— Нет-нет, Ирена… Не говори так, я не желаю это слышать! Что еще ты хочешь от меня? — Станислав поднял на Свенцицкую полные слез глаза. В его лице не было ни кровинки.
— Я всегда знала, что ты разумный человек, Стас, — Ирена потрепала его по плечу, — мы вполне сможем договориться, как обычно. Ты сейчас просто продаешь эту квартиру и никогда в жизни больше не делаешь мне больно. Женишься на мне, и мы живем как нормальная семья. И никаких больше эксцессов, неожиданностей, слышишь? Иначе в одно прекрасное утро к тебе в дверку позвонят — и тю-тю… Гуд-бай, май лав, гуд-бай!
— Господи, да прекрати ты! Ты ненормальная, Ирена. — Вознесенский уже почти рыдал. Свенцицкая медленно и с удовольствием рвала Лерину футболку.
— Оревуар, мой друг. До встречи дома! — Свенцицкая ослепительно улыбнулась и вышла, швырнув в лицо Станиславу остатки футболки. — У твоей дурочки не было и никогда не будет вкуса!
Уже на следующий день квартира Вознесенского вместе со всей мебелью была выставлена на продажу. Ее довольно быстро приобрел неизвестный покупатель.
Глава 12
СПЛОШНЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ
В конце зимы Свенцицкая решилась навестить Селену. То, что происходило в их совместной жизни с Вознесенским, было за гранью ее понимания, и чаша терпения Ирены была переполнена. Ежедневные скандалы и разбирательства стали единственной реальностью жизни. Несколько раз дело доходило даже до драк и битья посуды. Ирена стала еще более резкой и нервной. Она раздражалась от каждого его действия: ее тошнило, когда он жевал, бесило, что он валяется со страдальческим видом на диване, глотает таблетки, храпит ночами. Хотелось вышвырнуть его из своей квартиры, сделать ремонт и начать все сначала.
Свенцицкая продолжала пить. Сначала понемногу, потом все больше — чтобы отключаться от изматывающей душу реальности. Остановиться было трудно, практически невозможно. В Москве Ирена так и не прижилась, друзей здесь у нее не было. Местные тусовщики быстро утолили свой интерес к Свенцицкой и стали ее избегать. В российском мире моды слишком часто зажигались новые звезды! Ирена затосковала по своей модельной студии в Париже, комфортной жизни, старым друзьям. Она вдруг поняла с оглушительной ясностью, что и в России ей уже нет места. Проведенные в Европе годы легли глубокой пропастью, перешагнуть которую не хватало сил. К тому же серая февральская слякоть, грязные улицы, несчастные люди вокруг вгоняли Свенцицкую в состояние депрессии. Это было совсем не то, ради чего она согласилась тогда перелезть через кладбищенскую ограду.
Вечерами ей иногда звонил Эжен. Это происходило все реже. Он стал несколько отстраненным, далеким и совсем взрослым. Ирена узнала, что он готовил свою молодежную коллекцию «Jenka» для участия в каком-то европейском дизайнерском фестивале. Он был весь в этом, Ирена улыбалась грустно, слушая его, как будто смотрела на себя, недавнюю, со стороны. Она немножко завидовала ему, но боялась в этом признаться даже себе. Кто-то, очевидно, помогал Эжену деньгами, но Свенцицкая не спрашивала — кто. Мальчик вырос и имел полное право распоряжаться своей жизнью так, как хотел. Она перестала настаивать на его переезде в Россию, смирившись с тем, что он уже не приедет.
Однажды утром, проснувшись с тяжелой головой, Свенцицкая, как обычно, долго лежала в постели, потом встала и сварила себе кофе. Она ощущала, что внутри нее скопилась энергия, искавшая выхода. Скоро будет взрыв! Ирена хорошо знала такие свои состояния и хотела упредить неприятности. Все надоело до чертиков! Надо возвращаться в Париж, начинать нормальную жизнь, работать. Эжен в этом смысле был для нее отличным стимулом.
С коллекцией «весна — лето» она, конечно, уже опоздала, но еще можно успеть разработать следующую «осень — зиму». Придумать новую марку, раскрутиться быстро! Тем более что остались какие-то наброски арабской коллекции, которую она так и не завершила. Этника всегда в моде! Конечно, с этой коллекцией были связаны печальные воспоминания о Мухаммеде, но что делать… Она вспоминала о нем все чаще. И зачем только она тогда, бросив все, поехала в Москву? Как будто через этот день пролег разлом ее судьбы, после которого все пошло наперекосяк.
Но червячок сомнения продолжал точить Свенцицкую изнутри. Если она оставит Стаса и уедет в Париж заниматься модой — не будет ли это знаком ее поражения? Она развяжет Вознесенскому руки, и он в тот же день бросится к своей девчонке или еще к кому-нибудь. Он ее снова унизит! Даже мысль об этом казалась нестерпимой. Ирена сделала большой глоток из бутылки. Она вдруг прочувствовала, сколь глубоко увязла в ситуации, казавшейся ей поначалу совершенно примитивной. Словно крепкие ремни были на ее руках и ногах — и врезались в ее плоть еще сильнее в те моменты, когда она мучительно хотела вырваться. Совсем иной она представляла себе жизнь со Станиславом! Но нельзя мириться с поражением. Может быть, еще можно что-то предпринять…
Ирена бросилась к телефону. Номер Селены молчал. Пять минут, десять… Свенцицкая начала лихорадочно одеваться. Сегодня же она должна все для себя выяснить и узнать, что ей делать! Ирена прыгнула в автомобиль. Он завелся не сразу — московская слякоть действовала депрессивно не только на Ирену. Наконец Ирена рванула с места и понеслась по знакомому маршруту. Минут пять она простояла, зябко переминаясь с ноги на ногу, у металлической двери в магический салон. На ее звонки никто не отвечал. Наконец с противоположной стороны здания вышел сонный милиционер:
— Вам чего?
Свенцицкая смутилась:
— Мне бы надо войти сюда… в салон…
— К Селене, что ли?
— Да! — обрадованно закивала Ирена.
— Так ее тут нет давно, — лениво сообщил милиционер, — вы что же, не знаете? Она умерла еще в конце осени, кажется в ноябре. А без нее тут все развалилось… Жаль, столько было дураков!
— Как — умерла? — Свенцицкая едва удержалась на ногах от этой новости. — Не может быть!
— Передозировочка вышла, а рядом никого не было. Ночами она тут одна сидела, колдовала и кокаин нюхала. Когда нашли ее — была уже холодная… А вы идите лучше отсюда, — сказал не слишком доброжелательно милиционер, — место тут стало какое-то нехорошее. Въезжать никто не хочет… На прошлой неделе еще и пожар был. — Он еще раз зевнул и повернулся к Ирене спиной.
На ватных ногах Свенцицкая дошла до машины. Селена умерла! Это было похоже на бред. Ирене сразу вспомнилась их последняя встреча, когда ведьма с холодным спокойствием говорила, что ей осталось уже совсем мало времени… Значит, была права, все знала! А тогда это воспринималось как излишнее кокетство… Свенцицкой казалось, что ее ударили по голове тяжелым мешком. В прострации она дважды проехала на красный свет и едва не врезалась в идущий навстречу трейлер.
— Успокойся! Ты должна успокоиться! — говорила она себе. Но все тело била крупная дрожь. Ирене снова было страшно.
Из дневника Леры
Скоро снова весна. Вспоминаю прошлую весну — как будто прошло сто лет. Я совсем другая, и мир вокруг меня другой. Этот год вместил в себя лет двадцать — не меньше. Как будто граница прошла: это было до, а это — после.
