назвали Александром Владимировичем, ободряюще посмотрел на Леру:
— Идемте. Я так устал от этих сборищ!
Лера была в нерешительности. С одной стороны — с какой стати ей уезжать неизвестно куда с незнакомым человеком. С другой — она еще находилась под впечатлением утреннего разговора с Анной. А что, если подруга права? Надо самой делать хоть какие-то шаги, чтобы избавиться от прошлого, которое мучает.
У входа их ждал длинный черный автомобиль с мигалкой. Незнакомец распахнул перед Лерой дверь. Она села в машину — как будто приняла какое-то решение.
— Ну, давай знакомиться! — ненавязчиво переходя на «ты», сказал мужчина, доставая из кармана визитку и протягивая ее Лере: — Соколов Александр Владимирович.
Девушка обмерла. Конечно, она много раз видела его по телевизору, поэтому и лицо его показалось ей знакомым.
— Валерия Николаева… Лера.
— Мне очень приятно, Лера. — Соколов наклонился и поцеловал ей руку.
Леры коснулась волна горьковатого мужского парфюма.
— Куда мы едем? — поинтересовалась она.
— А куда ты хочешь?
— Не знаю… Можно поужинать.
— Тогда у меня есть на примете одно место…
Соколов быстро отдал несколько распоряжений по телефону и что-то сказал водителю. Лера исподтишка наблюдала за ним. Он был уверенным в себе и каким-то грустным, этот Соколов.
Вечер прошел замечательно. Соколов заказал отдельный кабинет в одном из закрытых ресторанов. Блюда были превосходными, а официанты двигались тихо и незаметно, как тени. Александр Владимирович долго смеялся, когда Лера, памятуя об уроках Вознесенского, предложила выпить ротшильдовского вина.
— Ты что, с «новыми русскими» общалась? Они тебе понасоветуют. Ей-богу, покажу тебе вещи и получше.
Лера не спрашивала, какое вино они пили, но было на самом деле очень вкусно. Соколов отключил телефон, чтобы можно было общаться без помех. То ли от количества выпитого, то ли еще от чего, но Лера болтала без умолку. Ей впервые за последнее время было легко и комфортно.
— А почему ты, такая замечательная, до сих пор без кавалера? — неожиданно спросил Соколов.
— Не успела еще! Было много работы, — не задумываясь, ответила Лера и изобразила на лице подобие улыбки.
— И правильно, не спеши. Мало кто из мужчин в наше время способен оценить женщину по достоинству… Особенно такую, как ты. Куда поедем? Хочешь — в любой отель, хочешь — к тебе…
Лера испугалась и опустила глаза:
— Александр, нет… Я так не могу.
Соколов был явно разочарован.
— И ты подвержена этим дурацким условностям! Брось! Если надо, скажи, я перейду дорогу и позвоню тебе с мобильного сто раз, как полагается. Или буду петь ночью под твоим окном, пока меня не заберут в милицию. Это же такая ерунда — условности! Ты еще не понимаешь, что в жизни надо ценить каждый момент! Иначе потом будешь очень жалеть, что чего-то не случилось. Мне уже пятьдесят, и я это понял…
Тем не менее он не стал настаивать и довез девушку до дома. От его уверенности в себе не осталось и следа. Рядом с ней сидел печальный, стареющий мужчина.
— Ну спокойной ночи, Лера!
— До свидания!
Ложась в кровать, Лера была уверена, что больше никогда в жизни не увидит Александра. А может, зря она так себя вела? Надо было поехать с ним прямо сегодня — и все? Сделать эту ночь запоминающейся навсегда? Пусть единственной, но яркой. Так и не сумев решить для себя, правильно ли она поступила, Лера заснула.
Наутро у двери ее ждала огромная корзина цветов.
Днем секретарша прибежала к Лере с выпученными глазами:
— Лерка! Тебя из администрации спрашивают!
— Давай! — Лера улыбнулась и взяла трубку. Вот это неожиданность!
— Привет! Как спалось? — Голос Соколова снова звучал бодро и весело. — Я подумал, почему бы нам не встретиться в пятницу? У меня есть кое-какие планы. Будет весело.
— Хорошо!
Вторую половину дня Лера провела, улыбаясь своим мыслям. Отчего-то ей было очень приятно, что Александр позвонил. Потом он звонил ей каждый день по нескольку раз, интересуясь ее делами и проблемами. Так странно, такой занятой человек! У нее снова возникло ощущение, что они знакомы уже очень давно.
Лера, в свою очередь, узнала, что у Соколова есть жена и сын, которого он любит без памяти. С женой, по словам самого Александра, у него давно не было отношений, они даже жили в разных комнатах. Конечно, соблюдаются внешние приличия, но…
— Мне так хочется изменить все разом! — с тоской в голосе говорил Лере Соколов. — Оставить им все и уехать куда-нибудь в деревню. Жить в лесу на берегу озера. И чтобы никакой политики…
Ей было странно слышать такие слова от очень известного, успешного человека.
В пятницу Соколов встретил ее у работы. Он выглядел усталым, но очень довольным. В машине Леру ждала огромная охапка разноцветных гербер.
— Это чтобы тебе повеселее было, — сказал Александр, — сегодня у одного из моих друзей юбилей, поедем поздравить. А потом — как ты захочешь. Можем махнуть на выходные на Кипр, у меня там дом…
Лера восприняла последние слова Соколова как шутку и пропустила их мимо ушей. Сейчас ее волновало другое.
— Но как же? Я совсем не одета для гостей…
— Не волнуйся! Ты очень красивая, — заверил Леру Соколов, — и хороша в любом наряде. На остальных мне плевать. Вот увидишь, они будут целовать краешек твоего платья, как королеве. А если захочешь — и туфельки поцелуют.
Празднование проходило на теплоходе. Собралось довольно много народа, играл оркестр. На закрытой палубе Леру поразило количество роскошных дам в вечерних платьях и бриллиантах.
— Happy birthday, Владимир! — пели в микрофон полуобнаженные, длинноногие девушки.
Соколов непринужденно общался со всеми. Среди приглашенных Лера увидела многих людей с телеэкрана. Она краснела и стеснялась, когда Александр представлял ее им. Новые знакомые действительно наперебой восхищались ее красотой. Соколов знал, что говорил!
Сам виновник торжества оказался высоким, подтянутым мужчиной в очках, примерно ровесником Соколова. Он принимал поздравления, руководил мероприятием, говорил тосты. На палубе, пропорционально количеству выпитого, становилось все веселее. Вот ввезли на специальной тележке роскошный торт, и Владимир стал с азартом задувать свечи, которые никак не хотели гаснуть. В небо полетел салют. Публика, накинув меха, высыпала на верхнюю палубу и зааплодировала. Лера чувствовала себя абсолютно чужой на этом празднике жизни. Соколова периодически выдергивали для общения разные люди, а она стояла наверху и смотрела на темную воду. Ей было совсем не весело.
